Читать книгу "Страшный зверь - Фридрих Незнанский"

— Катя, идите домой, оденьтесь, вы же простудитесь… — заговорил он участливо. — А я пока здесь побуду, не бойтесь, не уйду…

— Спасибо… — почти застонала она, закашлявшись. — Я сейчас, я — бегом… — И она убежала, снова хлопнув дверью подъезда, а Алексей Владимирович остался, прислонившись к машине.

— Ну, что, ты доиграешься у меня с этой!.. — сердито заявила супруга, не приближаясь, однако. — Чего тебе-то надо здесь? Что ты все лезешь, стоит ее увидеть?

Наталья Александровна хорошо помнила те, весьма заинтересованные, взгляды, которые кидал обычно ее муж при встрече на роскошные ноги соседки. Да что — он, и все остальные мужики — будто сговорились! Как женщина, Наташа понимала, что ноги у Катерины действительно очень хороши, но, как жена, прямо-таки ненавидела в такие минуты мужа. Ей самой Бог не дал таких ног. Да и возраст уже не тот, и одышка, вот и смотрит Лешка, негодяй, на сторону…

— Слышь, Наташа, иди домой, — морщась, ответил Боронин. — И без тебя тошно, ей-богу! Нельзя же так… — Он громко икнул. — Милиция, не понимаешь? Тебе надо, чтоб к нам в дом шли? А мы — свидетели… Ну… так вышло…

— Ой! Сейчас начнется! Что видели, где были, почему?

— Вот иди и ложись, а я приду… скоро…

«Иди, ложись… Как же!», — размышляла между тем Наташа и с возмущением качала головой. Где ж это видано, чтоб Катерина, полуголой выскакивала наружу, на холод, в таком виде? И кто ей этот? Муж? Нет у нее мужика! Значит, полюбовник! Надо же, ну, хороша! Это какие ж теперь разговоры-то пойдут! Прав Алексей, надо идти домой, не дожидаясь милиции, да позвонить Маринке, рассказать, какая жуть во дворе-то приключилась!

— Хочешь стоять, ну, так и стой, как дурак, на свою глупую голову! — сказала она, поворачиваясь, чтобы уйти в подъезд.

— Иди, иди, — отмахнулся муж пренебрежительно.

— Чего? — вмиг встрепенулась Наталья. — Ты куда это собственную жену посылаешь?! Знаю я тебя! Жена за порог, а у него сразу глазки свинячьи по сторонам разбегаются!

Она, конечно, сразу поняла, уже по одной мужниной интонации, что тот хочет остаться наедине с Катькой, пока не приедут «скорая» с милицией. А когда те приедут, еще ждать да ждать. Ишь, ты, какой быстрый! Не дождется!.. А Маринке и завтра позвонить можно, они ведь уже, поди, давно в постели с Серегой. Вот же повезло бабе с мужиком! Уж как он ее сегодня миловал-то, смотрел как! Под столом коленку гладил — заметно было, а Маринка только что не взвизгивала, хулиганка… Ну, конечно, проводили поскорей гостей, да и… понятное дело… И завидно, и видишь, что твой-то поезд давно ушел… А этот еще и глазки строит! Ну, погоди у меня…

Первой прикатила милиция. В экипаже, естественно, оказался врач, судебный медик. Он, отогнав неизвестно откуда взявшихся «зрителей», склонился над мужчиной, долго ощупывал, распахнув одежду на груди, прислушивался к его дыханию, а затем раскрыл свой чемоданчик со всякими лекарствами и инструментарием. Присевшему на корточки рядом с ним милицейскому майору он негромко сказал, что обнаружил на теле раненого два пулевых следа. Первая — прошла по касательной, раздробив нос и изуродовав щеки. Она и вызвала бурное кровотечение. Но это дело было вполне поправимым, пластическая операция, то, другое, главное, остановить кровотечение. А вот со второй оказалась гораздо хуже: она пробила руку и вошла в грудь мужчины под мышкой, остановившись, по всей вероятности, где-то рядом с сердцем, иначе бы мужчина давно уже был покойником. Как это произошло? Очевидно, он, еще сидя в машине, поднял руку. Может быть, говорил по телефону?.. Нижний след от пули в стекле определенно указывал на это обстоятельство. В общем, здесь требовалась срочная операция.

Майор, узнав из документов, найденных в кармане тяжело раненного, узнал, что тот — старший следователь Следственного комитета при Прокуратуре РФ, подполковник юстиции Ванюшин Герман Николаевич. А еще стало ясно, что он — не местный, а москвич. И расследовал он, скорее всего, уголовное дело, связанное с бывшим начальником областного УБОПа, полковником милиции в отставке Краевым, подозреваемым в организации убийства бизнесмена Неделина. Расследование длится второй месяц, и в этой связи уже задержаны несколько бывших сотрудников отставного полковника, но показаний против своего прежнего шефа они не дали, и дело зависло. А в санкции на арест Краева начальнику следственного отдела милиции отказал областной прокурор. Знал уже об этом, слишком «громком» деле дежурный оперативный сотрудник.

Просмотрев найденные документы и оставив эксперта-криминалиста разбираться с вещественными доказательствами и уликами, майор принялся за осмотр местности. А дежурный следователь прокуратуры занялся допросом свидетелей. Благо они оказались на месте, рядом с тяжело раненным. И среди них следователь Нарышкин с большим удовольствием узнал широко известную в городе телеведущую Катю Молчанову, настоящую «звезду» областного масштаба. Она была одета с небрежностью красивой и свободной от предрассудков молодой женщины, выскочившей прямо из постели, что очень понравилось немедленно вообразившему себе эту картину Борису Егоровичу — так охотно представился ей следователь. Но красавица, похоже, плевала на свой внешний вид: на ней была короткая дубленка, надетая прямо на такой же короткий халатик, — для зимы очень рискованно с голыми-то ногами, да и вообще. На чем он и остановил ее внимание. Точнее, сначала сам запнулся пристальным взглядом на ее замечательных, обнаженных выше колен ногах, а потом уже и на всем остальном — на дубленке, халатике там и прочем. Разыгравшееся воображение продолжало «рисовать» следователю «сладкие» картинки, но Катя, как звали ее все в городе, только отмахнулась, нетерпеливо морщась. Попросту же послала его подальше, на что он нашел в себе силы не обидеться и отнестись к реакции признанной красавицы снисходительно. Она, нервничая, ожидала «скорую», где были и настоящие врачи, и реанимация. Чувствовалось, что ее боязнь «потерять» этого московского следователя была не безосновательной.

Чтобы не «морозить» напрасно чрезвычайно приятную женщину, следователь пригласил ее в дежурную машину, на которой прибыл на происшествие, чтобы снять показания. Но свидетелем она оказалась в буквальном смысле никаким, ибо выскочила, по существу, по звонку собственного телефона, на который ей ответил случайно оказавшийся на месте происшествия сосед с нижнего этажа. И тот, по ее просьбе, ожидал своей очереди. Вместе с супругой, которая все нервничала и норовила уйти домой.

Хоть и не о чем было говорить по существу дела с Катей, Нарышкин не торопился почему-то расстаться с ней, расспрашивал, что она увидела, приблизившись к раненому. А ей уже надоело повторять одно и то же. Поэтому, когда подъехал, наконец, «реанимобиль», она небрежно отмахнулась от «важного» следователя и выскочила из его «Волги». Не положено так поступать какому-никакому свидетелю, разумеется, но что поделаешь? Толку от нее все равно никакого. И Нарышкин, тяжко вздохнув, позвал в машину главного свидетеля Боронина.

Тем временем эксперт-криминалист исследовал входные отверстия от пуль. Одна из них определенно застряла в теле раненого, и достать ее оттуда мог только хирург, а вторая, раздробившая переносицу, пробила еще и противоположное дверное стекло и улетела в пространство двора. Найти ее на дворе, засыпанном толстым слоем потемневшей листвы, не представлялось возможным. Из этого обстоятельства следовало только одно: произвести идентификацию ее можно было лишь после работы хирурга, который извлек бы ее у раненого москвича.