Читать книгу "Дурные приметы - Виктор Пронин"

Чтоб дух перехватило от восторга! Чтоб слезы из глаз! Чтоб вагон вздрогнул от зависти! — еще не выпив, он уже, кажется, начал пьянеть, счастье предстоящего хмеля уже охватило его.

Виталий выпил, хрустнул огурцом — неплохим оказался огурец, домашней засолки, не отравленный уксусом, солью, дурными специями. Внутри у него запылало чем-то нестерпимо сладким, жгучим, и все те горести, которые бродили в нем, отравляя сознание, мгновенно сгорели в этом священном огне. В глаза его начала просачиваться жизнь.

— Сколько должен? — спросил он.

— Тю! Дурной! — ответил Вася и опрокинул свой стаканчик. — Следующий раз ты меня угостишь.

— Долго ждать придется.

— А ты не пужай, я тебя тут частенько вижу по утрам... А нет, так и подожду, — ответил Вася весело, ему тоже похорошело. — Не к спеху. Все... Будь здоров!

— Что, уже? Так быстро?

— Малые Вяземы... Моя остановка. Одному хмырю дачу строим. Это... — Парень оглянулся. — Если плохо заплатит, — он еще раз оглянулся, — пустим петуха.

— Это как?

— Сожжем! — свистяще прошептал Вася. — Понял? Дотла! То-то будет весело, то-то хорошо! — В последний момент он успел выскочить в раскрытые двери, уже с перрона махнул рукой.

Виталий выглянул в окно — действительно, это были Малые Вяземы. Большие алюминиевые буквы, укрепленные на трубах, проплыли перед самым его лицом. Он взглянул на часы — девять восемнадцать. Их пьянка продолжалась ровно три минуты.

— Рекорд, — усмехнулся про себя. Передохнув несколько минут и дождавшись, пока в организме стихнет шторм, поднятый хорошей дозой водки, Евлентьев, да, именно такая была у него фамилия, Евлентьев решил, что пора приступить к работе.

За это время электричка проскочила Дачное, в окне мелькнуло название следующей станции — Жаворонки. Часы на платформе показывали девять двадцать пять.

Поднявшись со скамейки, Евлентьев запустил руку в сумку и вынул книгу в красочной обложке.

— Уважаемые граждане пассажиры! — громко произнес он, стараясь пересилить грохот несущейся электрички. — Вашему вниманию предлагается потрясающий роман Леонида Словина! Кровавая схватка мафиозных группировок! Главного бандита утопили в говне! Авторитеты расстреляны в ресторане! Милиция, банки, высшая власть в преступной связке! Книга издана в прекрасном твердом переплете, отлично прошита, снабжена суперобложкой! А ее цена... Внимание... — Евлентьев сделал паузу и обвел скучающих пассажиров горящим взором, словно собирался сообщить о чем-то грандиозном. — Ее цена, вы не поверите... Мы работаем напрямую, без посредников, поэтому цена чисто символическая! Пятнадцать тысяч рублей. Не жалейте этих денег! Сходить в туалет на Белорусском вокзале стоит пять тысяч рублей...

— Три тысячи, — поправил его мужичок, неотрывно глядя в окно.

— Три тысячи — это, папаша, по малому сходить, только по малому! А если по полной программе, да еще с туалетной бумагой, да если еще разрешат от глаз людских дверцей отгородиться, то все пять тысяч!

Евлентьев слегка захмелел, и слова сыпались из него не совсем привычные, но, как ему казалось, достаточно убедительные.

— Действия происходят в Москве, Бухаре, Лондоне и... — он опять сделал паузу. — Да, граждане, да! В государстве Израиль. Там решаются судьбы наших героев! Известнейший, талантливейший писатель Леонид Словин специально проник в это опаснейшее государство и без документов, без средств к существованию прожил там не один год, собирая материал для этой потрясающей книги!

— Бедняга, — обронил все тот же мужичок с пухлым красноватым лицом и такими же пухлыми красноватыми руками.

— Но зато он все вскрыл, и тайн для него в этом преступном мире больше нет.

Если вы купите эту книгу, не будет тайн и для вас!

Евлентьев обвел сияющими глазами тусклый вагон электрички с немытыми окнами, перекошенными дверями, с мусором под лавками и грохочущими при торможении пустыми бутылками в проходе. Еще не проснувшиеся пассажиры отводили от него глаза, смотрели в окна, притворялись спящими или попросту вперяли припухшие после ночи глаза в газеты, не видя ни строчек, ни снимков, — на них вроде бы выздоравливающий президент улыбался из последних сил и, грозя недругам, потрясал в воздухе усохшим кулачком, который совсем недавно, совсем недавно был красным, мясистым, налитым кровью и властью.

— А еще позвольте вам предложить прекрасно изданный, в твердом переплете, прошитый белыми шелковыми нитками любовный роман Селены Сосновской «Плоть и кровь». Вы содрогнетесь — роскошный мужик женится на собственной дочери, рожденной этим же мужиком от собственной матери.

— Видно, работал без посредников, — успел озаренно вставить пухловато-красноватый мужичок.

— Совершенный им грех не поддается описанию, но он все-таки описан талантливейшим пером известнейшей писательницы Селены Сосновской. Автор прошел через плоть и кровь этих кошмарных событий и предлагает вам пройти по тому же пути!

— Ни фига себе! — пробормотал мужичок. — Ну ты, парень, даешь!

— А цена, вы не поверите... Внимание, цена чисто символическая...

— Три раза в туалет сходить, — продолжал разговаривать с собой окончательно проснувшийся мужичок.

— Если же кто едет в гости, — продолжал Евлентьев, стараясь не слышать докучливых слов пассажира, — возвращается с дачи домой, если кто хочет порадовать своих внуков и правнуков, детей и племянников, любимых женщин и заждавшихся мамаш, могу предложить плитки шоколада. Прекрасно оформленные, в блестящей фольге, завернутые в бумагу с высокохудожественной картинкой, изображающей сестрицу Аленушку, сидящую на берегу пруда и оплакивающую безвременную кончину своего любимого братца Иванушки. Вам не найти лучшего подарка. Это наш отечественный шоколад знаменитейшей фабрики, принадлежащей когда-то братьям Сакко и Ванцетти! Это не какая-нибудь голландская или германская требуха из соевых бобов вперемешку с тараканами... А цена...

Внимание... Вы не поверите... Цена чисто символическая — пять тысяч рублей.

Такое возможно только потому, что мы работаем напрямую, без посредников... На московских прилавках этот шоколад стоит не меньше пятнадцати тысяч рублей...

Желающие могут убедиться, попробовать на ощупь, даже понюхать! Запах натурального продукта невозможно спутать ни с чем иным! Немцы, голландцы, англичане закупают такой шоколад ящиками и едят, едят, едят, не в состоянии насытиться!

Евлентьев вытер выступивший на лбу пот. Выпитая с Васей водка, да еще похмельное состояние после вчерашнего перебора с Анастасией, да еще этот день без завтрака... Он перевел дух, замер на секунду с закрытыми глазами и, собравшись с силами, подхватив сумку, тяжело зашагал по проходу в следующий вагон.

Никто не купил у него ни одного экземпляра потрясающего романа Леонида Словина, ни женского любовного романа, ни шоколада в высокохудожественном оформлении. Да он особенно и не надеялся. В это время редко кто решится расстаться со своими кровными тысячами. Вечером — куда ни шло, а сейчас...