Читать книгу "Пояс шахида - Лев Пучков"

— Давай место, там мы сами разберемся, — не пожелали вникать в рыночные хитросплетения братья.

— И условие… — усач невинно прижмурился. — Цены выставите на тридцать рублей выше, чем на центральных лотках.

— Это отчего так? — насупились братья.

— А чтоб покупательский баланс не сбивать, — базарком подкрутил усы и подытожил: — Не согласны? Тогда сдавайте все оптом. Или уматывайте — заберите обратно ваши деньги.

— Ладно, пойдет, — хмуро приняли условие братья. — Посмотрим, как оно получится…

Получилось все просто замечательно. Шведов недаром облюбовал мясной ряд, разместившийся по периметру у рыночного бетонного забора. Вставай на любое место, торгуй себе сколько влезет и между делом глазей через весь базар на окна второго этажа облсуда. Областной суд — серых тонов дореволюционная трехэтажная глыба бывшей земской управы, располагается за противоположной оконечностью рынка, через дорогу. И, что примечательно, на рыночную сторону как раз выходят окна большого зала на втором этаже, в котором слушается дело Бульдозера и его команды.

А за забором с этой стороны, тоже через дорогу, на грязной узенькой улочке, притаилась скромная одноэтажная усадьба Сулеймана Вахидова. Прикройся мешками, либо поддонами, просверли аккуратно дрелью отверстие в бетонном заборе и временами посматривай — кто к усадебке подъезжает и шастает рядом.

Только братьям ничего сверлить не пришлось: их торговое место, благодаря козням вредоносного базаркома, укомплектовано «лабазом» — прилепившейся к забору стандартной щитовой подсобкой под жестяной крышей, предназначенной для временного хранения продуктов.

В подсобке имеется исправно функционирующий холодильный шкаф, занимающий почти половину небольшого помещения, стеллажи вдоль свободной стены и небольшое оконце под самым потолком, по технологии предназначенное для оборудования вентиляционного отверстия либо вытяжки. Стели шубу на верхнюю полку стеллажа, ложись поудобнее и одним глазом поглядывай в оконце, которое всего лишь на пять сантиметров выше забора и отчасти маскируется пущенной поверх ограждения в два пакета «егозой».[2]Жаль, забор усадьбы высоковат! Для полного счастья было бы неплохо иметь возможность наблюдать за двором и «присосаться» сканером к окнам дома…

Тот факт, что убыточное торговое место шло в прицепе с такой удобной подсобкой, задницей глядевшей аккурат на усадьбу Сулеймана, нарочито подобранным назвать было нельзя, а следовало, скорее, отнести на счет дьявольской удачливости полковника. Дело в том, что первоначально усадьба чеченского авторитета наших хлопцев не интересовала совсем, а главным объектом наблюдения был облсуд.

— Улица не проездная, машину не поставишь, гулять слухачей не запустишь — с началом процесса подходы блокирует чуть ли не взвод ОМОНа и всех заворачивает. Хорошая милицейская охрана, сигнализация и решетки на окнах. «Рамка» на входе в здание и в дверях большого зала, служебный выход — только через караульное помещение. Процесс закрытый, освещается двумя гостелекомпаниями, все участники — по списку…

Это Шведов привычно анализировал вслух в первый день работы, после беглого ознакомления с обстановкой. Анализ был нерадостный — имел место как раз тот случай, когда организация тривиальной, в общем-то, «прослушки» такого простенького объекта, как областной суд, составляла изрядную проблему.

— Их, по всем человечьим законам, надо публично по весить безо всякого суда и следствия… — проникновенно посетовал полковник. — А государство охраняет их как персон высшей категории. А нас с вами, таких славных ребят, это неблагодарное государство подвергает гонениям и местами даже желает уничтожить физически! Ну не парадокс ли? Раньше, когда я был светлым безбашенным молодчиком вроде вас, я даже на секунду себе представить не мог…

— Короче, дядь Толь, — не совсем корректно прервал маразматические инсинуации хмурый Антон. — Как «слушать» будем?

— А подите-ка вы, хлопцы… — обидчиво поджал губы полковник. — Подите-ка на базар, в мясной ряд, и забейте там местечко поплоше. Чтоб был прямой визуальный кон такт с окнами второго этажа. И чтоб в полосу сканирования, по возможности, не попадала всякая отсверкивающая дребезжащая дрянь — типа лоточных жестяных крыш и рекламных вывесок…

Сканер был контурный: обычный лазерный показал себя плохо, ввиду того что по сию пору в Стародубовске частенько бывают густые туманы. Полоса восприятия получилась практически чистой, за небольшим исключением: на виртуальной прямой между приспособленным под самой крышей подсобки контуром сканера и окнами зала судебных заседаний встревала на полтора сантиметра верхняя часть жестяного двускатного покрытия галантерейного ряда. Эти полтора сантиметра давали не то чтобы сногсшибательный, но вполне отчетливый и устойчивый фон: помимо собственно чистых вибраций оконного стекла на втором этаже облсуда, сканер параллельно «снимал» все стуки и бряки с четырех торговых мест галантерейного ряда, а также особо высокочастотные вопли одной из близрасположенных горластых торговок, зазывавших клиентов.

— На нормальных базарах ряды шифером кроют, — досадливо морщился Север, когда зазывные крики «высоко частотной» перекрывали глуховатое монотонное бормотанье участников процесса. — Ты бы, монтсеррат колхозная, осипла поскорее — вот было бы славно…

А когда аудиоконтроль с грехом пополам был организован, выяснилось вдруг, что подлинный информационный клад как раз сзади, а не по фронту. Вот уж чего не ждали!

Знаете, наверное, такой анекдотец, не шибко затейливый, но вполне отражающий нашу ситуацию. Молодой выпускник военного училища вечерним рейсом прилетает на отдых в Сочи, снимает номер в одном из прибрежных отелей, снимает, не отходя от стойки, симпатичную барышню и, плотно занавесив шторы, трое суток напролет со всем юношеским пылом общается с данной барышней в моноплоскостной орогенитальной проекции. А по истечении третьих суток, решив самую малость передохнуть, раздергивает шторы, выходит на балкон и страшно удивляется:

— Ну ни фига себе! Тут, оказывается, ещё и море есть…

Вы можете кинуть в меня книгой, но ситуация от этого не изменится — Казачий рынок «держит»… чеченская община. Парадокс, нонсенс, безобразие! Форпост России на Кавказе, оплот казачества, русский город, где дислоцируются ДШБР[3]и дивизия внутренних войск, личный состав которых практически не вылезает из командировок в ЧР…[4]Парадокс объясняется просто. Стародубовск — не приграничная станица Литовская, где царь и бог — батька-атаман, а каждый казак спит с карабином, пребывая в готовности в любую секунду подскочить по тревоге и мчаться на выручку заслону, принявшему бой с бандой, пожаловавшей из-за Терека. Стародубовск — большой город, областной центр, со всем полагающимися инфраструктурами. Цивилизация, в общем.

А теперь угадайте с трех раз, кто у нас хозяин города, который является оплотом казачества и форпостом? Раз, два… А вот и не угадали! Самую малость поспешили с выводами…