Читать книгу "Курсант. На Берлин - Павел Барчук"

еще в темное время суток, да еще в тот день, когда Риекки решил провести вечер с семьёй, что случалось не очень часто, значит на то есть причина. Весомая причина. В любом другом случае Корхонен просто не осмелился бы волновать Эско.

— Нет. Он вышел к ним сам. Сказал, что через Карельские леса добровольно пробрался на территорию Финляндии. Несколько дней плутал, заблудился.

— Хм…Шпион, который сам, своими ногами пришел сдаваться… Странно. — Эско задумчиво потер лоб, а затем оглянулся через плечо на супругу, вместе с двумя дочерьми сидевшую в столовой. Похоже, тихий, уютный вечер перестал быть тихим и уютным.

Из-за того, что глава семейства вышел из-за стола, девочки, как и жена Эско, отложили в сторону приборы. Они ждали его возвращения. Ну ничего. Потерпят.

— Идём. — Эско кивнул заместителю на свой кабинет, который находился тут же, слева от входной двери.

Следующий час начальник сыскной полиции был занят и ему точно не хотелось больше ужинать.

История выходила презабавная, даже в некотором роде любопытная. Если верить осведомителю, а врать этот человек не осмелится, буквально несколько часов назад в комендатуру Кайнуу явился молодой мужчина с интересным заявлением. Мол, он является сотрудником НКВД, но добровольно желает перейти в руки финских властей, дабы бороться с «красной большевистской заразой».

Само сочетание двух столь несочетаемые фактов, НКВД и ненависть к большевикам, стало причиной горячего, весьма сильного желания Эско заполучить «перебежчика» в руки сыскной полиции.

А потому, сразу из дома начальника Элиус Корхонен срочно отправился в восточную часть Финляндии, имевшую границу с Советским Союзом. Естественно, у Элиуса в кармане лежала специальная бумага, которой его сопроводил господин Риекки, и парочка сотрудников в помощь.

Цель перед Элиусом стояла предельно ясная — вырвать ценный экземпляр из рук военной разведки, которая, конечно же, успела подсуетиться и отправила за этим русским своих людей.

Поэтому с самого утра Эско Риекки пребывал в некотором раздражении. Он ждал и, честно говоря, нервничал. Да, начальник сыскной полиции озадачился тем, чтоб его заместитель без всяких препонов забрал «перебежчика», а затем привёз его в Хельсинки. Однако в то же время Эско знал, что и полковник Меландера не сидит сложа руки.

— Разрешите?

Когда дверь кабинета открылась и на пороге появился Элиас, Риекки выдохнул. Судя по довольному лицу заместителя, все получилось. Ай, как хорошо, как приятно стало у Эско на душе. Умойся, Меландера! Вот что хотелось сказать ему вслух. Но… Приличия — штука важная. Особенно для начальника сыскной полиции.

— Заходи. — Кивнул он Корхонену. А потом сразу, без каких-либо прелюдий спросил. — Здесь?

— Так точно, господин полковник. — Элиас буквально светился довольством. — Как распорядитесь? Привести его сюда или вы предпочитаете беседовать в камере?

— Элиас, ну что ж ты поддаешься повальной заразе кретинизма, которая активно распространяется в рядах современной молодежи. Конечно, сюда. Шпион он или нет — бабка на двое сказала. А вот ненависть к большевикам, ее надо оценить по достоинству. — Эско вскочил из-за стола, потирая руки.

Он испытывал сладостное, волнительное предвкушение. Такого у него еще не случалось, чтоб сотрудник НКВД сам шел на контакт. От тех возможностей, которые открывались, у Эско слегка кружилась голова. Хотя, возможно дело в этой чертовой весенней погоде, которая поднимает давление.

Старший заместитель вышел в коридор и через пять минут в кабинете господина Риекки уже стоял «перебежчик».

Первая мысль, которая посетила Эско — это шутка. Парень…а это был именно парень, не старше восемнадцати лет, явно не походил на сотрудника НКВД. Совсем. И уж тем более, он не походил на сотрудника, решившего сменить «хозяев». Слишком уверенный. Слишком… хм… да пожалуй, слишком наглый.

Русский покрутил головой и огляделся по сторонам. Видимо, он оценивал помещение, в котором оказался. Потом, не дожидаясь приглашения, парень пошёл к столу, отодвинул стул и уселся на него с невозмутимым видом. Запястья «перебежчика» были скованы наручниками, но отчего-то у Эско возникло ощущение, что при желании этот молодой человек вполне мог бы их снять. А Эско своим ощущениям доверять привык.

Да, внешний вид у парня был потрёпанный. Сомнений нет, он действительно несколько дней скитался по лесу. Но при всем том, исходила от перебежчика аура какой-то властности и непоколебимой уверенности.

Эско приходилось встречаться с подобными людьми. Давно. Во времена Российской империи. Как говорится, сейчас таких уже и не делают.

Все, кто мог бы высокомерно, с хозяйским видом осматривать кабинет начальника сыскной полиции Финляндии, либо погибли в Гражданской войне, охватившей умирающую империю, либо в составе первой волны эмиграции благополучно отчалили в Париж и Китай. Ну какое, к чёртовой матери, НКВД?

У парня на лице стоит печать ума и хорошего происхождения. Не то, чтоб господин Риекки считал чекистов дураками. Просто ум им априори не сильно нужен. А иной раз, так вообще лучше его хорошенько припрятать за маской исполнительного дурака.

— Вы, так понимаю, начальник сыскной полиции? Господин Риекки? — Начал «перебежчик», не дожидаясь вопросов.

И это, как бы, выглядело немного неправильно. По идее, начать разговор должен был Эско. Но чумазый, по уши в грязи и мелкой листве парень предпочёл взять инициативу в свои руки.

Шпион или нет… Пытался сообразить Эско. Для внедрения такая история выглядит слишком нагло и даже вопиюще по-хамски. Неприлично выглядит. Явиться самому, перейти границу и сказать, мол, вот он я, сотрудник НКВД. Ну… Странно, странно…

— Мы знакомы? — Эско решив, что стоять молча как-то глупо, занял свое законное место за столом и подхватил диалог.

— Конечно, нет. В том смысле, что буквально нас не знакомили, если вы об этом. — Парень пожал плечами. — Но я, естественно, в курсе, кто вы. По большому счету именно на встречу с вами и рассчитывал. Сами понимаете, попасть в Хельсинки своим ходом я бы не смог, пришлось действовать через ваши пограничные службы.

— Замечательно…– Эско откинулся на спинку стула, внимательно изучая собеседника. — А вы?

Да, первое впечатление не было обманчивым. Нагловатый, уверенный, слишком активный. Для разведки или нелегальной работы вряд ли подойдёт. Слишком бросается