Читать книгу "Дважды не живут - Владимир Тучков"

– Что же это вы, козлы?! Что вам было сказано?! Дискету! Дискету, ублюдки! А потом уж валить! Где теперь искать?! Где, я спрашиваю?!

Оба смотрели тупо. Один – выпучив глаза, второй – согнувшись от острой боли и глотая ртом воздух.

Танцор продолжил, понимая, что главное – не перегнуть палку, не пережать и не проколоться:

– Где вас бригадир таких мудаков нашел?! Если через день не будет, то все – можете к батюшке на досрочное отпевание! Ясно?!

Левый наконец-то разлепил рот:

– А ты…

Но Танцор не дал опомниться:

– Если послезавтра не будет, так и передайте, сам же вас, мудаков, на куски порежу!

Повернулся и неторопливо пошел к метро. Сдерживая себя, чтобы не засуетиться, не выдать блеф. Чтобы как можно дольше не опомнились, не накинулись сзади и не смяли, как салфетку от сожранного гамбургера.

Медленно, с колотящимся сердцем, мимо пока еще пустого фонтана.

Вверх по ступенькам, мимо левой руки Пушкина.

Сквозь разнятое ментами классово-идеологическое побоище.

Направо.

Вниз по лестнице.

Налево, в переход.

И тут уже стало ясно, что те двое наконец закончили обмениваться своими: «Кто, бля, такой? – А я, бля, знаю? – Ничего тебе, бля, Чика не говорил, что кто-то еще, бля, в доле? – Ничего, бля! – А может, бля, кто из пацанов чего слышал? – Никто, бля, ничего! – Так никогда, бля, его не видел? – Никогда, бля! А ты, бля?! – И я, бля! – Точно, бля, Ханурик ему дискету сунул! – Точно, бля!»

И тут уж они рванули, словно вспомнили, что оставили включенный утюг на спине у клиента.

Мимо Пушкина.

По лестнице.

Направо, в метро.

Перепрыгнули через турникет.

Разделились – один на «Пушкинскую», другой на «Тверскую». И поскакали вниз каждый по своему эскалатору, роняя людей, словно кегли. И все это лишь для того, чтобы пробежаться пару раз по платформе туда-сюда и никого не обнаружить.

Потому что Танцор с легкостью вычислил их примитивную траекторию и уже неторопливо шел по Тверской по направлению к Охотному ряду. Шел и соображал: что бы это могло значить? Что за дискета такая, за которую, не раздумывая, не обременяя себя нравственными вопросами, с легкостью мочат людей? Неужели записанная на ней информация способна дать людям здесь, на земле, такое ломовое счастье, что потом, там, не обидно будет бесконечно долго вариться в котле со смолой?

* * *

Остановился у недурно пахнущего киоска, взял хот-дог по-французски, набрал Стрелкин номер и, пережевывая, с сильно набитым ртом спросил:

– Стрелка, ты ведь в Париже была?

– Была, – ответил мобильник. – Что это за блажь на тебя накатила? Да и свинство это – звонить любимой женщине и чавкать в трубку, словно ведешь репортаж с сельхозвыставки!

– Так ты видела, чтобы французы хот-доги жрали?

– Нет, они ими только туристов травят. Что за дурацкие вопросы?

– Да тут мне девушка хот-дог «по-французски» продала, – продолжая играть отморозка, сказал Танцор, с еще более набитым ртом.

– Вот ты у девушки и спрашивай, а мне нечего мозги пудрить! – взвилась Стрелка. – Да смотри, не переусердствуй там, с девушкой. А то, блин, оскоплю! Но я-то какая дура, борщ ему тут варю, стараюсь, думаю, по-семейному обедать будем. А он там с какими-то девками по-французски!

– Так ты ей это все и скажи, – решил развить игру Танцор, – я-то здесь при чем? Все зависит от женщин.

И со словами: «Девушка, вас тут спрашивают», – протянул трубку рыженькой хотдогщице, которая в связи с погодой уже и не пыталась прятать пикантные веснушки под слоем тонального крема.

И Стрелка, нормально въехав в роль, заорала погромче, чтобы Танцор услышал и оценил:

– Девушка, милая! Гоните от себя этого кобеля, пока не поздно! Меня обрюхатил, да еще четырем таким же дурам алименты плотит! А если бы знали, сколько у него всяких подарочков венерических! Полный букет! Гоните, гоните, девушка!..

Горячесобачница недоуменно посмотрела на Танцора, вернула трубку и лениво изрекла:

– Заняться, что ли, нечем?

Заняться было чем. Это Танцор прекрасно чувствовал всей своей нервной шкурой. Дискета таила нечто такое, что при ее прочтении заставит его забыть:

– о расслабленности, в которой они со Стрелкой пребывали уже четыре месяца;

– о Ницце, где они пережидали неласковую московскую зиму;

– о Монако, откуда Стрелка его, скупавшего оптом жетоны для рулетки, еле уволокла;

– об Альпах, которые поразили Стрелку не сверкающими снегами и розовощекими миллионерами-крепышами, а невероятных размеров горнолыжными ботинками, которые она, спустившись пару раз и наглотавшись при этом снега, положила под подушку, отчего еженощно видела волшебные сны…

Абзац! Отпуск закончен! Танцор вновь заглотил блесну, и чья-то неведомая рука совсем скоро начнет наматывать на катушку звенящую от напряжения леску.

Стрелка изо всей силы свистнула в свою трубку. Танцор очнулся, приложил свою к правому уху.

– Ну что, – спросила уже все понявшая Стрелка, – опять во что-то вляпался? Игрун ты мой ненасытный! У тебя, что ли, магнит внутри, что ты всякую мерзость к себе притягиваешь? Что у тебя там, горе ты мое луковое, за полтора франка тарелка?!

– Да, можно сказать и так.

– А конкретней?

– Приеду – покажу. Не по телефону же.

– Ну давай, жду, сгораю. Да, и жратвы с собой прихвати.

– А борщ?

– Какой борщ?.. Блин, кончай! Нашутились уж! Танцор убрал мобильник, поймал тачку и поехал домой.

И со словами: «Давненько не брала я шашки в руки», – Стрелка сунула дискету в трехдюймовое окошко. Открыла «Нортенкомандер» и шифтом с F1 выбрала диск А. Щелкнула сдвинутая предохранительная пластина, и пара движков – шаговый для головок и вертушка – начали негромко дрыгаться и изредка подвывать на сбойных доменах.

Наконец-то на синем поле мерзкими красными буквами выскочило: «data-zip». Мерзкими, потому что при разархивировании зиповского файла наверняка понадобится пароль. Так оно и вышло. На Alt – F6 выскочила заставка пока еще нейтрального серого цвета с идиотской просьбой ввести пароль. Стрелка по сложившейся традиции по первому разу ввела «fuck» и зло стукнула по энтеру. Выскочила уже красная табличка: «Ошибка: неправильный пароль для данного файла». И внизу две кнопки: «ОК» и «Отмена».

Полчаса Стрелка колола пароль, то и дело раздраженно приговаривая: «С этими вонючими Европами на хрен всю квалификацию растеряла!» В конце концов дурная железяка, проглотив «<frcs yt gf[yen», что в русском регистре означает «Баксы не пахнут», распаковала файл. Стрелка открыла его в примитивном нортоновском редакторе и грязно выругалась.