Читать книгу "Зачистка под ноль - Сергей Зверев"

Шагнув назад, монах аккуратно закрыл двери балкона и обернулся, спокойно глядя перед собой.

Лиценбергер кивнул. Гауптштурмфюрер Зигмунд фон Рихтгофен сделал шаг вперед, поднял автомат. Оглушительно рявкнула короткая очередь. Одна из пуль прошила тело насквозь и разнесла окно. Это неважно. Стекла вставлять будут уже новые хозяева.

– С одним неприятным делом покончено, – подчеркнуто сухо изрек оберфюрер. – Не будем терять время, мой мальчик. У нас еще много дел.

Они спустились вниз – по промозглым, безжизненным, запутанным коридорам и лестницам замка Шварцвальд. Солнце спряталось за бешено мчащимися низкими тучами – они давили на душу и усиливали тревогу. Земля будто убыстрила свое вращение, готовясь ринуться вразнос и разломиться на части. Зарядил мелкий, косой, покалывающий кожу дождь.

Оберфюрер подал знак рукой похожему на бульдога, уже в возрасте оберштурмфюреру СС, командующему группой сопровождения:

– Трогаемся.

Черный лакированный, как сапог военного коменданта, «Мерседес» в сопровождении трех «Ганомагов» с отделением охраны войск СС устремился вперед, в неизвестность.

Линия фронта ломалась. Был слышен грохот далекой тяжелой артиллерии, перемалывавшей оборону вермахта, а заодно бесчисленные чистенькие небольшие немецкие городки, которых до сего времени война никак не затронула. Русские неумолимо рвались к Берлину, американцы – к Эльбе. Обстановка менялась молниеносно. И где кто сейчас находится – одному черту известно.

– Все только начинается, – шептал время от времени как заклинание оберфюрер Лиценбергер. Где-то в области солнечного сплетения после расстрела монаха у него словно засела холодная острая игла.

В руке он сжимал плотно набитый кожаный портфель. В нем были пара артефактов и несколько древних рукописей, добытых огромным трудом и жертвами. До сего времени они хранились в замке под присмотром ныне уже покойного монаха. Им не нашлось места в тайных хранилищах СС, куда заранее, на случай поражения, водружаются арийские святыни, как правило, либо поддельные, либо никому не нужные, типа пресловутой чаши Грааля, копья Судьбы или рун древних ариев. Но профессор Лиценбергер знал цену тому, чем обладал сейчас. Верил, что когда-нибудь раритеты сработают и заставят вздрогнуть этот мир, привнося в него новый порядок. И он не собирался выпускать их из своих цепких когтистых пальцев…

Глава 2Все причастные должны умереть

Командир танкового батальона Ричард Вильямс меньше всего думал о судьбах планеты. Американского майора сейчас волновало лишь то, что его танки действуют в опасном отрыве от основных сил. Прикрытие пехоты, тыловые службы – все это осталось далеко позади. Немцы дали прикурить его легкой танковой дивизии, но Вильямсу удалось прорвать на своем участке наступления их оборону и углубиться в тыл врага. В результате из его сорока штатных, разношерстных, собранных с миру по нитке американских и английских «Шерманов», «Файерфлаев», «Першингов» осталось всего восемнадцать танков. И с ними в соответствии с полученным приказом он должен был перемалывать встречающиеся силы противника и выйти на соединение с наступающей шестьдесят пятой пехотной дивизией.

Высунувшись по пояс из люка, с приличной высоты командирской башенки ревущего и трясущегося как в лихорадке «Шермана» Вильямс оглядывал холмистые окрестности с редкими перелесками и шпилями далеких немецких городков. И на миг с болью он осознал, как же тяжело рисковать шкурой и хоронить своих людей в последние дни невиданной доселе всемирной бойни. Но победа сама не приходит. Ее приходится вырывать у противника – злого, ожесточенного, не желающего уступать и готового умирать. Правда, Вильямс не раз слышал, что нынешним немцам далеко до тех, кто несокрушимыми армадами двигался на восток в сорок первом и сорок втором годах. Русские перемололи тот матерый вермахт. И если уж сегодняшний фольксштурм бился с таким ожесточением, то страшно представить, как бы дело обернулось с теми, опытными волками, с легкостью захватившими почти всю Европу. Но их уже не будет, и майор возносил хвалу богу за это.

Миг сомнений и тоски прошел. Вперед. Летящая грязь из-под гусениц. Привычный запах бензина. Стальная мощь. Пусть Гитлер удавится на своих подтяжках, а танки Вильямса поспособствуют этому!

Неожиданно впереди ухнул взрыв.

– Головной дозор. Доложить, что происходит! – крикнул в микрофон рации Вильямс.

А головной дозор батальона, огибая холм, скрывавший часть дороги, чуть ли не лоб в лоб налетел на небольшую немецкую колонну. Заработала пушка «Першинга», разнесшая в клочки передовой БТР с крестами на бортах. От следующего выстрела подскочил и опрокинулся в кювет черный лакированный «Мерседес».

Ну, а дальше началось избиение младенцев. Второй бронетранспортер попытался развернуться, но получил бронебойный в корпус. Третьему «Ганомагу» взрывом повредило гусеницу, и он едва не перевернулся.

Оставшиеся в живых немногочисленные эсэсовцы выпрыгивали из поврежденных машин и разбегались, используя естественные укрытия местности, кустарник, траншеи. Они умело и сноровисто рассредоточивались, уходя от свинцового дождя.

– Грязные боши! Это вам от моей мамочки из Калифорнии! – азартно прикрикивал командир головного танка, вырвавшегося на радостях вперед и поливающего фрицев из пулемета.

И получил два заряда из фаустпатрона в моторный отсек и под башню.

Эсэсовцы сопротивлялись до последнего. По боям с русскими они отлично помнили, что живыми их не берут. И сейчас готовились подороже продать свою жизнь.

– Отсекаем! – приказал Вильямс.

Вокруг простиралась ровная местность, на горизонте виднелся городок, пылающий после налета английской авиации. Хорошее место для охоты. Танки начали охватывать эсэсовцев, отрезая им пути к отступлению…

* * *

«Мерседес» лежал набоку. Повезло, что снаряд рванул рядом, а не врубился в салон. Шофер был посечен осколками и, хрипя, истекал кровью в салоне. Но он не интересовал никого. Главное, пассажиры были живы. Вжимаясь в землю, они лежали в старой воронке от авиабомбы, на дне которой хлюпала вода.

– Гром и молния, – прошептал гауптштурмфюрер СС Зигмунд фон Рихтгофен. – Откуда здесь американцы?! Нас зажали!

«На кого я сейчас похож», – совершенно не к месту подумал гауптштурмфюрер и, поняв всю абсурдность своих мыслей, издал нервный смешок. Смерть уже почти схватила его за шиворот, а он волнуется по поводу чистоты еще недавно идеально выглаженного и отлично скроенного мундира.

Грохот стоял адский. Грохотали автоматы и пулеметы. Грохотали танковые орудия. Грохотали двигатели. Обычная какофония боя была чужда обоим эсэсовцам, мастерам совсем других дел, ни разу не кормившим вшей в окопах, не нюхавшим пороха на переднем крае. Ухнул фаустпатрон – он возвещал о том, что сопровождавшая охрана решила биться до конца. И этот самый конец не за горами.

Оберфюрер Лиценбергер, цепко сжимая свой бесценный портфель, приподнялся, чтобы прикинуть пути отхода. Пули с вжиканьем прошли поверх его головы. Он пригнулся, дрожащими пальцами расстегнул мягкую кожаную кобуру и вытащил «вальтер» – смешное оружие против танков.