Читать книгу "Уж эти мне мужчины - Ирина Волкова"

— Дорогой, когда мы поженимся? — требовательно и капризно спросила девушка.

Альберто издал тихий стон и прикрыл глаза.

«Когда у скарабеев вырастут перья», — подумалось ему.

День начинался не так хорошо, как он ожидал.

— Любовь моя, но ведь мы с тобой знакомы всего три дня, и это — лишь первая ночь, которую мы провели вместе, — дипломатично заметил он. — Тебе не кажется, что мы недостаточно хорошо знаем друг друга, чтобы именно сейчас заводить такой разговор?

— Что значит время для истинной любви? — с типично андалузской патетикой воскликнула Мириам. — Я поняла, что ты мужчина моей жизни, как только увидела тебя. А сегодня ночью, когда ты, мой сладкий сексуальный Терминатор, вошел в мое тело, как неистовый тигр, мне явилась святая дева Иммакулада Консепсьон и поведала, что волей небес нам суждено стать мужем и женой.

«Сладкий сексуальный Терминатор?.. Вошел в мое тело, как неистовый тигр? — с ужасом повторил про себя Альберто. — Где она только набралась такой лексики? Похоже, дочь деревенского сапожника навсегда останется дочерью сапожника, будь она трижды фотомоделью».

Зная по опыту, что обсуждать стилистику речи с представительницами прекрасного пола — занятие бессмысленное и иногда даже опасное, маркиз не стал спорить.

— Ну, если сама святая дева Иммакулада Консепсьон сообщила тебе, что нам суждено пожениться, значит, так тому и быть, — пожал плечами он. — По правде говоря, я просто не в состоянии обсуждать вопрос о свадьбе до завтрака.

— Но после завтрака мы поговорим? — продолжала настаивать на своем обладательница самых длинных в мире ног.

— Конечно, поговорим, мой гиннессовский ангел, — лицемерно пообещал маркиз, в то время как его ум лихорадочно перебирал возможные варианты спасения.

«А ведь мама предупреждала меня: на пушечный выстрел не приближаться к Мириам, — сокрушенно подумал он. — Но какой мужчина устоит перед ножками из Книги рекордов?»

Мириам Диас Флорес, дочь скромного деревенского сапожника, выросшая и получившая воспитание в крошечном андалузском селении Гвардавака, что в переводе с испанского означает «Стереги корову!», не обладала излишними и бесполезными познаниями в области литературы, искусства или классической музыки. Недостаток образования ей заменяли крайне развитое честолюбие, бульдожья хватка и твердо усвоенные правила, что хорошо, а что плохо.

В пятнадцать лет Мириам, соблазнив престарелого мэра соседнего городка, стала победительницей местного конкурса красоты «Сеньорита Домашний сыр». Когда в результате обмеров неожиданно выяснилось, что андалузская смуглянка обладает самыми длинными в мире ногами, она в один миг стала предметом национальной гордости Испании. О ногах Мириам трубили все газеты и журналы, их демонстрировали по телевидению и расклеивали в рекламных плакатах по всей стране.

Однако счастье длилось недолго. Хотя Мириам и заключила несколько выгодных контрактов, ей никак не удавалось стать суперзвездой. Возможно, ей не хватало ума, честолюбия, расчетливости или изысканных манер, культуры, умения показать себя с лучшей стороны — кто знает! Годы летели незаметно, а, как известно, время для модели — самый страшный враг.

В двадцать лет Мириам поняла, что стать второй Наоми Кемпбелл ей не светит, и, отчаянно не желая вновь погружаться в пучину бедности и забвения, твердо решила выйти замуж за очень большие деньги. Удачно блеснув своими знаменитыми конечностями перед Лоренцо Сарасола, самым богатым судовладельцем Испании, она без труда соблазнила пятидесятидвухлетнего богача и, продемонстрировав ему виртуозно отточенное регулярными упражнениями искусство секса, настолько задурила голову престарелому донжуану, что он твердо решил развестись со своей изрядно потрепанной жизнью половиной и жениться на длинноногой красавице.

Пенелопа, жена Лоренцо, приняла предложение о разводе с огорчившим судовладельца энтузиазмом.

— Ты получишь свою свободу и свою костлявую андалузскую шлюшку, старый бестолковый кобель, — демонстративно и оскорбительно расхохотавшись, заключила Пенелопа. — Но эта девка слишком дорого обойдется тебе — ровно в половину твоего состояния.

Жестокая реальность, как айсберг, неожиданно вынырнувший из тумана, разнесла в щепки утлую лодчонку романтической страсти. Лоренцо ни за что на свете не желал терять половину своих кораблей.

— Не понимаю, что со мной произошло, — жаловался он своему адвокату. — С каких это пор я начал думать членом, а не головой?

Адвокат сочувственно поджал губы.

— Еще не все потеряно, — сказал он. — Если ты докажешь, что твоя связь с Мириам прекратилась до подачи заявления на развод, жена не сможет отсудить у тебя половину имущества.

— Ты не знаешь Мириам, — пессимистично заметил судовладелец. — Она считает, что заглотила жирного червя, и ни за что не выпустит наживку. Я влип.

— Ты плохо знаешь женщин, — заметил адвокат. — Стоит показать твоей модели более привлекательную приманку, и ты в один миг станешь свободен. У меня на примете есть такой червь…

Две недели спустя журналы опубликовали фотографию, на которой полураздетая Мириам Диас Флорес страстно целовалась в машине с итальянским герцогом Лекиньо, который был знаменит тем, что, не имея ни гроша за душой, тем не менее вел роскошную жизнь, соблазняя богатых дам звучностью своего титула и блеском черных похотливых глаз. Привлекало внимание то, что дело было поздним вечером, но свет в машине был услужливо включен, словно приглашая фотографов как можно выразительнее запечатлеть любовную сцену.

Герцог Лекиньо получил свои сто тысяч долларов, Лоренцо Сарасола устроил бурную и некрасивую сцену ревности, после которой окончательно порвал с надоевшей моделью, Пенелопа получила развод и приличное содержание. Все были довольны, и только Мириам осталась на бобах. Ей было уже двадцать три года — возраст почти критический для профессии манекенщицы.

С присущей ей бульдожьей хваткой Мириам вцепилась в Гонсало, сына герцогини Альмы, наследника самого большого состояния Испании. Были страстные ночи и бурные объяснения в любви, но, как всегда, судьба-злодейка, на сей раз принявшая обличье жестокосердной герцогини-матери, вновь разрушила матримониальные планы искательницы сокровищ.

— У меня нет ни гроша, — со слезами на глазах поведал влюбленный Гонсало. — Все мои счета оплачивает мать. Конечно, я собираюсь унаследовать герцогский титул, но я никогда не работал. У меня нет своих денег, и я не смогу содержать тебя. Мама сказала, что, если я женюсь на тебе, все, что я буду получать, — это около тысячи долларов в месяц. Я не смогу так жить и не имею права обречь тебя на нищенское существование!

— Что значат деньги в сравнении с истинной любовью! — пылко воскликнула Мириам, прикидывая про себя, сколько лет может протянуть еще паскудная старая карга. Старая карга была еще не слишком стара и обладала завидным здоровьем, так что шансы манекенщицы в ближайшее время стать герцогиней были столь же призрачны, сколь и надежда на главный приз в национальной лотерее. Пришла пора присмотреть себе новую добычу.