Читать книгу "Дизайн под штампом - Адалин Альгаротти"

вызывая скорую помощь. Случайно оперевшись кистью на асфальт с кровью, она брезгливо одернула руку. — Девочке года четыре. Улица Дирборн-стрит…

Все голоса, подробности произошедшего и проливной ливень отошли на второй план, звуча где-то на подкорке сознания. Генри замер над девочкой с зависшими в воздухе руками. Если он прав и у неё травма позвоночника, то её ни в коем случае нельзя трогать до приезда врачей.

— Папочка…

Генри сначала подумал, что ему показалось, но когда малышка разлепила глаза полные слëз, мужчина постарался как можно ободряюще и ласково улыбнуться. Он был готов отдать все, что угодно, лишь бы забрать сейчас всю боль дочери себе. Генри не мог поверить, что это сейчас происходит с его маленькой любимой девочкой.

— Папочка… — Камилла попыталась повернуть голову, чтобы лучше видеть папу, но не вышло, — …шарик ул-летел…

— Ничего, милая моя, ничего… — Расселл был готов выть от беспомощности.

Он даже не мог обнять дочь, успокоить её, погладить по кудрявым локонам и стереть с веснушчатых щёк скатившихся слезы. Слишком был велик риск.

— Купим новый, ещё красивее будет. Ты только не закрывай глазки, милая. Сейчас нельзя спать.

Спустя такие долгие, казалось, что растянутые в целую вечность, несколько минут, ночную тьму разрезали световые сигналы скорой помощи. За ними мчались машины полиции. Их сирены оглушали, но не перебивали стук собственного сердца.

* * *

В Нью-Йорке во всю кипела ночная жизнь. Однако в загородном жилом посёлке только в нескольких домах в окнах горел свет. В семейном коттедже Расселлов уже давно была тишина, пусть в спальне Одри и горел забытый уснувшей девушкой свет.

Предстоящие экзамены, помощь сестре с учебой и подработка у папы в компании стали частыми предвестниками бессонных ночей. Или частых практик сна прямо за рабочим столом. Жаловаться Одри не спешила — её никто не заставлял разрываться между образованием, работой и мечтой.

Это был её выбор, и она не жалела, — знала, что если будет просто сидеть на пятой точке смирно и ходить по разным мероприятиям с родителями, то ничего не добьётся. Видя своих однокурсниц, Одри поражалась тому, что они надеялись только на деньги родителей и удачу. Она не считала себя лучше кого-то, но и опускаться до такого уровня не хотела.

— Одри! — Элизабет распахнула дверь в комнату дочери, не докричавшись до неё с коридора. — Одри, вставай!

Промычав что-то нечленораздельное, Одри повернула голову в сторону матери, приоткрывая глаза. То, что еще была глубокая ночь, она не сомневалась, а вот то, что её мать сейчас не спит, а стоит на пороге её комнаты, вызывало несколько вопросов.

— Одри Скарлетт Расселл, ты сейчас же встаёшь! — справившись с поясом халата, Элизабет осмотрела дочь. — У тебя есть не больше двадцати минут.

— Что происходит? — спросила девушка, разминая затёкшую шею.

— Миссис Расселл, через сколько машина должна быть готова?

Одри перевела непонимающий взгляд на водителя, пытаясь найти хоть малейшие ответы. Она надеялась, что хотя бы водитель, с которым у неё всегда были хорошие отношения, и он даже помогал ей сбегать от матери, объяснит, к чему вся эта суматоха.

— Двадцать минут.

Блейк кивнул. Он бегло махнул головой, давая понять девушке, что всё серьёзно, и вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь. Элизабет молчала. Одри не оставалось ничего, кроме как начать искать вещи среди хлама, который скопился в комнате.

— Генри и Камилла попали в аварию, — холодно бросила Элизабет, будто ей было вообще всё равно, а эти сцены она устраивала ради шоу. — Они сейчас в больнице, в Чикаго, и если ты хочешь успеть вместе со мной к ним, то советую шевелиться быстрее.

Расселл замерла на месте, перестав бессмысленно бродить по комнате в поиске телефона.

— Что с ними, мама? — одними губами прошептала девушка. Элизабет молчала, смотря на побелевшую от страха дочь. — Не молчи, пожалуйста!

— Камилла в реанимации, так что будь добра, поторопись или я уеду без тебя, — все же ответила она и вышла из комнаты, крича что-то прислуге.

Оцепенев, Одри посмотрела на захлопнутую дверь, пытаясь осмыслить то, что сейчас услышала.

Авария? Папа и Камилла в больнице? Нет-нет-нет, этого не может быть. Все ведь должно было пойти по-другому. Они должны были вернуться завтра днём. Сестра не отставала бы остаток дня от неё, а папа помог бы с пробелами в проектах. Ни авария, ни тем более отец и сестра в больнице в соседнем городе. Это всё было больше похоже на дурной сон.

Облокотившись бёдрами об стол, Одри пыталась сообразить, что ей сейчас делать: пытаться дозвониться до отца и узнать, что это всё бред, выдуманный мамой? Бегать по всему дому, ища какой-то вшивый платок, как мать прямо сейчас? Стоять в ступоре точно нельзя. Нет. Она нужна им. Они нужны ей. Самые близкие и дорогие люди. Те, кто всегда рядом с ней и кто всегда поддерживает её. Сейчас им просто нужно ненадолго поменяться местами, а потом всё будет как прежде.

Распахнув окно, Одри смахнула скатившиеся по щекам слёзы. Нельзя сейчас плакать, не время. Она быстро соберётся, и когда они с мамой приедут в больницу, то всё будет хорошо — с Камиллой и папой ничего не случится, и они всей семьёй поедут обратно в Нью-Йорк.

Но как бы сильно Одри не сдерживалась, слезы все равно не прекращались, а руки предательски дрожали. Самые ужасные мысли лезли в голову, не давая нормально сделать вдох. Камилла в реанимации… А что с папой? Почему мама не сказала о нём ровным счетом ничего? Одри знала, что мать не питала особой любви не только к дочерям, но и к собственному мужу. Но как можно оставаться такой непробиваемой снежной королевой, когда, казалось, самые близкие и дорогие люди находились в больнице, и сейчас врачи боролись за их жизни?

Быстро натянув джинсы и свитер, Одри схватила телефон и ветровку, услышав, как хлопнула дверь в родительскую спальню. Элизабет никогда так не делала и ругала за такие вольности Одри и Камиллу. Сейчас она дала понять: время вышло.

В последний раз смахнув с лица солёные дорожки, Одри постаралась улыбнуться своему отражению в зеркале, но получилась