Читать книгу "Вглядись в его лицо - Лиза Скоттолайн"

— Ладно, тогда пока! — сказала Конни.

Уилл набычился и упорно молчал.

Няня тронула мальчика за плечо:

— Я люблю тебя, Уилл!

Элен ощутила укол ревности, хотя и понимала, что для ревности нет оснований.

— Еще раз спасибо, — сказала она, и Конни вышла за порог.

Прихожую наполнил холодный воздух. Элен закрыла за няней дверь и заперла ее на ключ.

— Я сам нарисовал!!! — Уилл разрыдался, выронив свой подарок. Рисунок упал на деревянный пол.

— Да-да, малыш. Давай ужинать.

— Сам! Сам!

— Иди ко мне, солнышко. — Элен потянулась к сынишке и нечаянно задела коробку с китайской едой. Коробка упала на пол, за ней полетела стопка с письмами. Элен кинулась подбирать все с пола, пока контейнеры не выпали из коробки. Взгляд ее снова упал на белый лист с напечатанной на нем фотографией пропавшего мальчика.

Невероятное, сверхъестественное сходство! Такого не может быть!

Коробку она подняла, а письма оставила на полу.

Пусть пока полежат.

2

Уложив Уилла спать, Элен загрузила стиральную машину, вошла в столовую, села за стол, взяла вилку, салфетку и коробку с ужином. На стол вспрыгнул кот и уселся напротив, обернув хвостом передние лапки. Он не сводил с ее тарелки янтарных глаз. Кот был черный, если не считать белой полоски на мордочке и белых носочков на лапках. Уилл сам выбрал его в приюте — главным образом потому, что он был очень похож на кота из мультфильма «Пиноккио», который он видел на DVD. Элен и Уилл долго решали, как назвать кота — Фигаро или Орео, и в конце концов назвали Орео-Фигаро.

Элен открывала один контейнер за другим. Выложила в тарелку соус карри, перевернула квадратную коробочку с рисом — рис вывалился правильным кубиком, как спрессованный песок из детского ведерка для куличиков. Перемешивая рис с соусом, она посмотрела в окно. Напротив, чуть наискосок, живут Коффманы. Их мальчики сейчас делают уроки за столом в столовой. Мальчики Коффманы высокие, сильные, оба учатся в школе «Лоуэр Мерион». Играют в лакросс. Интересно, каким будет Уилл, когда пойдет в старшие классы? Будет ли он хорошим спортсменом? Еще совсем недавно Элен даже не могла представить, что Уилл когда-нибудь будет просто здоровым. О том, чтобы увидеть его с клюшкой для лакросса в руках, она даже не помышляла.

Кусочки курицы хорошо пропитались ярко-желтым соусом карри. Тепловатый, пряный соус — то, что доктор прописал! Теперь можно и почту разобрать. Элен решительно отодвигала в сторону счета. Еще не конец месяца, значит, пока не о чем беспокоиться. Она подцепила вилкой еще кусочек курицы и собиралась уже полистать каталог «Тиффани» на сон грядущий, когда ее взгляд снова упал на фотографию. Она замерла, не дожевав кусок.

«ВЫ ВИДЕЛИ ЭТОГО МАЛЬЧИКА?» Подзаголовок был набран помельче: «Американский центр поиска пропавших и похищенных детей (АЦПД)».

Элен отложила вилку и снова посмотрела на снимок разыскиваемого ребенка. Сейчас уже нельзя списать сходство на игру освещения. В столовой горела яркая многорожковая люстра. В ее свете мальчик со снимка показался Элен еще более похожим на Уилла. Правда, трудно сказать, какого цвета у него глаза, потому что снимок черно-белый.

Элен прочитала текст под снимком:

«Имя: Тимоти Брейверман.

Место жительства: Майами, Флорида.

Дата рождения: 19 января 2005 г.

Глаза: голубые.

Волосы: русые.

Похищен: 24 января 2006 г.».

Элен на секунду зажмурилась. У обоих мальчиков голубые глаза и светлые волосы. Они даже примерно одного возраста, им около трех лет. Уиллу исполнилось три года совсем недавно, 30 января. Она вгляделась в снимок, сравнивая лицо похищенного мальчика с лицом своего сына. Сходство начиналось с глаз, одинаково круглых и одинаково широко расставленных. Далее — носы. У обоих они курносые. И одинаковые кривоватые улыбки, правый угол рта чуть опущен. Но больше всего поражало одинаковое выражение доверчивости на лице.

Очень, очень странно!

Элен перечитала текст под фотографией, заметила звездочку над последней строчкой, посмотрела вниз, на сноску. Там было написано: «Тимоти Брейверман. Снимок сделан с помощью компьютерной технологии. Изображение искусственно состарено. Так похищенный ребенок может выглядеть в возрасте трех лет». Элен ненадолго задумалась над смыслом словосочетания «искусственно состарено». Наконец до нее дошло. Снимок Тимоти Брейвермана — не настоящий, хотя и очень похож на настоящий. Специальная программа выдала приблизительное изображение того, как мальчик может выглядеть сейчас. Вполне понятно, у Элен немного отлегло от сердца. Она вспомнила тот день, когда впервые увидела Уилла.

Она тогда писала серию статей о медсестрах, которые трудятся в детском кардиоцентре при больнице Дюпона в Уилмингтоне. Уилл оказался в блоке интенсивной терапии кардиоцентра после того, как у него обнаружили врожденный порок — дефект межжелудочковой перегородки. При таком пороке, грубо говоря, остается отверстие между левым и правым желудочками сердца, и потому кровообращение нарушается. Все это Элен потом узнала от врачей.

Уилл лежал в углу просторной палаты, ярко освещенной солнцем. Крошечный малыш в одном подгузнике лежал на большой больничной кровати, к которой, чтобы он не выпал, пристегнули высокие белые бортики. Для своего возраста Уилл казался очень маленьким. Он плохо рос. Голова на тонкой шейке казалась просто огромной. Элен сразу обратила внимание на его большие голубые глаза. Малыш очень внимательно рассматривал все вокруг себя, кроме людей. Он никому не смотрел в глаза. Позже Элен прочитала, что это признак заброшенности. Во всем отделении только в его кроватке не было ни мягких игрушек, ни пластмассовых погремушек, прикрепленных к бортикам.

Когда Элен впервые увидела Уилла, малышу только что сделали одну операцию на сердце и готовили к следующей. Во время первой операции отверстие между желудочками сшили лавсановой нитью. В ходе второй операции предстояло зашить разошедшийся шовчик. Малыш лежал молча, не плакал, не хныкал. Его кровать окружали мониторы, которые передавали на сестринский пост основные показатели состояния его крошечного организма — пульс, дыхание, температуру, давление. Показатели выражались в мерцающих красных, зеленых и синих цифрах. В него воткнули столько трубок, что он казался привязанным к кроватке. К носу были приклеены пластырем, чтобы не отлепились, две трубки. Одна — с кислородом, другая — с физраствором. Из груди торчала неуклюжая конструкция, с помощью которой из грудной полости отсасывалась лишняя жидкость. В вену входила игла из капельницы. Посередине трубку приклеили пластырем к бортику кровати, а выше закрыли половинкой одноразовой чашки, чтобы ребенок не вздумал вырвать капельницу из вены. Но Уилл, в отличие от остальных младенцев, даже и не пытался освободиться.

Элен продолжала собирать материал для статьи. Через какое-то время она, неожиданно для самой себя, поняла, что приходит в больницу, чтобы повидать Уилла. Она написала не одну, а целую серию статей о больнице, причем в основном не о нелегком труде медицинского персонала, а о больных детях, в том числе об Уилле. Одинокий молчаливый малыш привлекал ее все сильнее. Он казался пришельцем из иного мира среди других детишек — агукающих, смеющихся, плачущих. Приближаться к его кровати ей не разрешили — в отделении интенсивной терапии действуют строгие правила, — но Элен могла наблюдать за ним с близкого расстояния. Первое время Уилл всегда смотрел в другую сторону, на чистую белую стену. Вдруг однажды утром его взгляд упал на нее — и задержался надолго. Он как будто запоминал ее. Малыш долго, не отрываясь смотрел на нее своими синими, бездонными, как море, глазами. Он отвел было взгляд в сторону, но вскоре снова посмотрел на нее. С каждым разом Уилл смотрел на нее все дольше и дольше. Элен показалось, что между ней и малышом установилась прямая связь — от сердца к сердцу. Позже, когда все спрашивали Элен, почему она захотела усыновить Уилла, она неизменно отвечала: «Все дело в том, как он на меня смотрел».