Читать книгу "Ударная война - Сергей Зверев"

Обычно ночью выставлялось всего два поста – КПП на въездных воротах, и патрульный на периметре, так что маршрут проверки был отработан еще сто лет назад, но сейчас пришлось сначала выставлять пост к Главному Створу шахты. За субботнюю ночь с небес пролилось немало осадков, но ни вчера, ни сегодня небесная грелка так и не удосужилась хотя бы немного подсушить бренную поверхность, так что к Створу пришлось пробираться по грязи. Преодолев последнюю лужу, капитан потопал ногами, отряхивая сапоги, снял трубку под дырявым, покореженным караульным грибком, пару раз привычно стукнул ею о столб, чтобы сдвинулась отсыревшая мембрана, и вызвал караул.

Связь была, как всегда, отвратительной: шипение, обрывки слов, мат, прочее малопонятное.

Мельников скривился, обернувшись:

– Вот что, солдат… докладывать будешь простым снятием трубки. Один хрен, ничего не слышно. Так что снял, стукнул о столб три раза, подержал и вешай на место. Я хотя бы буду знать, что ты еще живой. Все запомнил?

– Так точно, товарищ капитан, – привычно отозвался первогодок, снимая со спины автомат и становясь под грибком.

Ротный двинулся дальше.

Когда он уже подходил к караульному помещению, слева, у ворот, показались фары. Капитан бросил взгляд на запястье руки; пять часов, привезли завтрак караулу. Он немного постоял, докуривая, и вошел внутрь, вспоминая, куда дел бидончик для супа.

Гога приставил автомат к стволу дерева, усевшись поудобнее. С недовольным ворчанием стряхнул с волос сухие хвоинки, что постоянно сыпались сверху, едва налетал порыв сырого ветра. Погода да и все остальное разительно отличалось от того, к чему привык у себя на родине; здесь небо в постоянных тучах, обильные дожди, сам воздух казался чем-то тяжелым и вполне осязаемым, дышалось тяжело. Гога покосился на своего старшего брата Мурада. И как он смог прослужить два года в таких условиях? Правда, это было двенадцать лет назад, еще во времена Советского Союза, но вряд ли за прошедшее время погода сильно изменилась. Еще неделя, и запросто можно покрыться плесенью, а то и вовсе подхватить простуду.

…До небольшого городка, затерянного в сибирской тайге, они добрались несколько дней назад. Вся их группа была разбита на пять команд численностью от трех до пяти человек. Гоге повезло попасть в одну команду с Хабибом, арабом – командиром всей группы. Кроме него в его команде был Мурад, старший брат, лучше всех знавший секретный объект, который и был их целью, поскольку Мурад оттрубил на нем срочную от звонка до звонка, так же был Ахмад, побратим и верный помощник Хабиба, тоже араб, и еще один молчаливый тип, то ли араб, то ли турок, хрен поймешь какой национальности, о котором Гога не знал практически ничего; тот постоянно молчал и за все время вряд ли произнес больше десятка слов.

Их команда оказалась единственной, которая остановилась в гостинице. Тетка-регистраторша приняла их довольно равнодушно. Только поинтересовалась, оглядывая новых постояльцев:

– Чего привезли-то? Мандарины или виноград?

– Виноград, красавица, виноград, – поспешно согласился Ахмад, лучше всех знавший русский язык и разговаривавший практически без акцента.

– Ну так угостили бы, на рынке же не укупишь, а если и есть возможность, то поди разберись, какой привозной с ваших краев, а какой пять раз перепроданный и перекупленный вовсе из Китая.

– Обязательно угостим, – снова согласился Ахмад. – Завтра принесу. Как фуру разгрузим, так и принесу. Специально для тебя выберу, красавица, ты такого еще в жизни не пробовала.

– Я утром сменяюсь, – сожалеючи вздохнула регистраторша. – И заступлю только через два дня.

– Значит, через два дня, – Ахмад растянул губы в широкой улыбке. – Какой разговор, красавица? Мы тут надолго, еще надоесть успеем.

Весь следующий день они отсыпались и играли в нарды, а вечером Хабиб вместе с Ахмадом, Мурадом, арабом и пятью старшими групп пошли через лес к объекту, собираясь составить четкий план. И несколько часов лазили вокруг, разглядывая его в бинокли и приборы ночного видения. Требовалось выяснить количество постов и график смены караулов.

На следующее утро, когда Хабиб с Ахмадом и арабом спустились в гостиничный ресторан, Мурад, похохатывая, рассказал, как Хабиб и араб намучились за ночь. Они вывозились в грязи по уши и прокляли все кусты и деревья в радиусе трех метров от тропинки, заодно стерли животами все встретившиеся на пути спуски и подъемы, постоянно оскальзываясь и падая. Гога вежливо улыбался, а сам с ужасом думал о том, что ему это еще предстоит. Старшему брату с Ахмадом хорошо, еще успели послужить в Советской армии. Хотя, если послушать их рассказы, выходило, что повезло как раз Гоге. Повезло из-за того, что не успел побывать в том бардаке, который довелось испытать им.

Когда трое командиров вернулись из ресторана, в номере их уже ждали все, с кем они вечером ходили к объекту. Араб раскрыл кейс, вытащил оттуда схемы, фото, сделанные то ли с воздуха, то ли вообще из космоса, и еще кучу каких-то распечаток. Разложил все аккуратно на столе, руководствуясь определенной последовательностью.

Ахмад подозвал Гогу и, сунув ему несколько сотенных бумажек, приказал:

– Быстро на рынок, купишь килограмм восемь-десять винограда. Начнут спрашивать, откуда мы здесь, скажешь: из Дагестана, приехали разузнать насчет торговли шинами. Но особо не распространяйся, старайся держать язык за зубами. Так, спросят если, то ответишь.

Гога удивленно уставился на Ахмада:

– Ты же сказал, что торговать будем виноградом…

Ахмад усмехнулся:

– Э-э-э-э, для этих русских все кавказцы мандаринами или виноградом торгуют, а на рынке своим так говорить нельзя. Зачем людей беспокоить и себе лишние проблемы создавать? Конкурентов никто не любит. У тех, кто здесь давно торгует, милиция прикормлена, да и лишние им не нужны.

Гога восхищенно покачал головой. Ну, Ахмад, ну дает, обо всем подумал, все предусмотрел.

Вернулся он через два часа.

В номере стоял горьковатый запах кофе и кислый – немытого мужского тела, после свежего весеннего воздуха ударивший в нос слишком сильно. Схемы и листы фотоснимков были разбросаны по всему столу, некоторые даже покрывали пол и подоконник, а все находящиеся в номере деловито раскладывали коврики, готовясь к намазу. Это означало, что все уже согласовано, распределено и до начала операции остались считаные часы.

Несмотря на то что все они были в военном походе и Коран разрешал не соблюдать время намаза, Хабиб никогда не начинал серьезного дела, предварительно не обратившись к Аллаху.

Гога поспешно сгрузил пакеты с виноградом на одну из кроватей и достал свой молельный коврик.

В полночь они покинули гостиницу…

За спиной послышался хруст веток, чавканье сапог и шуршание опавшей хвои. Гога поспешно отстранился от дерева и схватил автомат в руки. Подошедший Ахмад, в офицерской шинели с капитанскими погонами, в портупее и фуражке с кокардой, остановился, недовольно отряхнулся от соринок, сыпавшихся сверху, и тихо выругался: