Читать книгу "Призрак - Ю Несбе"

— Успеть куда? — прорычал старший пилот. — У тебя на борту не было пассажиров, спешивших на стыковочные рейсы!

— Самая пунктуальная авиакомпания в мире, — пробормотал Турд Шульц рекламный слоган.

— Самая экономически хреновая авиакомпания в мире! Это все твои объяснения?

Турд Шульц пожал плечами. Ведь он не мог рассказать, что произошло на самом деле: он открыл топливные шлюзы, так как ему самому надо было успеть. Успеть на рейс в Берген, Тронхейм или Ставангер. Потому что было крайне необходимо, чтобы именно он, и никакой другой пилот, выполнил этот рейс.

Он был слишком стар, и единственное, что его начальники могли сделать, — это наорать и отругать. Он не допускал серьезных ошибок, профсоюз надежно его защищал, и ему оставалось всего два года до two fives,[2]до пятидесяти пяти лет, когда он выйдет на пенсию. Турд Шульц вздохнул. Всего несколько лет, чтобы исправить ситуацию и не окончить свои дни самым экономически хреновым пилотом.

Он расписался в бортовом журнале, поднялся и вышел из кабины, чтобы продемонстрировать пассажирам ряд белоснежных пилотских зубов на смуглом пилотском лице. Улыбнуться им так, чтобы они поняли: он — это мистер Надежность. Пилот. Название профессии когда-то придавало ему значимости в глазах других. Он видел, как люди, мужчины и женщины, молодые и старые, после произнесения магического слова «пилот» автоматически начинали смотреть на него другими глазами, замечали харизму, небрежный мальчишеский шарм, а вместе с этим — холодную расчетливость и решительность капитана воздушного судна, выдающийся интеллект и мужество человека, бросающего вызов физическим законам и врожденным страхам обычных людей. Но это было давно. Теперь на него смотрели как на водителя автобуса и спрашивали, сколько стоят самые дешевые билеты в Лас-Пальмас и почему в самолетах «Люфтганзы» больше места для ног.

Черт бы их побрал. Черт бы побрал их всех.

Турд Шульц встал у выхода рядом со стюардессами, выпрямился и улыбнулся, произнес «добро пожаловать, мисс» на певучем техасском американском, который выучил в летной школе в Шеппарде. Получил в ответ одобрительную улыбку. Бывали времена, когда с такой улыбкой он мог договориться о свидании в зале прибытия. И договаривался. От Кейптауна до Альты. Женщины. Вот в чем была проблема. И решение. Женщины. Больше женщин. Новых женщин. А теперь? Волосы под форменной фуражкой уже поредели, но сшитая на заказ форма подчеркивала его рост и широкие плечи. Именно свое тело он обвинил в том, что не попал в число курсантов летной школы, осваивавших истребители, а стал пилотом грузового «геркулеса», небесной ломовой лошадки. Он поведал всем, что рост его оказался слишком большим, а в кабины «старфайтера», «F-5» и «F-16» помещаются только карлики. Но правда заключалась в том, что он не выдержал конкуренции. С телом же все было в порядке. Всегда. Тело — это единственное, что ему удалось сохранить в приличном состоянии с тех времен, единственное, что не распалось, не рассыпалось. Как браки, семья, друзья. Как это случилось? Где он был, когда это произошло? Возможно, в гостиничном номере в Кейптауне или в Альте, с кокаином в носу для компенсации убийственного воздействия алкоголя на потенцию и с членом в позиции «не возвращайтесь, мисс» для компенсации того, чем он не был и никогда не станет.

Взгляд Турда Шульца остановился на мужчине, идущем по проходу между креслами. Несмотря на склоненную голову, он возвышался над остальными пассажирами. Высокий и широкоплечий, как и сам Турд Шульц. Короткая стрижка, волосы стоят так, словно по ним только что прошлись щеткой. Моложе Турда Шульца, по-видимому норвежец, но не похож на туриста, возвращающегося домой, скорее на экспата с блеклым, почти серым загаром, характерным для белых, много времени проведших в Юго-Восточной Азии. Коричневый льняной костюм, несомненно сшитый на заказ, производил впечатление качества и надежности. Возможно, бизнесмен, дела у которого идут не блестяще, ведь он путешествует экономическим классом. Но не костюм и не рост мужчины приковали взгляд Турда Шульца, а шрам. Он шел от левого уголка рта почти до самого уха, серповидный, похожий на улыбку Гротескный и потрясающе драматичный.

— До встречи.

Турд Шульц вздрогнул, но не успел ответить на приветствие до того, как мужчина вышел из самолета. Голос у него был грубым и хриплым, а налитые кровью глаза свидетельствовали о том, что он недавно проснулся.

Самолет опустел. Микроавтобус с уборщиками, которые должны были привести в порядок салон, подъехал, когда экипаж дружно сходил по трапу. Турд Шульц отметил, что невысокий плотный русский в желтом жилете с логотипом компании «Соло» первым вышел из машины и быстро поднялся в салон.

«До встречи».

В мозгу Турда Шульца вновь и вновь звучали эти слова, пока он шел по коридору в комнату предполетной подготовки экипажей.

— У тебя разве не было еще и сумки? — спросила одна из стюардесс, указывая на чемодан «Самсонайт» Турда.

Он не помнил, как ее зовут. Миа? Майя? Во всяком случае, он переспал с ней во время одной из ночевок когда-то в прошлом веке. Или нет?

— Не было, — ответил Турд Шульц.

«До встречи». Это значит «еще встретимся»? Или «я знаю, что ты хочешь встретиться со мной еще раз»?

Они прошли мимо перегородки перед входом в комнату предполетной подготовки экипажей, где теоретически в засаде мог сидеть таможенник. Девяносто процентов времени стул за перегородкой был пуст, и Турда Шульца никогда — ни разу за те тридцать лет, что он проработал в авиакомпании, — не останавливали для досмотра.

«До встречи».

«Будто он знает, кто я. Будто он знает, чем я занимаюсь».

Турд Шульц поспешил в комнату предполетной подготовки экипажей.

Сергей Иванов, как обычно, позаботился о том, чтобы первым выйти из микроавтобуса, остановившегося рядом с аэробусом, и взбежать по трапу в пустой самолет. Он вошел с пылесосом в кабину пилота и закрыл за собой дверь, натянул латексные перчатки до места, откуда начинались татуировки, поднял переднюю панель пылесоса, открыл шкафчик капитана, достал из него маленькую сумку «Самсонайт», расстегнул на ней молнию, отодвинул на дне металлическую крышку и убедился, что под ней лежат все четыре килограммовых пакета, похожие на кирпичи. Потом он засунул сумку в пылесос, между насадками и пылесборником, который он только что опустошил, захлопнул переднюю панель пылесоса, открыл замок на двери кабины и включил пылесос. Все это было проделано за несколько секунд.

После того как уборщики вымыли и вычистили салон, они вышли из самолета, забросили голубые мусорные мешки в «дайхатсу» и поехали обратно в свою диспетчерскую. До закрытия аэропорта на ночь оставалось принять и отправить всего несколько рейсов. Иванов через плечо посмотрел на Йенни, начальницу смены. Он скользнул взглядом по монитору компьютера, отражавшему расписание рейсов. Никаких задержек.

— Я возьму Берген у двадцать восьмого выхода, — сказал Сергей со своим жестким русским акцентом.