Читать книгу "Право первой ночи - Лея Болейн"

Власть развращает слабых, частенько повторял дедушка Лоэни, а сильных меньше по определению.

Возьмет и столкнёт, просто потому, что может. Переименуют ли в таком случае однажды обрыв в обрыв бесславной и самонадеянной альгаллы Лины Хоуп?

Кто же он такой? Грая Андуана и двух его старших сыновей я мельком как-то видела, а этот красавчик был мне не знаком.

Видимо, третий сын.

Пока все эти глупые мысли ворохом опавших листьев под нападками осеннего ветра проносились в моей голове, незнакомец оттащил меня от края — враз ослабевшие ноги отказывались повиноваться, а подвёрнутая лодыжка напомнила о себе резкой болью.

— Ну, зачем же вы так, — увещевательно, негромко заговорил мужчина. — Молодая красивая девушка — и задумали такую несусветную глупость. Вы безответно влюблены? Поверьте, он ещё пожалеет. Представьте только, как огорчатся ваши родители…

Голос у него оказался приятный, уверенный, обволакивающе низкий и самое главное — не грубый. Невольно захотелось согласиться с его обладателем — да, я чуть было не совершила огромную глупость, и всё ещё можно и нужно вернуть обратно.

— Нет-нет! — я замотала головой и чуть ли не силой растянула губы в благодарной почтительной улыбке. — Всё в порядке, это… это нелепая случайность! Я вовсе не собиралась прыгать вниз, просто не ожидала, что земля окажется такой сырой и скользкой…

— В любом случае вы очень рисковали, — он неодобрительно покачал головой. — Если бы я опоздал буквально на мгновение…

— Чудо, что вы вообще оказались рядом, — я снова улыбнулась, на этот раз улыбка вышла более естественной. — Была уверена, что в столь ранний час окажусь здесь одна.

— И не побоялись такой прогулки, юная отважная прелестница? — мужчина, по-прежнему с моей рукой в своей, сделал несколько шагов по направлению к своему коню — животное не проявляло ни малейшего беспокойства, меланхолично помахивая пышным хвостом. — Места здесь и впрямь глухие. Я-то недавно завершил обучение в Фаргасской Академической Высшей школе, вернулся в родные края совсем недавно, теперь отец и старшие братья достают меня с утра всякими глупостями, вот и ищу возможности уединиться… — он заразительно засмеялся, на щеках обнаружились очаровательные ямочки. — Лоуренс.

— Что? — невпопад ответила я. Звук его голоса зачаровывал, смысл слов воспринимался с трудом. — Ах, да… простите, грай Браммер. Я Лина, всего лишь Лина Хоуп. Благодарю за своевременное спасение и… примите мои глубочайшие извинения за причинённое беспокойство.

Взгляд голубых чистых глаз стал чуточку менее доброжелательным, впрочем, он не разозлился из-за моей проницательности, скорее погрустнел. Потёр золотую спираль на шее.

— Пометили нас, как собак… — пробормотал он. — Не люблю все эти церемонии. Можно просто Лоуренс, Лина. Мы не на официальном приёме.

Стоять рядом и молчать было глупо и нелепо, особенно теперь, когда эйфория после внезапного спасения прошла, а разница между нами стала очевидна и проговорена вслух. Я открыла рот для того, чтобы попрощаться, но тут взгляд соскользнул с золотой спирали на серебристые нашивки на сюртуке грая Лоуренса.

— Ох! — вырвалось у меня. — Вы уже в степени доктудара третьего ранга?! Это ваши нашивки?!

И тут же я осознала свою вопиющую бестактность, чуть было за язык себя не дёрнула, потупилась и начала мямлить что-то извинительное, но грай решительно прервал мой жалкий лепет.

— Вы разбираетесь в учёных степенях, альгалла?

— Не то что бы…

Я вздохнула — наверное, это действительно было редкостью и требовало кое-каких пояснений.

— Мой дед по отцу, альгалл Лоэни Хоуп, в своё время дослужился до первого ранга степени доктудара и мечтал, что я стану первой женщиной-степендиаткой в Фоэрксе. К сожалению… его планам не суждено было сбыться. Я оказалась не пригодна к научным изысканиям в какой бы то ни было области. Но теоретическим багажом снабжена.

Кажется, мой спаситель был не прочь поболтать и на мою неподобающую статусу разговорчивость не обиделся.

Впрочем, злоупотреблять его терпением в любом случае не стоило.

— Мне пора, — сказала я, собрав ткань юбки на бедре гармошкой. — Спасибо…

— Я провожу. Хотите прокатиться на моей лошади? У вас, я чувствую, небольшая травма ноги, а Дэй у меня смирный.

— Не стоит! — испугалась я. — Я никогда раньше… Я высоты боюсь! И нога уже не болит. Ничуточки!

— Лукавите, альгалла…

Лоуренс улыбнулся, несколько снисходительно, и вдруг наклонился, обхватил ладонями мою правую лодыжку, я попыталась отпрянуть, но неожиданный жар, обхвативший пострадавшую ногу, заставил замереть на месте.

Грай Браммер стоял передо мной чуть ли не на коленях и лечил меня магией!

Сказать кому — не поверят. Конечно, он довольно-таки юн, вряд ли старше двадцати, и не успел нахвататься провинциального снобизма, но всё же…

Боль прошла без следа, я опять неловко поблагодарила великодушного грая, и мы пошли рядом, я — смущённо глядя себе под ноги, он — ведя коня под уздцы. Сопровождающие его мужчины всё так же держались поодаль, но последовали за нами.

Охрана?

— У тебя… ничего, если мы перейдём на «ты»? Глупо выкать женщине, когда коснулся её лодыжки…

Я покраснела и кивнула, а Лоуренс замолчал, словно подбирая нужные слова.

— У тебя очень необычная внешность, — наконец заговорил он, когда я уже в глубине души обрадовалась, что остаток пути мы проведём в молчании. — Непривычная для здешних мест. Да и в Фаргасе…

— Точно, — я старалась говорить уверенно и небрежно, как будто тема внешности меня не задевала… как будто в непринуждённой беседе с граем один на один и «на ты» не было ничего невероятного. — Моя родня со стороны матери… — я вздохнула и неожиданно для себя честно призналась. — Вообще-то я внебрачный ребёнок, отец, овдовев, завёл интрижку со служанкой, беженкой из Гурстина. В итоге на свет появилась я, вся в мамочку, увы, — я деланно засмеялась, стараясь сделать вид, будто мои тёмные, чуть вьющиеся волосы и смуглый оттенок кожи меня нисколечко не беспокоят, будто все злые насмешки детей и взрослых над маленьким «воронёнком» остались далеко в прошлом и стёрлись из памяти. В Фоэрксе жил светлоглазый и светловолосый люд.

Впрочем, серые глаза достались мне от отца.

Я покосилась на своего спутника, ожидая гримасу брезгливости или снисходительности на его лице, но увидела только сдержанное сочувствие.

— Но альгалл Хоуп всё-таки признал тебя? Хоуп… я где-то слышал эту фамилию.

— Признал, — хмыкнула я. — И официально удочерил, потому что в день моего рождения мать подкинула младенца на крыльцо отцовского имения и была такова. Я её никогда не видела, а отец… отец воспитал меня, как свою дочь. Его законная жена незадолго перед этим умерла в родах их первенца, так что мы с ним… мы с ним остались одни друг у друга.

Мой голос