Читать книгу "Шерлок Холмс и хентзосское дело - Дэвид Стюарт Дэвис"

— Извольте. — Холмс нетерпеливо вздохнул, но я догадался, что эта задача немного его развлекла. — Вот как я всё это вижу. Этот человек окликает вас и говорит о своём здоровье, следовательно, вы лечили его от какой-то болезни, а поскольку уже не практикуете, то обратиться к вам он мог только по рекомендации кого-либо из местных жителей, осведомлённых о вашем мастерстве. На эту роль больше всего подходят миссис Хадсон и Петерсон, тот комиссионер. Предмет нашего разговора не похож на тех, кто вхож в круг знакомых нашей домовладелицы, следовательно, остаётся только Петерсон. Далее, у него есть возможность обратиться за помощью к доктору, что, судя по всему, произошло не так давно, раз уж он всё ещё помнит ваше лицо и способен узнать его в сумерках. Однако он не утруждает себя ношением тёплой одежды, несмотря на прохладный вечер, значит, здоровьем своим пренебрегает. Что касается одежды, то от неё исходит сильный пивной запах, да и колени у него заметно потёрты, что указывает на работу в питейном заведении, но работу скорее физическую. Так появляется виноторговец. Поскольку, как мы определили, он приятельствует с Петерсоном, то скорее всего место его работы находится где-то в том районе, где наш комиссионер бывает в пивных чаще всего, что сужает наши поиски до «Роуз энд Краун» или Генриетта-стрит. Вам самому хорошо известно, Уотсон, что военные с трудом расстаются со старыми привычками, а его носовой платок…

— Торчал из-под манжеты?

— Именно.

— А почему неудачливый игрок?

— Когда я вижу, что у человека из кармана вылезает край «Спортинг лайф», у меня появляются основания заподозрить его в склонности к азартным играм. А если этот человек к тому же бедно одет, то и предположить, что он не удачлив в своих попытках разбогатеть.

— Великолепно, Холмс! — вскричал я в восхищении перед потрясающим аналитическим умом моего друга. — Великолепно!

— Рад, что вы такого высокого мнения обо мне, — вяло ответил он. — Однако то, что кажется великолепным вам, настолько элементарно для меня, мой дорогой Уотсон. Мой разум жаждет настоящей работы, — с этими словами он постучал пальцем по виску. — Бездействие для меня губительно. Прах банальности душит пламя духа. — Тут черты его несколько смягчились. — Однако я признателен вам за эту маленькую хитрость.

Не успел я ответить, как нас оглушил грохот копыт по мостовой и громкие крики. Мимо нас пронёсся двухколёсный экипаж, в котором крепко сбитый пассажир, подавшись вперёд, нетерпеливо поторапливал кучера.

— И что у нас тут такое? — тихо проговорил Холмс вслед экипажу, резко остановившемуся напротив наших дверей, наблюдая за тем, как выпрыгнувший на ходу пассажир сунул в руку возничего несколько монет и стал громко стучать в двери тростью. Затем мой друг рассмеялся: — А это, дорогой мой, клиент. Этот гость вполне может стать той самой спасательной верёвкой, которая поможет выбраться из нашего удручающего прозябания.

Пока он это говорил, мужчина толкнул дверь и прошёл мимо несколько растерянной миссис Хадсон.

— И что бы это ни было, — добавил я, — дело срочное.

— Будем надеяться, — отозвался Холмс, в оживлении потирая руки.

Когда мы подошли к двери, шторы в гостиной уже были опущены, и на них явственно вырисовывался силуэт нашего гостя, нервно меряющего комнату шагами.

Холмс слегка улыбнулся сжатыми губами.

— Нервозность всегда выдаёт смятение ума, мой дорогой друг.

За дверьми квартиры номер 221-b, в холле, нас уже ждала обеспокоенная миссис Хадсон.

— Мистер Холмс, — заговорила она вполголоса, — к вам тут пришёл джентльмен. Он, как мне показалось, очень взволнован и крайне решительно настроен дождаться вашего прихода. Поэтому я взяла на себя смелость проводить его в вашу гостиную.

— Отлично, миссис Хадсон, — одобрил её решение Холмс, энергично взбегая по лестнице.

Едва мы вошли, человек, продолжавший метаться по комнате, резко развернулся навстречу к нам. Он оказался невысок ростом, крепкого телосложения, а крупная голова с коротко стриженными волосами и топорщащиеся усы лишь дополняли образ бывалого солдата.

— Кто из вас будет частный сыщик по имени Шерлок Холмс? — потребовал ответа он, и хотя фраза была произнесена на чистейшем английском, в манере произношения отчётливо угадывался акцент.

— Я Шерлок Холмс, а это мой друг, доктор Уотсон.

Гость щёлкнул каблуками и слегка поклонился:

— Полковник Сапт, на службе короля Руритании Рудольфа Пятого.

— Польщён, — вежливо отозвался Холмс, бросая на диван пальто. — Прошу, присаживайтесь, полковник. Миссис Хадсон сейчас подаст нам чаю.

Напряжённое лицо полковника поблёскивало от капелек пота в лучах газовых светильников, но глаза так и сверкали ледяным холодом. Кожаные перчатки, брошенные им в раздражении, шлёпнулись на стол с характерным хлопком.

— Боюсь, я не располагаю временем, чтобы оценить ваши английские манеры, мистер Холмс. Я нахожусь в вашей стране по тайному поручению чрезвычайной важности. Однако обстоятельства сложились так, что я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи. Я не могу терять ни минуты. Сама суть моего поручения исключает обращение за помощью к властям, и вот, будучи наслышан о вашей репутации, я обратился к вам как к последнему средству.

Холмс поднял глаза на Сапта.

— Я зарабатываю себе на жизнь именно такими проблемами, суть которых по тем или иным причинам не позволяет привлекать к себе внимания полиции, — произнёс он, смахивая с плетёного кресла стопку газет. — Что же касается манер, полковник, должен вам доложить, что они исключительно полезны. Вы нужны мне отдохнувшим и успокоившимся, чтобы я смог услышать всё о вашей проблеме в мельчайших деталях. Если я возьмусь за это дело, то информация будет для меня крайне важна. А теперь, сэр, извольте присесть в кресло возле огня. История, рассказанная второпях и накоротко, не только не поможет, но и затруднит быстрый и результативный поиск решения той проблемы, о которой вы желаете со мной посоветоваться.

Сапт что-то нетерпеливо пробурчал, сделал несколько неуверенных шагов, к нашему изумлению, взмахнул руками, закатил глаза и рухнул прямо на медвежью шкуру, служившую нам ковром.

Глава вторая

Королевская подмена

Мгновение я и Холмс взирали на распростёртую перед нами фигуру, затем мой друг поспешил за подушкой и бренди, а я склонился к нашему гостю, чтобы ослабить его воротник и пощупать пульс. Сердце его лихорадочно билось.

— Что с ним, Уотсон?

— Он просто лишился чувств. Наверное, не выдержал накала страстей.

— Со мной всё в полном порядке, — хрипло проговорил наш визитёр, пытаясь раскрыть отяжелевшие веки.

На его бледном лице отчётливо проступили следы волнений и морщины. Холмс поднёс к его губам бокал с бренди, и тот сделал глоток.

— Это всего лишь минутная слабость, уверяю вас, джентльмены. Однако буду вам весьма признателен за ещё один глоток бренди. Прекрасный бодрящий напиток, — и его резкие черты смягчились тенью улыбки.