Читать книгу "Тринадцатый апостол - Ричард и Рейчел Хеллер"

Взгляд еретика упал на сверток, затем отыскал меня. Только тогда я увидел, что в его глазах вспыхнул страх. Страх не за себя, но за то, что было гораздо важнее, за то, что лежало в старой деревянной шкатулке. Так же, как это бывало в дни нашей юности, я разделил с этим человеком, которого теперь называли еретиком, ужас, какого не испытывал никогда прежде. Возможно ли, чтобы аббат был способен на такую жестокость, жестокость большую, чем лишить жизни невинного? Возможно ли, чтобы он был готов совершить святотатство против человека и против Господа, такое ужасное, что его даже невозможно представить?»

Профессор Ладлоу нахмурился. Намеки, намеки, намеки. Ничего больше. Его взгляд упал на маленький кусочек пергамента, втиснутый под грубый, вручную сработанный переплет. Казалось, он был исписан в спешке, но чернила сохранились хорошо. Профессор прочел торопливо составленный текст, улыбнулся, глубоко вздохнул и закрыл дневник, за который вскоре должен был поплатиться своей жизнью.

ГЛАВА 1

Наши дни

День первый, ранний вечер

Нью-Йорк, ресторан-гриль

В тусклом освещении ресторана Гил Пирсон вскинул руку, чтобы взглянуть на часы. Он даст профессору и Сабби еще десять минут, не больше. Он утомлен, голоден и хочет домой, где можно наскоро перекусить и завалиться в постель. Это последний никчемный ужин, на который Джордж вынудил его согласиться.

Что за способ начать уик-энд!

— Окажи мне эту любезность, — обхаживал его Джордж. — Ведь это именно из-за тебя они вышли на нас. Все клиенты хотят воспользоваться случаем встретиться с человеком, который помог спасти Всемирную сеть. Ради всего святого, ты же знаменитость. Ты ведь знаешь, они платят втройне, только бы похвастать перед своими друзьями, что именно ты курируешь их системы, — добавил Джордж, стараясь выглядеть настолько подкупающе, насколько ему позволяли три его подбородка.

Хотя Гилу совершенно не хотелось ни на что соглашаться, но Джордж был прав. После того как он, Гил, двадцать лет назад окончивший Массачусетский технологический институт, открыл практически универсальный способ защиты от хакеров, все основные охранные фирмы в мире изменили виртуальные методы защиты самой секретной и опасной для общества информации. А по прошествии трех лет Национальная ассоциация искусственного интеллекта назвала его человеком года — такой чести еще не удостаивался ни один простой служащий. Правда, внимание на него обратили только после того, как «Нью-Йорк таймс» объявила, что он создал компьютерную программу, которая с корнем уничтожила пожирающий данные вирус, почти месяц державший в заложниках весь Интернет. Впрочем, вся эта история могла бы пройти бесследно, если бы не подключился журнал «Пипл». Три четверти статьи были посвящены описанию «суровой красоты» борца с вирусом, а о работе едва упоминалось.

Люси дразнила его нещадно. В те дни, когда статья была опубликована, целая толпа алчущих репортеров и папарацци проторила тропу к его (а вернее, к «Кибернет форенсикс инк.») двери.

Благосостояние компании взлетело до небес, зарплата Гила увеличилась более чем в четыре раза, и, несмотря на крики и сопротивление, его вытащили из уединенной компьютерной комнатенки под яркие лучи славы.

Это произошло четыре года назад. Время не могло быть выбрано хуже. У Люси как раз обнаружили рак поджелудочной железы, и каждая минута, которую он проводил не с ней, расценивалась им же самим как предательство. Зато Гил воспользовался шумихой вокруг его имени, чтобы намного увеличить свое жалованье. Только так он мог быть уверен, что Люси получит самую лучшую помощь, когда это потребуется.

Он ощутил во рту кислый привкус желчи.

Чертов врач!

С самого начала ублюдок знал, что Люси оставалось не более шести недель. Если бы этот шарлатан сказал Гилу правду, он бы проводил с Люси каждое драгоценное мгновение. Однако вместо этого врач внушил ему, что ее молодость и сила притормозят смертельный процесс. Предстоят месяцы, может быть, даже целый год постепенного ухудшения, когда немыслимые муки Люси способен будет уменьшить только самый лучший медицинский уход, стоящий, разумеется, больших денег.

Она умерла меньше чем через месяц, всего две недели не дожив до своего тридцатичетырехлетия. Большую часть этого времени Гил провел вдали от Люси в бесконечных интервью, отвечая на глупые вопросы тупых репортеров. А спустя неделю после того, как все было кончено, какая-то газетенка поместила его фото, сделанное на кладбище. В статье сообщалось, что он овдовел, и выражалась надежда, что после подобающего траура можно будет снова открыть охоту на столь лакомую добычу.

Гил проглотил подкатившийся к горлу комок и с усилием заставил себя переключиться на что-нибудь другое.

«Я ухожу отсюда».

Он поднялся и оттолкнул стул, а когда, спохватившись, дернулся, чтобы не дать ему упасть, что-то попало в его поле зрения.

Развевающиеся седые волосы, короткие толстые ноги, раскачивающаяся походка, вид прямо как у Белого Кролика из «Алисы в Стране чудес». Доктор Арнольд Ладлоу, профессор античности и консультант музея Израиля по артефактам раннего христианства, соизволил явиться.

Запыхавшийся, мокрый, он стащил с себя влажный плащ, кинул его на спинку стула, а затем уселся сам.

— Простите, я опоздал, — начал он с места в карьер, не представившись. — Ваши такси, знаете. Ни одно нельзя поймать, когда идет дождь.

Гил умудрился кивнуть, прежде чем профессор продолжил перечислять все трудности, с которыми он столкнулся в городе и которые, казалось, прямо-таки нарочно препятствовали их встрече.

— Сабби не появилась в аэропорту, но не стоит беспокоиться, — добавил Ладлоу, — на нее это похоже.

Гил подавил поднявшуюся волну раздражения. В любом случае оно ничего не давало. Он посидит, подождет, слушая болтовню старика, а когда пройдет достаточно времени, чтобы это не выглядело совсем уж невежливо, спросит меню.

Однако ему так и не довелось это сделать.

ГЛАВА 2

Несколькими минутами позже

Отель «Азенкур», Нью-Йорк

Абдул Малука вышел из душа и уставился на свое отражение в зеркале ванной комнаты. Мокрые черные волосы, темная кожа блестит в ярком свете — ему понравилось то, что он увидел. Он был невысокого роста по западным меркам, но каждый дюйм его костяка оплетала мускулатура. Он похлопал себя по плоскому животу и бросил взгляд на свои желтовато-коричневые плечи.

«Неплохо для сорокалетнего старика».

Шрам в виде полумесяца на правой щеке служил отличным завершением образа. Он делал его интересней. Даже… сексуальней.

Малука заработал этот шрам после стычки с отцом, не смолчав, когда тот объявил, что его почтенный возраст больше не позволяет ему соблюдать пост во время Рамадана.

— У тебя еще достаточно сил для того, чтобы спать со своей шлюхой, когда она тебе это позволяет, — процедил сквозь зубы двенадцатилетний Малука. — Как же ты можешь говорить, что не в состоянии выдержать пост?