Читать книгу "Нелюбимые - Дмитрий Болдин"

сеть? — спрашивает он Иванькова.

— С две тысячи четвертого, двадцать лет же отмечаем. — Иваньков берет мандарин из вазы, вертит его в руке, кладет обратно и обращается ко мне: — Тут можно курить?

Я смотрю на окно, выходящее на Гранатный переулок, и утвердительно киваю, хотя знаю, что курить в здании категорически запрещено. Подхожу к окну, распахиваю его, а затем наливаю в стакан воды для окурков. Иваньков достает из кармана ментоловые Vogue и серебряную зажигалку Cartier. Закуривает и смотрит в сценарий, который продолжает изучать Игорь.

— Что такое госпел? — спрашивает Иваньков.

— Это хор. Знаете, как в США в церквях поют обычно.

— А-а-а, понял, — протягивает Иваньков. — Все эти новые слова хуй поймешь. Хор так хор. А они прямо из США?

— Нет, из театральной мастерской московской, молодые артисты.

— А они что… хоровым пением занимаются? — удивляется Иваньков и стряхивает пепел в стакан с водой.

— Жить им на ­что-то нужно, вот и поют на мероприятиях, — объясняю я.

— Мог бы у меня взять забесплатно, у меня хоровых много. У меня же второй бизнес… ритуальный, — говорит Иваньков, — там такие голоса…

— Это ты сценарий писал? — уточняет Игорь.

— Да, — отвечаю я и закуриваю сигарету.

— А полегче нельзя было написать?

— Полегче?

— Ну, не так высокопарно. Слишком много эпитетов. В общем, придется самому снова импровизировать. Вы, Валерий, не переживайте, я это делать умею, и все пройдет хорошо. — Игорь бросает планшетку на стол.

Во мне начинает закипать злость от показушничества Игоря, и подступает сильное желание сказать, что он просто любитель дешевых понтов и прогибов, а все мероприятие так или иначе он проведет по написанному сценарию.

— Вообще формат мероприятия подразумевает… — начинаю я, но дверь резко открывается, и в комнату заходит издатель журнала Катя.

— Ой, а вы тут курите. А можно мне тоже с вами?

— Конечно, — протягивает Иваньков Кате пачку сигарет вместе с зажигалкой.

— Слушайте, какие же вы крутые, — обращается Катя к Иванькову. — Я всегда покупаю парфюм только у вас.

— Стараемся быть лучшими, — улыбается в ответ владелец сети «Золото».

А я выдуваю дым в окно и думаю, что Катя говорит подобные любезности каждому рекламодателю, независимо от того, чем тот занимается.

— Максим, все красиво задекорировано, — обращается Катя ко мне. — Много известных гостей. Завтра про это все будут говорить.

— Угу, — киваю я, стряхивая пепел прямо на подоконник.

— Слушайте, ну жир! — вклинивается в разговор Иваньков. — Я своей пресс-­службе всегда говорю, что лучше всего партнериться с «Вэ».

— С «Ви», — поправляет его Игорь. — «Ви»!

— С «Ви», — соглашается Иваньков. — Слушайте, а что значит ваше название?

— Это просто созвучно с we — «мы». Только W, — объясняю я и вижу, как в Гранатном переулке останавливается черный Mercedes, из которого выходят Артем, Стас и Алиса. Они громко смеются и ­что-то разглядывают в телефоне Стаса. На улицу выходит Леха и обнимается со всей компанией, а затем ­что-то шепчет на ухо Алисе и рукой показывает в сторону входа. Внезапно Леха поднимает голову и смотрит прямо в сторону окна — мне приходится повернуться спиной.

— Ну вообще смысла в названии больше, — говорит Игорь, делает глоток шампанского и ­что-то начинает просматривать в телефоне.

— Макс, а папа твой приедет? — спрашивает меня Катя.

— Папа? Я не знаю, мы отправили ему приглашение, но он редко посещает подобные мероприятия.

— Как он, кстати? — интересуется Иваньков.

— Да в целом как обычно. А вы знакомы с ним?

— Угу, на Питерском форуме познакомились в прошлом году. Хороший мужик. Привет ему, если не приедет.

— Передадим, — говорит за меня Катя. — У нас завтра акционеры как раз с утра, он будет. Всегда приезжает на собрания. У нас вообще лучший издательский дом и лучшие люди. И мы очень рады, что в этом году вы у нас размещаете рекламу своего бренда.

Игорь кладет телефон на стол, берет бутылку шампанского и предлагает Кате и Иванькову наполнить бокалы. У меня в кармане вибрирует телефон; я достаю его, вижу на экране: «Леха» — и выхожу из гримерки.

— Все хорошо? — спрашиваю я в трубку.

— Все в сборе. Давка уже на входе.

— Прекрасно. Всех через фотозону проведи, а потом в главный пусть идут.

— Давай.

Я пробегаю через общий зал, здороваясь с гостями, среди которых артисты, поп-звезды, главные редакторы других журналов издательского дома и люди со стороны рекламодателя. Все в вечерних платьях и костюмах. По дороге к пресс-волу встречаюсь с Юлей, менеджером редакции. На ней брючный костюм, белая майка и белые кеды Nike.

— Ну что, снова собрал всех любимых? — спрашивает она.

— Нет.

— А кого нет? Кажется, тут все, — продолжает Юля.

— Любимых тут нет, — отрезаю я, глядя в сторону бара, где ­кто-то уже пьет джин с тоником, — зато Катя в гримерке с восхищением рассказывает, как любит ходить в магазины парфюмерной сети «Золото».

— О-о-о, представляю. Знало бы «Золото», что Катя говорит это и банкам, и фитнес-­клубам, и девелоперам, и магазинам подгузников. Ну, такая у нее работа.

— Хорошая работа — пиздеть и ничего не делать. Сегодня пиздит тут, а завтра на собрании акционеров будет заливать, как все у нас хорошо.

— Ты завтра тоже там?

— Угу.

— Тебе надо ­что-то к нему?

— Да, я тебе скину позже файл презентации. Сможешь распечатать и скрепить?

— Конечно, дорогой, — улыбается мне Юля. — Беги, развлекай своих. Там Алиса тебя уже ждет.

В фотозоне я наблюдаю за тем, как Алиса позирует фотографу. В этот момент Стас рассказывает мне о том, что у него в кармане два грамма и ноль пластиковых карт. Я отвечаю, что тут кругом пластик и с этим проблем точно нет. Стас ­почему-то настойчиво пытается выяснить, с чем могут возникнуть проблемы. Я не знаю, что ему ответить, и просто предлагаю на днях встретиться за обедом. Он быстро соглашается, и его уже не заботит отсутствие карточки в кармане. На Стасе оливковый костюм от Gucci, под ним коричневая рубашка в белый горох, а на ногах кожаные лоферы. Мне нравится его образ, в особенности рубашка, но я не интересуюсь, какого она бренда. На Алисе же кожаная черная юбка, кожаный топ, а на ногах высокие черные мартинсы. Ее светлые волосы собраны в хвост. Фотограф отпускает Алису, и я иду к ней навстречу — она широко улыбается мне, обнимает и целует в губы. От нее пахнет сигаретами, а губы ее чуть липкие от блеска со вкусом карамели.

— Тебе не холодно? — спрашиваю я, обнимая ее за талию.

— Мне — нет, я из дома сразу в такси, — произносит она, глядя мне прямо в глаза. — Мы же потом никуда не едем?

— А ты хочешь ­куда-то?

— Я… я всегда хочу ­куда-то, — отвечает она и добавляет: — Устал?

— Да, заебался со всем этим, — обвожу взглядом холл.

— Зато как красиво. Поедем тогда домой, а на неделе надо будет жестко ­где-то оторваться. — Она берет меня за руку, и наши пальцы переплетаются. — Пойдем сфотографируемся.

— Давай после, просто пора уже все начинать.

— Хорошо, — соглашается Алиса и целует меня в шею. — После так после. Пойдем в зал.

Мы зовем Артема, который пришел в черном классическом костюме от Prada и белой рубашке, он остановился поговорить со светской дамой по имени Снежана. Артем жестом показывает нам, что догонит, но мне приходится подойти и объяснить, что пора начинать мероприятие. Гости проходят в общий зал и рассаживаются по местам, а я направляюсь в гримерку и замечаю на своем пути человека с камерой на стабилизаторе,