Читать книгу "Средство против шарлатана - Кэролайн Роу"

Жена пекаря пожала плечами. — Моссе на мельнице. А Аарон… Ты же знаешь, какой он последнее время. Новый ученик снова заболел и ушел домой под крыло матери, так он сказал, а мальчик, похоже, где-то крепко спит. Правда, от него все равно толку мало. Служанка выходит замуж и покинула нас, а новая девочка как раз сейчас устраивает беспорядок на кухне. — Говоря, Эсфирь посыпала тесто мукой, разгладила его и перевернула умелыми руками.

Юдифь уже прежде слышала подобные жалобы, но было очевидно, что она пропустила какие-то важные известия, касающиеся настроения и здоровья второго сына пекаря. Забыв на мгновение про свой домашний хаос, она все внимание переключила на госпожу Эсфирь.

— Времена изменились, госпожа Юдифь, — ответила эта достойная и работящая женщина, принимаясь замешивать тесто. — Возьмите наших мальчиков. — С каждой фразой лавочница переворачивала, складывала и била тесто, словно под руками у нее был толстый череп ее мужа. — Я сто раз говорила Моссе, что отдать Даниила в ученики, даже моему брату, — это все равно, что бросить вызов Господу, который даровал нам столь разумного старшего сына, который продолжил бы наше дело. Но он не желает слушать, — добавила Эсфирь, особенно сильно ударив по тесту. — Несмотря на то, что он часто бывает неправ, он ничего не желает слушать.

— Но разве Аарон…

— Да, Аарон старается, — ответила Эсфирь. — Но ему не стать таким человеком, как его брат.

— Я знаю, что к нему приходил Исаак, — осторожно начала Юдифь. Скрытность мужа в отношении пациентов была для нее неизменным источником раздражения. Она постоянно узнавала о болезнях и жалобах своих соседей от других, которые хихикали и делали вид, что удивлены ее неведением. — Ему лучше?

— Не знаю, — вздохнула Эсфйрь. — Благодарю, господин, — машинально произнесла она, когда покупатель, взявший буханку, бросил в банку для денег мелкую монету. — Иногда мне кажется, что ему становится хуже. Не знаю, что с ним делать. И это не единственная моя забота, госпожа. — Эсфирь понизила голос и наклонилась к супруге лекаря. — У нас завелся вор. Сегодня я пересчитала деньги, потому что Моссе ушел на мельницу, и я почти уверена, что их не хватает. И уже не первый раз. Я слежу за расходами.

Юдифь согласилась, что крайне важно внимательно следить за деньгами. — Может быть, Моссе…

— Супруг всегда мне говорит. Он взял монету, чтобы заплатить за зерно, но пропало у нас больше. К сундуку только один ключ, и я все время держу его при себе. Вряд ли он взял ключ, пока я спала, не могу понять, каким образом деньги могли исчезнуть. — Эсфирь замолчала и взглянула на двух хихикающих детей. — Если только он не отдает их какой-то женщине. И если это так, госпожа Юдифь, он крепко пожалеет, когда я узнаю, кто она. И она пожалеет еще больше.

Юдифь поглядела на массивную челюсть Эсфири и ее мускулистые руки и молча согласилась. Вне всякого сомнения, Моссе очень пожалеет. Ради Моссе и себя самой Юдифь надеялась, что это все-таки окажется вор. Моссе был хорошим пекарем, более умелым, чем старый Рука. Ей было бы жаль потерять его.

— Больше никто не мог…

— Конечно, нет, госпожа. Кто еще мог взять ключ? И сундук очень крепкий. Это женщина или колдовство, вот что я скажу.

— Есть еще ваши сыновья, — напомнила Юдифь.

— Даже Моссе не так глуп, чтобы отдать ключ от сундука с деньгами двум мальчишкам, — презрительно отозвалась жена пекаря.

— Кажется, Даниилу почти двадцать, госпожа Эсфирь. Он уже мужчина.

— Все равно. Подумайте об искушении. И о том, в какую беду они могли бы попасть, будь у них лишние деньги. Женщины. Выпивка. — Она снова понизила голос. — Неслыханные пороки и разврат. — Глаза Эсфири заблестели. — Конечно, мы небогаты, госпожа, — поспешно добавила она, — но эти деньги идут на уплату налогов и за наем лавки, мы копим их на черный день. Нет, мальчики даже не знают, где мы их храним.

Юдифь в этом сомневалась и потянулась за круглой буханкой, за которой пришла.

— Аарон никогда бы не стал воровать у нас, — добавила его мать.

— Конечно, нет, — согласилась Юдифь, подумав про себя, что Эсфирь и Моссе ничего не знали о собственных детях.

— Он всегда был спокойным, тихим ребенком. Если бы здесь жил Даниил… — Эсфирь энергично закивала. — В это я бы могла поверить. Он мог бы взять деньги, чтобы только показать всем, как это легко. В шутку. Но потом бы он рассказал мне, вернул бы их, и мы бы вместе посмеялись. Он такой.

— Он уже так делал?

— Ну… — Эсфирь замялась. — Лет в восемь он вытащил сладости из запертого шкафа.

— А что с Аароном? — спросила Юдифь, вспомнив о беспорядке, ожидавшем ее дома.

— По-моему, это дочь старого Мордехая, — ответила Эсфирь.

— Далия? — переспросила Юдифь. Шестнадцатилетний застенчивый, неловкий Аарон был неподходящим женихом для веселой дочери богатого купца.

— Далия. Он чахнет из-за нее. Я знаю. Но только он так застенчив, что краснеет и уходит, стоит ей появиться. — Женщина еще сильнее принялась переворачивать, сворачивать и бить тесто. — Знаете, она маленькая ведьма, постоянно мучает и дразнит его. Но Мордехай очень богат. В его подвале полно монет, которые он заработал, когда торговал обувью, прежде чем заняться другими делами. И неудивительно при таких ценах. Не то что мы, кто может лишь попросить заплатить за буханку и должен оплачивать стоимость зерна, дров для очага и налоги. Вечные налоги. Как же может семья выжить? Только при помощи выгодного брака. Но стоит мне предложить найти ему партию, как он начинает злиться. Не знаю, что и делать, госпожа. На днях, — добавила Эсфирь, понижая голос, — он сказал, что не хочет быть пекарем. Желает стать ученым, писарем. Моссе очень расстроился.

— Учителем? Или раввином? — изумилась Юдифь. — Аарон?

— Нет, — ответила его мать, и ее проворные руки застыли на месте. — Не то. Кем-то там еще. Он не находит себе места и потерял сон, все бродит ночью. Должно быть, это любовь, — недовольно произнесла она. — Что еще? Он такой усталый все время, что еле поднимает мешок с мукой, но вместо отдыха пропадает по вечерам, одному Господу известно где. Думаете, господин Исаак может исцелить его?

— От любви? Не думаю, что даже мой муж может это сделать.

В тот вечер пятнадцать или двадцать жителей собрались на лугу на противоположном берегу реки Онияр послушать похожего на ученого человека из таверны. Он говорил уже свыше четверти часа, но большая часть слушателей лишь равнодушно взирала на него, ничего не понимая. Словно коровы на лугу, провожающие взглядом путника, слушатели коротали время в ожидании чего-нибудь более интересного. Однако были и те, кто наблюдал за незнакомцем с живым любопытством, а кое-кто из молодых людей даже внимал с жадным интересом. Стоявший в толпе маленький мальчик, скучающий и не находящий себе места, подобрал камень и поднял было руку, собираясь его бросить. Спутник оратора в бедной заплатанной, поношенной блузе с растрепанными седыми волосами и лицом, покрытым шрамами, с силой сжал запястье мальчика.