Читать книгу "Дада - Михаил Серегин"

– А может, кто-нибудь? – Дарья Сергеевна Данилова одним движением чмокнула мать в щеку и схватила пакет с едой. – Я уехала. Счастливо покалякать с соседкой.

– Деньги взяла?! – крикнула Нина Ивановна вдогонку.

– Все есть. Увидимся через десять дней.

Дарья свободной рукой схватила рюкзачок с вещичками, сиротливо лежащий в коридоре, и выбежала прочь.

«Джентльмен не имеет права опаздывать, – наставляла она сама себя, спускаясь вниз. – На одном кавалере весь мир не сошелся. Мы даже не целовались».

Все было бы ничего, если не принимать во внимание второе «я», твердившее обладательнице весьма сексуального и выдержанного в строгих стандартах тельца: девяносто-шестьдесят-девяносто, что Гриша ей очень и очень… ей даже его хочется.

* * *

Евгений Викторович Никитин торопился на сходняк. Он никогда не брал с собой много народу, справедливо полагая, что если его захотят убрать, то сделают это в любом случае. Сколько бы ни нанимал он охранников. Поэтому сейчас вместе с ним в «Мерседесе-250» с пуленепробиваемыми стеклами ехали Серега и Пашка плюс водитель Санек. Стволы были у всех, включая и самого Евгения Викторовича. Если будет засада и их встретят огнем, то скорее всего они умрут, а так – ощущаешь под мышкой тяжесть оружия и на душе чуть спокойнее, чуть азартнее.

Вообще-то в свои пятьдесят он считал себя старым пердуном и не скрывал этого. Подобные выезды – удел беснующейся молодежи. Но на его территорию нежданно-негаданно наехал какой-то херст, который стал собирать дань с его магазинов. Хамство невиданное. Пришлось поднимать свой разбухший от мясной пищи зад и разбухшее от пива пузо да ехать за город к небольшому мосту через речку Медведицу. Хотел съездить к сыну и полюбоваться появившейся неделю назад на свет внучкой, и тут на тебе. Вместо субботы выдалось прямо говно какое-то, по-другому и не скажешь.

– Долго еще? – шеф, недовольный тем, что дорога была неровной, срывал свое зло на водителе. Вроде бы и вопрос безобидный, но его люди знали, что если уж дядя Женя открыл рот, значит, дело дрянь.

– Пятнадцать минут, и мы на месте, – сообщил Санек чистую правду.

– Включи Высоцкого, – в машине постоянно хранилось около сотни лазерных дисков – любимый репертуар шефа, и в его присутствии никто не мог слушать что-либо другое. А Никитину нравились барды, потому что они пели «за жизнь», а не про всякое там сверкающее дерьмо.

Песня про дурдом не подняла настроения. Директор гостиницы «Северная» закурил. Ему предстояло в спокойной форме объяснить зарвавшемуся молодняку, что так дела не делаются. Нельзя прийти и сказать, что я теперь главный член. Есть определенный порядок, четко устоявшиеся правила игры.

Он уже лет десять никуда не выезжал. Все вопросы решал либо он сам, либо люди, стоящие над ним. Теперь времена изменились, молодежь не хочет слушать старших и норовит оторвать кусок чужого пирога, да побольше. Насмотрятся видео и давай трясти честных граждан направо и налево, а это привлекает милицию. Приходится платить тем, кого раньше и в глаза не видел. В общем, надо поговорить. Дядя Женя сам послал приглашение и, выбрав точку на карте, ткнул в нее пальцем. Он и не думал, что выйдет так далеко от города. Или просто дорога никуда не годится?

Они опоздали на пять минут. Рядом с въездом на мост уже стояли «Ауди» и «девятка».

«В общем-то люди приехали разговаривать, – сразу отметил для себя Никитин. – Это хорошо. И так времена пошли весьма трудные. Не хватало только разборок».

Евгений Викторович вышел из машины на травку. Было жарко. Конец июня. В средней полосе России это время не отличается особой прохладой.

Своим людям он приказал оставаться в машине. Он хотел сам посмотреть в глаза тому, кто пытается портить ему бизнес.

Из «девятки» вышел молодой человек лет тридцати – не более того, и пошел ему навстречу.

Как его и описывали, Воробок был маленького роста, худощавый, с мелкими чертами лица. Он вообще производил впечатление какого-то недоделка. Мать-природа выделила ему только половину необходимых особи соков, отдав остальное кому-то еще. Идущий навстречу Никитину недомерок прославился своими жестокими выходками и не вызывал особых симпатий. Он мог избить официантку в ресторане или запросто, ни с того ни с сего, порезать собственного водителя – не слишком лестные слухи. Неоправданная жестокость свидетельствовала о непредсказуемости и неподконтрольности этого человека.

Расстояние постепенно сокращалось. Никитин бросил взгляд за спину будущего собеседника. В кабинах машин белели рубашки. Сколько их он привез с собой? Восемь, десять человек? Все здесь или оставил кого-нибудь в городе? Надо было их всех похерить, одним махом решив всю проблему. В пять стволов это им не удастся. Впрочем, он приехал вести мирные переговоры, а не воевать.

Они встали друг против друга. Между носками начищенных до блеска ботинок и кроссовками фирмы «Рибок» осталось не более двух метров.

– Дядя Женя, зачем звал? – начал маленький ублюдок, засовывая в рот сигарету и прикуривая.

– Ты начал потрошить мои магазины, мне это не нравится, – Никитин скрестил руки над пузом и надулся.

– Я недавно вышел. Надо как-то зарабатывать на жизнь, – тон Воробка был извиняющимся, но как долго он собирался дуть в эту дуду, Никитин не знал.

– Придется платить, – сообщил Евгений Викторович, закуривая в ответ.

Слово «платить» заставило зарвавшегося жиздрика вздрогнуть.

– За что?

– Я тебе еще раз повторяю: ты обобрал мои магазины.

– Да мы всего-то взяли на две штуки.

– С учетом морального ущерба и оплаты моего времени придется вернуть пять.

Воробок залез рукой под мышку футболки с коротким рукавом и почесался.

– Все прокутили. Дашь работу – мои люди сделают.

– Сколько у тебя людей?

– Шесть. Целок нет.

– Значит, решили работать небольшим, опытным, сплоченным коллективом?

– Дядя Женя, не мурыжь меня. Откуда мне знать, где чья территория?

«Похоже, этот молоденький и не думал отнимать у меня мою вотчину». Только жизнь научила Никитина осторожности, а потому верить в столь простые умозаключения он не желал.

– Работу ищешь?

Контраст между дорогими элегантными брюками и спортивными штанишками был весьма разителен.

– Да, мы наехали на парочку завмагов. Просто хотели привлечь к себе внимание. И у нас получилось.

– На нашем рынке сейчас большое предложение, а спрос очень даже невелик. Все давно поделено. Страна уже несколько лет живет по неписаным законам. Самодеятельным актерам здесь делать нечего.

– Голодный человек – злой человек, – двинул известную истину Воробок. – Мы готовы отработать кусок хлеба.

– Меня оборванцы не интересуют. Советую убраться из города. Здесь вам житья не будет.