Читать книгу "Когда боги закрывают глаза - Татьяна Степанова"

– Мы до озера еще не скоро доберемся, не в этом году, – сказал Лыков.

– Вот! Вот потому-то и весь этот бум. Они хотят во что бы то ни стало еще одну пробу получить из нового керна. Аналогичную той. Сколько пытались уже. Поэтому и зонд-криобот тут. Это не обкатка оборудования NASA, пусть хоть нам-то в глаза не врут. Какая, к черту, обкатка, проверка оборудования, кто и когда еще к этому спутнику Юпитера, к этой Европе полетит, не при нашей жизни это, старичок. Нет, и у наших, и у американцев другая цель. Они хотят аналогичную пробу с аналогичным содержимым. В том керне, что мы тогда извлекли…

Когда Иван Лыков, завербовавшийся по контракту, прибыл на «Восток», работы по бурению подледной штольни к закрытому озеру после многолетнего перерыва из-за безденежья возобновились.

Один сезон, второй сезон, зимовка, потом недолгий отпуск на Большой земле, затем еще один сезон, снова отпуск, на этот раз в тропическом Таиланде с аквалангом, и опять новый сезон работ и новая зимовка.

Он хотел взять отпуск с апреля, с начала антарктической зимы. Но теперь не уедет со станции. Раз тут пошли такие дела, он останется.

Лыков наблюдал, как из вертолета без опознавательных знаков высаживалась группа людей в ярко-синих и алых парках. У одного из встречавших теплая пуховая парка была коричневого цвета. Словно его облили шоколадом с ног до головы в капюшоне.

– Военные прилетели и с ними гражданские, большой бизнес. Значит, большой интерес во всем этом. К той нашей пробе, когда забор делали тестовый из керна, – никогда еще миляга Коньков не выглядел таким взволнованным, так и пылавшим азартом и любопытством, – нанокорпорация опять гонцов прислала, я с одним типом переговорил в столовой – он от концерна «Биотехника», Веретенников его фамилия, Павлом зовут, так он все меня расспрашивал, допытывался. Во-он он, а эти, которые вокруг него, это все сплошь военные, хоть и куртки МЧС напялили, не хотят перед американцами светиться. А у тех тоже на двух ученых из Колумбийского университета трое переодетых цэрэушников. Но наши с этим мирятся. Понимаешь? Все со всеми готовы примириться и все это терпеть – весь этот камуфляж, станция, штольня, бур – наши, криобот-зонд ихний. Значит, дело того стоит, чтобы забыть обо всем, чтобы работать сообща.

Лыков смотрел на военных в куртках МЧС, на менеджера корпорации «Биотехника» Веретенникова – бородача в коричневой парке. Наверное, специально бороду перед поездкой сюда в Антарктиду отпустил: щеки отморозить боится.

Возле бурового ангара кучковалась еще одна солидная группа – ученые. В центре – мощная фигура известнейшего российского полярника и депутата. Его тоже все за глаза зовут Борода. Раз и Борода прилетел из Москвы, бросив все думские дела, значит, дело действительно того… что-то грядет.

Или уже произошло, когда они извлекли тот ледовый керн и взяли пробы на анализ.

– Спецы из «Биотехники» искали тебя, у них там какие-то вопросы по технике бурения.

– Я сейчас приду, – но Иван Лыков не тронулся с места.

Если взглянуть на все это непредвзято, то в общем-то весь этот девственный первобытный пейзаж создан лишь из двух красок – белой, цвет снега и льда, и голубой, цвет небесного свода.

Чаша его переполнена до краев солнечным светом, что не греет тут, не дарит тепла.

Есть еще другие цвета – фиолетовые тени, например, розовая пена облаков, оранжевые пятна, черные точки, пульсирующая радуга, когда закрываешь глаза на секунду.

Кроме четырех основных элементов, тут всегда присутствует пятый. Это пустота. В этом Коньков, наверное, прав. Пустота включает в себя и это небо, и льды, и неизведанное озеро под ними, там, глубоко внизу. Темными ночами в сумасшедший мороз здесь падают звезды с неба и тихо, безмолвно приземляются в снег, застывая все новыми и новыми кристаллами льда.

Но покоя нет и тут. Пятый элемент, именуемый пустотой, покоем, безмолвием, потерял самую главную свою составляющую. В течение нескольких десятков лет на станции «Восток» первобытную тишину нарушал гул буровой установки, ледяная штольня росла, углублялась.

До воды подледного озера остается не так уж и много.

Что там внизу?

– Ты как будто спишь на ходу. Или грезишь, – Коньков потряс Лыкова за плечо. – Что, опять свои таблетки принимал?

– Нет.

– Ты слышал, что я сказал?

– Да, слышал.

– Если из-за одной только пробы из керна такой вселенский ажиотаж поднялся, то что же будет, когда пробьемся к воде? Ты «Секретные материалы» смотрел? А «Нечто»? Голливуд еще когда все это будоражить стал. Да что фильмы, ты в Интернете глянь – сколько пишут. Многие считают, что в озере подо льдами НЛО, космический корабль, потерпевший аварию в Антарктиде.

– Там нет никакого космического корабля, ты сам это прекрасно знаешь, – сказал Иван Лыков.

– Пусть так. Тогда что же там есть? Что мы нашли?

На расчищенную трактором запасную площадку у дизельной электростанции садился огромный грузовой вертолет с надписью «Россия» на борту.

Рев его винтов оглушал даже на таком расстоянии.

Иван Лыков зашагал в направлении станции. Что бы там ни объявляли официально о приостановке бурения, какой бы режим секретности ни вводили, сегодня, и завтра, и послезавтра, и через месяц тут, на «Востоке», его рабочий день, его смена. Они будут долбить эту штольню до самого конца. До темной воды.

И если что-то, сокрытое подо льдами миллионы лет, затаившееся, грозное, лишь ждущее своего часа, вырвется на поверхность, значит, так тому и быть. Не в этом ли величайшая тайна природы, жажда познания, более сильная даже, чем инстинкт самосохранения? Они узнают, что там внизу, пусть даже потом погибнет весь мир и они вместе с ним. Они все равно всё узнают.

Глава 2

Девять минут

24 августа 2011 года

17 час. 00 мин.

В Главном зале Центра управления полетами Федерального космического агентства, столь хорошо всем знакомом по многочисленным телерепортажам в новостях, на секунду воцарилась абсолютная тишина.

Две команды операторов – за столами перед светящимися мониторами компьютеров и огромный экран во всю стену, поделенный на три части.

Секунды до старта ракеты-носителя «Союз-У» с грузовым космическим аппаратом «Прогресс» на борту.

Обычный штатный полет грузового корабля к международной космической станции, МКС. Но Главный зал на секунду замер.

В центре большого экрана картина, от которой захватывало дух: серебристая ракета на фоне оранжевых облаков, необычайно земная по своему внешнему виду и техническому исполнению, привычная по тысячам кадров прямых трансляций запусков, фотографиям, фильмам, хроникам и вместе с тем невероятная, фантастически прекрасная, как может быть прекрасным лишь космический корабль, настоящий космический корабль, что вот сейчас… сейчас… сейчас в клубах дыма, в огне, в тучах пыли взлетит…