Читать книгу "Дорога за горизонт - Александр Вячеславович Башибузук"

расскажу…

Глава 1

Хоронилище.

Карл и Юля.

— Ненавижу гребаный дождь.

Дождь на самом деле был так себе, средний. Видел я куда покруче, особенно на юге. Помню, даже диктор как-то в прогнозе погоды схохмил: «ливень ожидается вечером, после шести, а то, что сейчас — так, легкий дождик». В Аргентине? Или в Австралии? В общем, давно, в прошлой жизни.

— Слышь, Карл, ты ведь такой всезнайка⁈ Вот скажи, был хоть один голливудский фильм, где Апокалипсис — это дождь? Везде ядерная война или там всепланетная заморозка. А чтобы дождь, ни один, сука, голливудец не додумался.

— Дождь, это не к Голливуду. Это Книга Бытия.

— Чего-о?

— «…лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей», — процитировал я. — Глава седьмая, стих двенадцатый. Ной и все такое.

— Это я, что ли, ною⁈

— Это Библия.

— А, так ты про всемирный потоп типа намекал? — угадала моя спутница. — Блин, во слабаки! Тоже мне, потоп. Тут за сорок дней и речка толком из берегов не выйдет.

Отвечать я не стал. И так уже всезнайкой обозвали. К тому же, как обычно, Юлька была права, не по форме, но по содержанию. Мне дождь тоже не нравился.

Во-первых, дождь глушит звуки. Во-вторых, снижает эффективную дальность тепляка. И то и другое плохо, а вместе так вообще хреново.

Но все же тварь я заметил именно в тепляк.

Говорят, что существуют и такие твари, которые в «зависшем» состоянии умеют понижать свою температуру тела практически до уровня окружающей среды. А еще говорят, что кур доят. Лично я пока не встречал твари, способной полностью укрыться от тепляка.

Может именно поэтому и жив до сих пор.

Стоит отдать должное, эта тварь была достаточно умной. Спряталась в стороне от дороги, в глубине кустарника, да еще в небольшой канаве. Биноклем или даже в ночник её сквозь все эти ветки с листьями в жизни бы не разглядели. Но хороший тепловизор «берет» и через листву.

— Есть контакт.

За что Юльке респект и уважуха — переход из состояния «девочка-припевочка» в боевой режим у неё моментальный. Щелк и вместо провинциалочки с легкой или не очень придурью возникает Рэмбо, готовый залить свинцом все джунгли Вьетнамщины…

Заливалка, правда, калибром не очень, хоть и выглядит броско…

— На два часа, семьдесят метров, борщевик, от него вправо три, возле сосны…

— Ничего не вижу.

— А он там…

Думаю, нас тварь уже засекла невзирая на дождь — слух-то у них тоже усиливается, а мы не только топали, но и разговоры разговаривали. У нас иногда получалось обходить «дремавших» тварей без стрельбы, но это когда удавалось их засечь сильно заранее, метров шестьсот-семьсот. А тот меньше сотни, не вариант совершенно. Просто ждет, пока мы подойдет ближе, чтоб уж точно достать обоих на рывке. Говорю же — умная.

— Ты куда⁈

— Подойду ближе…

— Юль, не дури…

— Сам не дури… все нормально будет.

— Бросится же…

— Карл, не дергайся… все под контролем.

Под контролем все у нее, ага, три раза. Что мне время нужно тепляк убрать и взять ствол к плечу, это так, пофигу.

— Готов.

Ну так… хоть и шагом шли, но шли-то дохрена, а перед этим еще и плыли… вот и ствол восьмерки пишет. Не мальчик уже, чего греха таить.

— Иду…

Еще одно массовое заблуждение — куча народу верит, что твари из «экономичного» режима на «форсаж» переходят мгновенно. Местами оно так даже выглядит, но на самом деле… живой организм, даже такой перекорёженный, как у тварей, это вам не реле в цепи. Да и сидеть долго в позе для низкого старта банально неудобно.

В прицеле среди зелени кустарника двинулось что-то серое, округлое. Негромко щелкнула юлькина «биатлонка», на заколыхавшуюся листву брызнуло темно-красным. Я еще успел увидеть, как Юлька сдвинула затвор и поймала в ладонь выброшенную гильзу. Понтовщица… все одно пересняряжать мелкашечные патроны пока никто не берется. Трудно, да и смысла нет. Запасов «двадцать второго», хоть и поменьше, чем ходовых армейских калибров, но, с другой стороны, кто сейчас будет ходить с мелкашкой? Только идиоты… вроде нас.

— Ну как тебе, а⁈ Скажи ведь, чисто сработала!

— Есть такое…

— А еще…

Краем глаза я засек движение в подлеске слева от дороги — а дальше в ход пошли рефлексы. Приклад в плечо, выдох, бам-бамбабам, от сосен брызнули щепки, но метавшееся между ними серое пятно и не думало сбавлять скорость. Наоборот, еще больше ускорилось, пытаясь преодолеть оставшиеся до Юльки метры парой больших прыжков. Какие же они чудовищно живучие…

Бубух!

В боевиках после такого выстрела в упор плохие парни улетали на десять метров или хотя бы крутили эффектное сальто. Тут все было проще и скучнее, но главное — до Юльки эта зараза не добралась.

— Живучие т-твари…

Кажется, до заражения это была женщина. Верхняя одежда напоминала остатки вязаной кофты, цветастой такой, грубой вязки. И да, живучесть впечатляла. Моя пальба её так, слегка притормозила. Даже кошмарный патрон Дика Кассула не смог убить, хоть и вырвал из бока здоровенный шмат мяса. А ведь «аляскен» под этот калибр был придуман для самообороны охотников. Здоровенный револьвер, чтобы здоровенных гризли на жопу сажать. Экспансивная пуля раскрылась полностью, в боку выходная дырка — не то, что кулак, голову засунуть можно. Внутри тоже наверняка все в фарш. Медведь бы после такого наверняка сдох на месте, а эта: это? шипело и пыталось ползти.

Блин… это было близко.

Сменив магазин на дозвуковые, я двумя выстрелами разнес череп твари. После такого даже зараженные лежат спокойно. По крайней мере, до сих пор так было.

— Ты как?

— Рука, н-на… — Юлька встряхнула запястьем и тут