Читать книгу "Штангист: назад в СССР - Артём Март"

говорила мне как-то, что мне не хватает характера.

— Любой спорт воспитывает характер, — кивнул я. — Тяжелая атлетика тоже. Вот смотри. В субботу я везу детей на местные краевые соревнования, в Невинномысск. Если хочешь, поезжай с нами. Только мне нужно письменное разрешение от твоей мамы. Заодно и посмотришь, что это за спорт такой. Ну так что? Хочешь с нами?

— Х-хочу, — несмело решился мальчик.

— Только есть один момент, — я хитровато ухмыльнулся. — Федя Островной тоже едет. Он у меня в группе по тяжелой атлетике тренируется.

Глаза мальчишки наполнились страхом.

— Вот тебе и первое испытание, — поднялся я. — Если не побоишься Феди и придешь, то это будет твоим первым шагом в воспитании характера. Да не абы какого, а мужского. Ну пойдем. Скажем Марине Ивановне, что мы придумали, как тебе помочь.

После разговора с Никитой я вернулся в свой кабинет. Ну как кабинет? Каморка при входе в широкий спортивный зал школы. Заваленная различным спортинвентарем, коморка вмещала, кроме них, стол — мое рабочее место, стеллаж для документов, другой стелаж со школьными наградами, которые завоевали в разных соревнованиях ребята, и еще один, самый важный. Там хранились и мои советские награды по тяжелой атлетике.

Я тяжело уселся за свой письменный стол. Этот мальчишка, Никита, не шел у меня из головы. Я понимал, почему мне так хотелось помочь ему.

Вспомнилось, как мой отец, который был офицером, говорил мне, еще совсем ребенку, что обидчикам нельзя прощать оскорбления. Что всегда надо давать сдачи, что бы ни случилось. Всегда и во всем идти до конца. Если подумать, если бы не его слова, возможно, в юности, я и не добился бы в спорте таких высоких результатов.

Поднявшись, я подошел к своему стеллажу с наградами. Там висела целая стопка старинных, еще советских медалей. Их я заработал еще в школе, пока покорял юношеские спортивные разряды. Однако, были там и другие медали.

Взяв одну из них, я осмотрел ее. На маленьком золотистом кругляшке был изображен мужчина, воздевший над головой штангу. Под фигурой мужчины была надпись: «Первенство ДСО 'Ударник». Ее я заработал после школы, практически за две недели до ухода в армию. Вместе с этой медалью я получил и «Кандидата в мастера спорта».

На миг, в душе моей даже зазвучали отголоски того волнения, что я чувствовал на соревнованиях в молодости. В груди потеплело от воспоминаний о моем прошлом, о победах, проигрышах, тяжелой работе и, после нее, новых победах.

Я пробежался взглядом по медалям, заработанным в армии, когда я выступал за сборную части. На глаза сразу попалась весящая на верхнем уголке стеллажа медаль за первое место в соревнованиях первенства Белорусского военного округа. Тогда, служа в армии, я взял первое место и звание мастера спорта. Эх… были времена…

Тогда, в СССР, чтобы покорять вершины, нужны были только желание и трудолюбие. Все остальное даст тебе страна. А сейчас, без денег, даже в нормальную спортшколу не попасть…

Было там и множество других наград: медали, почетные грамоты, кубки первенств края, медали за второе и первое место на первенстве РСФСР. С этих соревнований у меня, молодого двадцатиоднолетнего штангиста начался путь в по-настоящему большом советском спорте.

А потом взгляд упал на памятные фотографии. Я, молодой, крепкий и сильный, с моим тренером по тяжелой атлетике, Николаем Владимировичем. Он готовил меня к первенству СССР. В те времена, будучи горячим, наивным молодым человеком, не раскусил я, что меня вгоняют в перетренированность, что Владимирович тренирует меня не ради моих побед, а ради собственных тренерских амбиций.

— Вернуть бы то время, — прошептал я, погрузившись в собственные мысли. — Уж сегодняшний я бы вывел тебя на чистую воду, Николай Владимирович Черенков…

От этих мыслей заныла левая кисть, пальцы будто бы вспомнили тяжелый разрыв сухожилий, после которого путь в большой спорт стал мне закрыт.

Из мыслей меня вырвал телефонный звонок. Смартфон вибрировал на рабочем столе. Я сел на стул, ответил. Звонила бывшая жена.

— Вася, — раздался в динамике ее голос. — Ты не забыл?

— И тебе привет, Таня, — сказал я. — Если ты звонишь по поводу денег Лене на обучение, я уже перевел их ей.

На том конце провода на секунду повисла тишина.

— Почему ты отправил их ей? Мы договаривались, на мою карточку.

— Если деньги предназначены моей дочери, пусть она их и получает.

— Вася… Мы же договаривались… Ты же знаешь, какое у нас положение сейчас…

— Поэтому я и перевел деньги сразу Лене. Я не собираюсь гасить долги твоего мужа, как получилось в прошлый раз.

— У Коли сейчас проблемы в бизнесе… Но…

— А в девяностые был такой перспективный. «Новый русский», — проговорил я. — Ты сама сделала этот выбор.

— Вася, тогда, на своих трех работах, ты совсем про семью забыл! Мне было тяжело!

— Я работал, чтобы содержать тебя и наших детей, Таня. В девяностые всем было тяжело. Не одной тебе.

— Ну, хватит! — Разозлилась Татьяна, — я уже сто раз слышала и про твои сложности, ты еще про свое больное сердце начни мне рассказывать!

— Больное сердце, которое я посадил, стараясь прокормить вас, — напомнил я. — Я все сказал. Деньги Лена будет получать от меня напрямую. Разговор окончен.

— Вася! У нее семь пятниц на неделе, она…

— Все, пока, — перебил ее я и положил трубку.

Отложив телефон, я тронул прикрытые веки. Обернулся, снова взглянул на свои медали.

«Будь у меня шанс на вторую жизнь, — подумал я, — я не допустил бы всех тех ошибок. Все было бы по-другому».

В субботу стояла привычная уже серая погода. Всю ночь лил обильный весенний дождь. Старенький школьный автобус ПАЗ-4234 немного натужно тарахтел своим поношенным двигателем. У открытой кабины стоял старичок-водитель Степаныч. Вместе с молодой классной руководительницей Мариной Ивановной они наблюдали, как дети грузятся в машину, готовятся ехать в Невинномысск.

В то утро сердце у меня шалило с самого утра. Наевшись таблеток и решив, что мне все же полегче, я собрался и поехал в школу на велосипеде.

— Василий Николаевич, — позвала меня Марина Ивановна, когда я подошел к автобусу, — у меня тут недобор по ученикам. Пятерых нету.

— Не пришли? — Спросил я.

— Да нет, бегали тут где-то, — пожала она плечами. — Да только в