Читать книгу "Серебряный шрам - Андрей Дышев"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я в очередной раз задел кухонный стол, на пол с жутким грохотом упала пепельница, из которой я не успел выкинуть окурки.
Над домом опорожнилась очередная туча, и крупные, как виноградины, дождевые капли забарабанили в оконное стекло. Стемнело настолько, что я уже не мог различить выражение лица Валери. Мы сидели молча, прислушиваясь к тому, как непогода ломилась в наш маленький, но сухой и теплый мирок. Я попытался наполнить рюмки, но принял за рюмку Валери спичечный коробок, и струйка коньяка полилась на стол.
– Ну вот что! – наконец не выдержал я, вскочил со стула и включил настольную лампу. – Хватит ломать глаза и разыгрывать здесь театр теней.
Валери закрыла лицо ладонью. Я разлил в рюмки все, что осталось в бутылке, выпил и вонзил вилку в кусок рыбы.
– Выкладывай, – сказал я, тщательно пережевывая черствую корку. – Я весь внимание. Я готов тебя выслушать и понять – конечно, в меру своей сообразительности.
Валери смотрела на меня, покачивая в пальцах рюмку. Я чувствовал этот взгляд и старался не поднимать глаз.
– Ну так в чем же дело?
– Я жду, – ответила Валери.
– Чего ждешь?
– Когда ты прекратишь чавкать и посмотришь на меня.
– Это обязательно?
Она поставила рюмку на прежнее место с такой силой, что столик на полметра отъехал в сторону, сложила руки на груди, закинула ногу на ногу, стала смотреть в окно. Кажется, я перестарался. Точнее, не я, а тот субъект, который занял круговую оборону. Стоп! – сказал я себе мысленно, опасаясь, как бы Валери не запустила в меня вилкой.
Я перестал жевать, откинулся на спинку стула и, подражая ей, тоже скрестил руки на груди.
– На побережье у меня больше нет никого, кроме тебя, – сказала она глухим голосом, все так же глядя в окно.
Она сделала паузу. Я ждал. Некстати зазвонил телефон. Я не шелохнулся, и он вскоре замолк.
– И никто, кроме тебя, не может мне помочь, – тем же голосом добавила Валери.
– А как же Глеб?
– Глеб в тюрьме, – быстро ответила Валери.
Я прислушался к себе, но никаких чувств в связи с этой новостью не испытал. К Глебу я был равнодушен и, стараясь оставаться искренним, с безразличием посмотрел в глаза девушки.
– Ну и что?
Она мяла в пальцах кусочек хлеба; черные шарики падали на газету. Я допил ее коньяк. Чувство голода одержало верх над всеми остальными, и, глядя то на Валери, то на рыбу, я понимал, что этой пытки долго не выдержу.
– Ну и что? – повторил я.
– Я прошу тебя помочь мне.
– Что я еще должен сделать? – Я нарочно сделал ударение на слове «еще».
– Полететь со мной в Таджикистан.
– Куда-куда? – Я едва не поперхнулся. – Валери, голубушка! Ты хорошо понимаешь, о чем и с кем говоришь? Тебе известны такие понятия, как этика, мораль, совесть? Ты хорошо помнишь, что творила со мной месяц назад?..
– Ой, ой, ой! – Она поморщилась, замахала руками. – Все! Больше ни слова! Не надо, умоляю, говорить о морали.
Мы снова замолчали. Ты только не верь ей, говорил во мне субъект, который занял оборону, не вздумай поверить хотя бы одному ее словечку!.. Тебе ее не жалко? – спрашивал второй, который ее любил, ты даже не хочешь поинтересоваться, что ее заставило прийти к тебе?
– Ну и что там стряслось с твоим Глебом? – после паузы спросил я.
– Какая тебе разница? Я уже поняла, что помощи от тебя ждать не стоит… Проводи меня.
Она встала. Я пожал плечами и развел руки в стороны. Она вышла в прихожую, зажгла свет, стала надевать туфли. Я выжидал. Она сняла с вешалки зонтик. Обернулась.
– Ты остаешься?
Я кивнул – почти уверенный в том, что она остановится. На пороге, уже открыв дверь, уже сделав шаг наружу, но остановится и вернется. Но она не остановилась и с силой захлопнула дверь за собой.
В это мгновение я бы с удовольствием посмотрел на то, как вытянулась моя физиономия. Пружина, заведенная во мне с той секунды, как я встретился с Валери, стала раскручиваться с бешеной силой, и я пулей подлетел к двери, распахнул ее и помчался по ступеням вниз. Валери я догнал уже на улице, схватил ее за плечи, но она с разворота ударила меня по щеке.
– Отпусти, негодяй! Дрянь, трус! Отпусти, я ненавижу тебя!
Дождь быстро залил огонь ее чувств, и, мужественно приняв еще серию ударов, я подхватил ее на руки и кинулся в подъезд.
Так мы вернулись к нашим баранам. Валери снова села на диван, я укрыл ее пледом и пошел на кухню, чтобы приготовить чай. Она либо в самом деле ждет моей помощи, думал я, либо – блестящий психолог. Что вероятнее всего. Но, возможно, девочке и в самом деле плохо. Однако наверняка прикидывается. М-да…
Так я ни к чему и не пришел. Мы тянули маленькими глотками чай, куда я положил щепотку мяты, и делали вид, что всецело поглощены этим занятием. Я первым прервал затянувшееся молчание.
– Два месяца назад я познакомился с вашей милой компанией. Теперь трое из четверых сидят в тюрьме. Правильно говорят: от сумы и тюрьмы не зарекайся. Так что случилось с Глебом?
Валери согревала замерзшие руки, обхватив ладонями чашку. Призрачный парок струился у ее красивых губ.
– Его обвиняют в торговле наркотиками.
– Но он, разумеется, не торговал?
Валери зло усмехнулась:
– Не торговал. Дело против него сфабриковали, все шито белыми нитками, это и дураку понятно. Но нужны доказательства.
– Ну давай по порядку. Когда, что стряслось, где он залетел?
– Тогда, в сентябре, ну, как мы… расстались…
– Когда вы заработали на казино, – помог я.
– Мы полетели военным бортом в Душанбе с товаром – электрочайники, кипятильники, ковры, ну и прочая ерунда, там это хорошо идет. Сдали и взяли контейнер дынь, чтобы в Москве сразу сдать перекупщикам. Сидим в аэропорту, ждем вылета. Вдруг подваливают к нам четверо в костюмах. «Вы вещи сдавали в камеру хранения?» Мы отвечаем: да, сдавали. Они: «Можете показать, что именно?»
– А кто были эти четверо? Таможенники?
– Я не знаю! Кагэбисты местные или милиция – кто их разберет!
– Так вы даже не поинтересовались их документами?
– Ну, в такой ситуации, когда к тебе подваливают четверо, с виду – приличные люди, вежливо просят спуститься в камеру хранения, разве будешь спрашивать документы?.. Так слушай дальше. Мы спускаемся вниз, там что-то вроде подвальчика, лестница, узкий коридор и сама кладовая, огороженная решетками. Эти четверо вежливо просят пассажиров расступиться, подходят к окну, где выдают вещи, и спрашивают кладовщика: этот, мол, гражданин сдавал сумки в камеру? Кладовщик кивает – этот.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Серебряный шрам - Андрей Дышев», после закрытия браузера.