Читать книгу "Корсар - Клайв Касслер"

Две мачты уходили высоко вверх, но штаги местами провисли, а залатанные паруса облепила соль. Палубу драили и песком, и щелоком, и все равно дубовые доски смердели так, что у Лафайета слезились глаза.

Кеч был вооружен четырьмя карронадами, которые после выстрела не откатывались, а скользили по прикрепленным к палубе металлическим пластинам. Бойцы абордажной команды приготовились к штурму — залегли на палубе с саблями и мушкетами. Судя по виду, многие еще не отошли от пятидневного шторма.

— Отличная у вас команда! — улыбнулся Декатуру Генри.

— Какая есть, зато моя. Насколько мне известно, вас, мистер Лафайет, за все годы службы капитаном еще не назначали.

— Верно… — Генри отдал честь. — Верно, капитан!

Путь до Триполи занял еще ночь. Декатур и Лафайет наблюдали в медную подзорную трубу, как из бесконечной пустыни медленно вырастает город. На стене и бастионах замка расставили более полутора сотен пушек. Над волноломом, который прикрывал якорную стоянку, торчали лишь верхушки мачт «Филадельфии».

— Что думаешь? — спросил Декатур у Генри, которого назначил командовать абордажным отрядом. Мальтиец стоял у штурвала, а они с Лафайетом — за его спиной.

Генри глянул на паруса, потом на кильватерный след. Крошечный кеч шел со скоростью не менее четырех узлов.

— Думаю, на такой скорости войдем в гавань задолго до заката.

— Капитан, может, взять рифы на марселе и кливере? — вставил Каталано.

— Пожалуй. Ночь будет лунная.

Тени удлинились, начали сливаться. Вскоре солнце окончательно скрылось за западным горизонтом. «Интрепид» вошел в триполийскую бухту; с каждым мгновением он приближался к огромным стенам пиратской столицы. В лунном свете жутковато поблескивали каменный волнолом, стена и замок; от черных точек пушечных амбразур веяло опасностью. Над стеной угадывался ажурный минарет, с которого только что созывали верующих на молитву.

Прямо у стены замка стояла на якоре «Филадельфия». Фрегат выглядел невредимым: даже выброшенные за борт пушки подняли и вернули на место.

Лафайета обуревали противоречивые чувства — он одновременно восхищался красотой и мощью корабля и клокотал от гнева при виде триполийского флага на корме. А ведь в плену у паши томились триста семь моряков! Генри жаждал услышать из уст Декатура приказ атаковать крепость и освободить пленных, однако понимал: такого приказа не будет. Коммодор Пребл, командующий всем средиземноморским флотом, недвусмысленно намекнул, что в лапы пиратов не должно попасть больше ни одного американца.

По берегу и вдоль волнолома теснились бесчисленные торговые суда с латинскими парусами и быстроходные пиратские корабли с пушками. Так, сколько суден у берберийских пиратов? После двадцати Лафайет бросил считать, потому что в груди зашевелилось новое чувство. Страх. Если план не сработает, из гавани «Интрепиду» не выбраться. Тогда их всех убьют или, что еще хуже, захватят в плен и сделают рабами.

У Генри вмиг пересохло во рту. Ему показалось, что долгие часы тренировок с абордажной саблей прошли зря, а пара кремневых пистолетов за поясом смотрится жалко. Тут он оглянулся на моряков с топорами, пиками, саблями и кинжалами, которые прятались за планширью. Его товарищи выглядели кровожаднее любых пиратов. Они лучшие матросы в мире, все как один вызвались добровольцами. Справятся!.. Мичман подходил к каждому и проверял фонари и пропитанные китовым жиром фитили.

Генри снова посмотрел на «Филадельфию»: фрегат совсем рядом, можно разглядеть трех стражников с кривыми ятаганами. Однако при слабом ветре понадобилось еще целых два часа, прежде чем пираты их услышали.

— Эй, на корабле! — крикнул Каталано по-арабски.

— Что нужно? — раздалось в ответ.

— Меня зовут Сальвадор Каталано. — Мальтиец действовал по плану, придуманному Декатуром и Лафайетом. — Мой корабль называется «Мастико». Мы хотели закупить скот для британского гарнизона на Мальте, но попали в шторм. Мы не можем встать на якорь: его сорвало во время бури. Прошу разрешения пришвартоваться к вашему великолепному судну, а утром мы отойдем и займемся починкой.

— Если не купятся, нам беда! — шепнул Декатур.

— Купятся. Представь себя на их месте. Разве маленький кеч внушает опасения?

— Наверное, нет.

Начальник стражи почесал бороду, опасливо разглядывая «Интрепид», и наконец крикнул:

— Можете швартоваться, только на заре уходите!

— Благодарю. Таким, как вы, Аллах дарует особое благословение! — отозвался Каталано и шепнул по-английски: — Согласились.

Легкий бриз медленно подталкивал «Интрепид» все ближе и ближе к борту «Филадельфии». Генри стоял рядом с капитаном. Порты фрегата были открыты, пробки из стволов вытащены. С каждой секундой жерла пушек становились все больше. Если пираты что-то заподозрят, первый же залп сотрет кеч в порошок и разорвет экипаж на кусочки.

Корабли совсем сблизились. Пираты оказались футах в восьми над палубой «Интрепида». Они разом зашумели, указывая на силуэты людей за планширью кеча.

Между бортами оставалась всего пара метров, и тут кто-то из пиратов крикнул:

— Американцы!

— Велите своим людям атаковать! — завопил Каталано.

— Они выполняют приказы только старших по званию, — спокойно ответил Декатур.

Пираты выхватывали ятаганы, а один возился с мушкетоном, пытаясь снять его со спины. Раздались крики, но тут борта соприкоснулись, и Декатур скомандовал:

— На абордаж!

Генри коснулся Библии (он всегда держал ее при себе) и ухватился правой рукой за край открытого порта, а левой — за теплый бронзовый ствол пушки. Он прыгнул, пролез между пушкой и стеной и тут же вскочил на ноги, со свистом выхватив саблю из ножен. С низкого потолка свисала лампа, и в ее свете Генри разглядел, как при виде абордажной команды два пирата попятились от соседней пушки. Один из них обернулся и увидел Лафайета. В руке берберийца сверкнул широкий ятаган, босые ноги затопали по палубе. Пират завопил набегу — этот прием безотказно действовал на безоружных моряков с торговых посудин.

Генри не испугался. Вместо леденящего ужаса его охватил леденящий гнев.

Он подпустил пирата ближе, а когда тот размахнулся, чтобы разрубить противника мощным ударом сбоку, шагнул вперед и вонзил клинок в грудь нападавшему. Бербериец с разбегу налетел на саблю — ее конец вылез из спины. Ятаган загремел по палубе, бездыханный пират навалился на Генри, и тот уперся коленом в грудь мертвецу, чтобы выдернуть клинок. Краем глаза Лафайет увидел тень, повернулся и тут же нырнул, уходя от удара в плечо. Ответный выпад — сабля вонзилась в тело, рассекла одежду, кожу и мышцы. Одним ударом вспороть врагу брюхо не получилось, но, судя по количеству крови на досках, сражаться пират больше не мог.

На пушечной палубе был сущий ад. Темные фигуры ожесточенно рубили друг друга. Лязг металла сменялся душераздирающими криками. В воздухе висел запах пороха с медным привкусом крови.