Читать книгу "Изощренное убийство - Филлис Дороти Джеймс"

Тяжело, очень тяжело, кто-то протопал по коридору в ботинках. Вероятно, это был старый Типпет, пациент Бейгли, хронический шизофреник, который в течение последних девяти лет регулярно проводил пятничные вечера за резьбой по дереву в отделении, где больные занимались творчеством. Мысль о Типпете еще больше усилила раздражение доктора Штайнера. Этому человеку совершенно нечего было делать в клинике Стина. Если даже он чувствовал себя достаточно хорошо и не нуждался в стационарном лечении, в чем доктор Штайнер сильно сомневался, то ему следовало посещать поликлинику или одну из мастерских под патронажем Совета графства. Именно такие пациенты, как Типпет, приносили клинике дурную славу и вводили всех в заблуждение относительно ее истинного предназначения как аналитического центра психотерапии. Доктор Штайнер был глубоко потрясен, когда один из его тщательно отобранных пациентов как-то вечером пятницы столкнулся с Типпетом, крадущимся по коридору. Более того, Типпет был небезопасен для общества. В любой момент мог произойти какой-нибудь инцидент, и тогда Бейгли оказался бы в крайне неприятной ситуации.

Возникший в голове доктора Штайнера образ его коллеги в крайне неприятной ситуации лопнул как мыльный пузырь, когда раздался звонок в парадную дверь. Нет, это было просто невозможно! Очевидно, пришел водитель машины «скорой помощи», чтобы забрать пациента. Миссис Шортхаус направилась к двери, чтобы быстрее выпроводить непрошеных гостей. Ее жуткий хрипловатый голос разнесся эхом по всему коридору:

— Привет, ребятки. Увидимся на следующей неделе. Если уж не хотите хорошо себя вести, то по крайней мере будьте осторожны.

Доктор Штайнер поморщился и закрыл глаза. Но его пациент, радостно отдавшийся любимому занятию — произнесению монолога о самом себе, казалось, ничего не слышал. Мистер Бердж вот уже двадцать минут продолжал жалобно ныть на той же высокой ноте:

— Я и не изображаю человека, с которым легко ладить. Я не такой, я парень сложный. Именно этого Тида и Сильвия так и не поняли. Разумеется, корни этой проблемы уходят намного глубже. Помните нашу беседу в июне? Тогда, я думал, выяснились кое-какие основные моменты.

Лечащий врач не мог вспомнить тот разговор, да и не ставил перед собой такой задачи. С мистером Берджем основные моменты неизменно покоились где-то на поверхности и вполне могли всплыть сами собой. Воцарилась странная тишина. Доктор Штайнер машинально черкнул что-то у себя в блокноте, затем изучил каракули с неподдельным интересом и беспокойством, посмотрел на них снова, перевернув блокнот, и на мгновение сосредоточился на собственном подсознании, а не на подсознании своего пациента. Внезапно он уловил какой-то шум, доносящийся извне, сначала слабый, а затем все более и более громкий. Где-то пронзительно кричала женщина. Это был ужасный звук, высокий, непрерывный и совершенно животный. Он оказал на доктора Штайнера поразительно неприятный эффект. По природе своей врач был робок и чувствителен. И хотя по долгу службы ему изредка приходилось переживать эмоциональные кризисы, он гораздо искуснее умел действовать хитростью и обманом, чем справляться с непредвиденными ситуациями. Страх заставил Штайнера выплеснуть раздражение, он вскочил с кресла, воскликнув:

— Нет! Действительно, это уже никуда не годится! Куда смотрит мисс Болем! Разве никто не должен следить за тем, что здесь происходит?

— Что случилось? — осведомился мистер Бердж, мгновенно сев на кушетке, как кукла-попрыгунчик. Его голос понизился на пол-октавы и стал звучать почти как обычно.

— Ничего. Ничего. У какой-то женщины начался истерический припадок. Оставайтесь на месте. Я сейчас вернусь, — приказал доктор Штайнер.

Мистер Бердж вновь рухнул на кушетку, на этот раз, однако, устремив взгляд на дверь. Доктор Штайнер вышел в коридор.

Все, кто собрался там, обернулись, чтобы посмотреть на него. Дженнифер Придди, младшая машинистка, вцепилась в одного из дежурных при входе, Питера Нейгла, который озадаченно и в то же время сочувственно поглаживал ее по плечу. На его лице застыло выражение недоумения. С ними была и миссис Шортхаус. Крики Дженнифер постепенно переходили во всхлипывания, все ее тело продолжали сотрясать судороги, а кожа оставалась мертвенно-бледной.

— В чем дело? — резко спросил доктор Штайнер. — Что с ней?

Прежде чем кто-то успел ответить, дверь кабинета ЭШТ открылась и оттуда вышел доктор Бейгли, за ним последовала старшая сестра Эмброуз и анестезиолог доктор Мэри Ингрэм. Внезапно создалось впечатление, будто в коридоре полно людей.

— Без паники, вы все же наша сотрудница, — мягко сказал доктор Бейгли. — Мы здесь пытаемся вести прием. — Он тихо обратился к Питеру Нейглу: — Так что, собственно говоря, случилось?

Нейгл, казалось, собрался ответить, но тут мисс Придди взяла себя в руки. Она опустила руки, повернулась к доктору Бейгли и абсолютно четко произнесла:

— Мисс Болем. Она мертва. Кто-то лишил ее жизни. Она в архиве в полуподвале, и ее убили. Я нашла ее! Энид убили!

Машинистка снова вцепилась в Нейгла и начала плакать, но теперь тише, чем раньше. Страшные судороги прекратились. Доктор Бейгли сказал дежурному:

— Отведите ее в кабинет. Пусть приляжет. А лучше дайте ей что-нибудь выпить. Вот ключ. Я скоро вернусь.

Бейгли поспешил к лестнице, ведущей в полуподвальный этаж, и все остальные, оставив девушку на попечение Нейгла, последовали за доктором. На полуподвальном этаже клиники было хорошее освещение; все помещения постоянно использовались: места, как и в большинстве психиатрических лечебниц, тут хронически не хватало. Под лестницей, помимо котельной, помещения для телефонной аппаратуры и комнаты отдыха дежурных, располагались также отделение творческой терапии, архив и, ближе к фасаду здания, кабинет, где проводили лечение лизергиновой кислотой.[1]Когда небольшая группка спустилась по лестнице, дверь этого кабинета открылась и оттуда выглянула сестра Болем, кузина мисс Болем, — призрачное видение в белом халате, выделявшемся в темноте помещения. Все услышали ее нежный голос с нотками удивления:

— Что-то произошло? Мне показалось, я уловила крики пару минут назад.

Старшая сестра Эмброуз бесцеремонно оборвала ее, демонстрируя свой авторитет:

— Ничего не произошло, сестра. Вернитесь к пациенту.

Призрачный силуэт исчез, и дверь захлопнулась. Повернувшись к миссис Шортхаус, старшая сестра Эмброуз продолжила:

— Вам тоже нечего здесь делать, миссис Шортхаус. Пожалуйста, идите наверх. Возможно, мисс Придди захочется выпить чаю.

Миссис Шортхаус что-то недовольно проворчала, но была вынуждена подчиниться, хотя и с большой неохотой. Три доктора, сопровождаемые старшей медсестрой, продолжили путь.