Читать книгу "Пейзаж с ивами - Роберт ван Гулик"

– Ты уже успел прочитать его дело, Tao Гань? – удивился судья. – А я только утром узнал, что Мэй умер вчера вечером!

– Я познакомился с делом семьи Мэй месяц назад, мой господин, – спокойно ответствовал Tao Гань. – В течение последних шести недель я изучал дела всех сколько-нибудь значимых семейств, по одному за вечер.

– Я видел эти дела в архивах канцелярии, – вставил Чао Тай. – Большинство из них занимают несколько больших ларей! Готов биться об заклад, ты корпел над ними целыми ночами!

– Иногда. Но я все равно почти не сплю, а чтение этих дел весьма успокаивает. А порой и забавляет.

Судья Ди с любопытством посмотрел на своего тощего помощника. Этот спокойный и проницательный человек состоял у него на службе много лет, но судья то и дело открывал в нем новые достоинства.

– Теперь, когда семейству Мэй пришел конец, из старой знати остались только И и Ху, – обронил он.

Tao Гань кивнул:

– Означенные три семьи сто лет назад железной рукой правили этой частью империи. Так было в бурный период варварских нашествий, еще до воцарения нынешней династии задолго до того, как наш город был избран столицей империи.

Судья разгладил длинную бороду:

– Любопытное явление этот так называемый «старый миру». Всех, кто не принадлежит к их кругу, там считают чужеземцами. Даже самого императора, полагаю! Я слыхал, что в разговорах между собой эти люди до сих пор используют устаревшие титулы и какой-то древний диалект.

– Они сознательно уходят от настоящего, мой господин, – сказал Tao Гань. – Так и живут в своем узком кругу, никогда не появляясь ни на каких официальных церемониях. В их среде много кровосмесительных браков и, как ни досадно, весьма вольные отношения между господами и слугами – пережиток старых, разнузданных феодальных порядков. Среди кипения страстей колоссальной, шумной столицы они замкнулись в тесном, обособленном мирке.

– Торговец Мэй являл собой исключение, – задумчиво произнес судья Ди. – Он очень серьезно воспринимал свой долг перед Поднебесной. А с И и Ху я еще даже не встречался!

Чао Тай, дотоле хранивший молчание, позволил себе заметить:

– Люди из старого города считают смерть Мэя дурным предзнаменованием, мой господин. Они твердо верят, будто участь этих старинных семей каким-то таинственным образом сплетена с судьбой города, коим те управляют. Болтают, что всем трем кланам предсказана гибель. На лицах эти слухи раздувают до небес и твердят, будто это сулит скорый конец и самому городу. Чистый вздор, конечно!

– Слухи – странная штука, – покачал головой судья. – Никто никогда не знает, откуда они берутся. Шепоток внезапно возникает неизвестно где и распространяется, словно пожар. Как там поется в той уличной песенке, Чао Тай?

– Да это просто глупый стишок из шести строчек, мой господин:

Раз, два, три,

Мэй, Ху, И.

Один потеряет постель,

Второй – глаза лишится,

А третий, увы,

Останется без головы!

А поскольку господин Мэй умер, проломив при падении череп, народ утверждает, будто последняя строчка относится именно к нему.

– В наше время, – с тревогой в голосе пробормотал судья, – люди придают значение самым нелепым слухам. Что ваши подчиненные докладывают насчет общего положения?

– Все могло быть и куда печальнее, мой господин, – ответил Чао Тай. – Ни грабежей продовольственных складов, ни крупных ограблений или случаев насилия пока не наблюдается. Мы с Ма Жуном готовились к серьезным беспорядкам, поскольку обстоятельства как никогда благоприятствуют любителям поживиться за чужой счет, ведь нам приходится сжигать массу трупов, и потому число ночных обходов изрядно сократилось. А большинство богатых семей в такой спешке удирали из города, что не успели принять должных мер для охраны пустых домов.

Tao Гань, прикусив губу, добавил:

– Более того, те, кто решился не уезжать, отослали в имения большую часть слуг, оставив горстку самых необходимых. Ну не город, а рай для воров! Однако, к счастью, грабители, кажется, не воспользовались случаем!

– Не стоит тешиться обманчивым спокойствием, друзья мои! – сурово заметил судья. – Сейчас люди скованы страхом, но в любой миг он может обернуться паникой. И тогда по всему городу прокатится волна насилия и крови.

– Мы с братом Ма разработали отличную систему сигналов, мой господин, – поспешно объявил Чао Тай. – Наши стражники расставлены в ключевых точках старого и нового города. Людей там немного, зато начальники – из лучших. Я верю, что мы сумеем подавить беспорядки в зародыше. А поскольку закон военного времени допускает безотлагательное отправление правосудия, ……

Судья Ди поднял руки.

– Послушайте! – воскликнул он. – Неужели тут еще остались бродячие певцы?

С улицы доносился тонкий, высокий и мелодичный женский голос, сопровождаемый бренчанием струн. Можно было даже разобрать слова:

Умоляю, меня не кори,

Серебристая Дева Луна,

Что от глаз лучезарных твоих

Я уже затворила окно.

Сколь б я на томилась тоской,

Никогда…

Песню внезапно оборвал пронзительный крик ужаса. Судья повелительно махнул рукой Чао Таю, и тот стремглав бросился к лестнице.

Глава 3

Прижав цитру к груди, девушка снова закричала. С головы первого мужчины упал черный капюшон, обнажив красное одутловатое лицо, покрытое большими синими пятнами. Длинные руки выскользнули из черных развевающихся рукавов и потянулись к жертве. Она испуганно озиралась, но вокруг была словно только вымершая, тускло освещенная улица. Внезапно второй обладатель черного капюшона схватил приятеля за рукав. Из-за угла вышел худощавый мужчина в дорогом халате из синей парчи, и обе черные фигуры моментально растворились в тени узкой боковой улочки.

Девушка бросилась к своему избавителю:

– Эти люди больны! Я видела его ужасное лицо!

Незнакомец успокаивающе похлопал ее по спине изящной тонкой рукой. Бледное лицо под квадратной парчовой шапочкой с черными как смоль усами и коротенькой козлиной бородкой озарила приветливая улыбка.

– Не бойтесь, моя дорогая, – приятными спокойным голосом проговорил он. – Со мной вы в безопасности!

Девушка разрыдалась. Мужчина окинул взглядом открытую спереди свободную куртку из плотной зеленой парчи и широкую длинную, изрядно выцветшую черную шелковую юбку, потом, раскрыв висевшую у него на груди плоскую красную коробочку из свиной кожи, шепнул:

– Успокойтесь, я лекарь.

Девушка вытерла слезы и впервые внимательно разглядела его. Незнакомец показался ей славным господином, очень представительным, несмотря на узкие, слегка покатые плечи.