Читать книгу "Городские легенды - Рина Эм"

взгляда смотрел, как она проходит мимо капота, низко опустив голову. Со стороны старушка казалась совершенно обычной, ничто в ней не привлекало внимание, однако Максим знал: что-то с ней было не так.

Может она самогон варит, может взносы за участок не платит, а может тут что-то серьёзнее… В этот момент она повернулась и пристально посмотрела прямо на него. Максим отвёл взгляд, собрал вещи с сидения, неспеша открыл дверцу и направился к магазину.

Старушка вошла первой, зыркнула на него недобро и отступила в сторону:

— Берите, молодой человек.

Максиму трудно было делать вид, что старушенция его не интересует, от неё так и плескало напряжением, он его ощущал ясно, аж волосы на затылке шевелились.

— Сосиску в тесте и воду, — попросил он у продавщицы, рассчитался и вышел.

Не спеша завёлся, отъехал за пригорок. В зеркале заднего вида он всё время держал магазинную дверь, она оставалась закрытой. Максим резко свернул и увёл машину за остов разбитого грузовика, брошенный кем-то из местных. Заглушив мотор, быстро вышел наружу и кивнул: место удачное, отсюда очень хорошо виден магазинный вход.

Старушка вышла через пол часа, неся в руках две полные сумки. Дождавшись, когда она скроется за поворотом, Максим направился за ней.

Она шла быстро, но не нервничала. Только на повороте резко обернулась, окинула улицу пытливым взглядом. Максим едва успел спрятаться. Больше она уже не смотрела назад, свернула ещё раз, шмыгнула во двор, за жёлтую калитку. Щелкнула задвижка, всё стихло.

Максим задумался — что дальше? Ждать? Но чего? Решил, что постоит с полчасика, потом постучится, напросится в дом, разговорит её. Скорее всего старушка потоптала соседскую капусту, вот и переживает.

Прошло несколько минут и жёлтая калитка снова открылась, теперь наружу выбрался парнишка-подросток лет пятнадцати. Глядя как он идет, Максим подобрался.

Теперь уже было явно видно, что парень «оглядывается» на местности. Смотрит, нет ли кого подозрительного. Нет, тут точно не капуста!

Максим спрятался за кучей земли у чужого двора, переждал, пока парень пройдёт мимо. Тот проверил улицу, выглянул за поворот, затем вернулся назад.

Прошло ещё около часа, время близилось к вечеру, когда калитка снова скрипнула и наружу вышла старушка с теми же сумками.

Максим подождал пока она дойдёт до поворота и не зря. Следом за бабкой вышел и парнишка. Этот тоже нёс сумку, а в другой руке канистру литров на десять. Когда он прошел мимо, едкий запах бензина добрался до Максима. Он нахмурился и подождав немного, двинулся следом.

Бабка направилась к дамбе, отделяющей Старый от Волги. Полезла вверх по лестнице. Зачем? За дамбой не было ничего, только площадка с развалинами старой водонапорки.

У бабки какие-то свои, странные дела. Или они просто пошли рыбаков встречать? Но зачем тогда проверяться, оглядываться?

Он взобрался на дамбу и осторожно выглянул. Старушка резво семенила прямо к водонапорной башне. Вечернее небо окрасилось в алые цвета заката, тёмная фигурка наконец достигла развалин и остановилась.

Внук вскоре её догнал. Максим ждал, что они будут делать и вдруг ахнул: откуда-то из развалин выбрались ещё четыре фигурки.

Три — совсем небольшие. Дети! Павлуша, Марик и Дашенька, как твердила несчастная Кривоносова. Четвёртая — Любовь Мергарина. Дети вприпрыжку подбежали к старухе, забрали сумки. Подошёл старухин внук, передал канистру старшему мальчишке. Максим видел, как они пожали друг другу руки. Значит знакомы. Вот, стоят и разговаривают, как ни в чем не бывало.

Дети не заперты, не связаны, они находятся тут добровольно. Что же такое им сказала эта Мергарина, что они не сбежали от неё до сих пор? Старшему всё-таки не пять, а двенадцать, уже хорошо соображает.

И старуха. Она помогает, а ведь понимает, что дети похищены. Почему же она помогает Мергариной и таскает ей сумки с продуктами вместо того, чтобы позвонить в полицию?

— Ты смотри, чё творят! — удивленно прошептал Максим, глядя, как все дети по очереди повисли на шее у старухи.

Некоторое время они ещё прощались, потом скрылись в развалинах снова. Максим услышал металлический лязг, значит у них там запор. Плохо. Бабка пыхтя и спотыкаясь, между тем, направилась назад.

Проводив взглядом её и внука, Максим дождался, когда они скроются во мраке деревенских улиц, затем медленно, очень аккуратно, отошел подальше по дамбе, в тень кустов и только оттуда набрал номер дежурной части.

Спустя пол часа первые экипажи уже были на месте. Тихо, без суеты припарковались под дамбой. Место оцепили, рассредоточились метрах в пятнадцати от входа в водонапорку, за завалами каменных плит.

Хотели всё сделать тихо, чтобы не травмировать детей. Рано, или поздно Любовь Мергарина снова выйдет и тогда-то они её возьмут.

Не важно, сколько пришлось бы ждать, главное вытащить детей. Но вдруг случилось то, чего никто не ждал: видимо под дамбой был целый лабиринт с несколькими выходами и младшая девчонка вдруг выбралась на поверхность прямо в пяти метрах от них. Секунда ушла у неё на осознание, затем она завизжала во всю силу легких так, что дрогнули ветки на деревьях и рыбкой скользнула назад. Место, где она вышла не нашли даже через пол часа, там было всё изрыто, забросано мусором.

А из развалин башни раздался крик женщины:

— Уходите!

— Любовь Николаевна! — ответили ей через мегафон. — Прошу вас, выйдите к нам!

— Убирайтесь! Уходите! — крикнула она визгливо, но решительно. — Если приблизитесь — я убью детей!

И детские голоса тут же мрачно повторили:

— Уходите, а то она нас убьет! Задушит и на куски разрежет!

— И съест! — звонко крикнула девочка.

После этого в развалинах раздался металлический скрежет.

— Они там заперлись, — сказали рядом.

Кто-то выругался:

— Вот чёрт! Как их теперь оттуда выкуривать?

Вот тогда-то и вызвали спецназ из области. Потом приехал важный переговорщик в помощь местному детскому психологу, Анне Ветровой. Привезли вагончик, приехали скорые. С грохотом, разрезая воздух лопастями, над площадкой завис вертолёт. С него шустро, как в фильме, посыпались на площадку ребята из спецуры.

На грохот, который поднял