Читать книгу "Ленивая пастораль 3 - Олег Мамин"

отрава в полном смысле, рыба от неё не умирает, только наружные мышцы парализует. Если оставить всё как есть, через пару часов они могут «ожить», если не станут жертвой наземных хищников. Желающие всегда найдутся.

Чтобы не извести всю рыбу, после сбора самых крупных экземпляров, в запруду высыпают жмых Костяного Ореха.

Так уж вышло, что Блестящий Камень очень их любит, а потому сможет вдоволь поорать. Не рыба же.

Правда отнести себя к рыбёшкам, которым позволили уплыть, он всё-таки не мог и по другой причине: он, скорее, из тех кто уже лежит в корзине, чтобы его приготовили у костра.

Всё именно так буквально: он будет жертвой Богине Судьбы. Но кому легче от того, что тебя сожрут не соплеменники, а богиня? Вокруг столба, торчащего на главной площади деревни, уже разложены дрова, да не обычные, из ценной ароматной древесины. Всё-таки пища готовится не для людей. Столб тоже не абы какой, из Масляного Дерева. Он горит особенно жарко.

Благодаря Костяному Ореху, язык и губы Блестящего Камня не онемели, он смог вытолкать языком кляп из травы и прошипеть скрипя зубами и брызгая зелёной от ядовитого сока слюной:

— Я тебя убью, даже если мне придётся вернуться из Подземного Мира!

— Какой подземный мир, дурень? — Рябой Койот, привязывающий жертву к столбу верёвками из коры Железного Дерева, надменно ухмыльнулся. — Тебя ждёт богиня Судьбы. Скоро ты отправишься к ней в клубах ароматного дыма!

Блестящий Камень хотел выкрикнуть ещё угроз, но получил удар сначала под дых, а когда наклонил голову, ещё и по затылку. После чего с радостью оправился в мир грёз, ведь без сознания гореть не так больно. Хоть те грёзы и не отличались приятностью, так всё-таки легче.

Сначала парня посетило видение умирающего раненного отца. Настолько реалистичное, что он видел то, что не мог видеть и запомнить тогда, потому что был слишком мал. Он чувствовал запах крови, вытекающей из раны, и вонь оттого что она уже начала гноиться.

Затем он увидел подругу детства, всегда такую весёлую и милую. Когда её уводили из дома, она даже плакать не могла, настолько её шокировало то, что родители продали её в наложницы вождю. Нет, они и сами не испытывали от этого радости. Отец Быстрой Форели, дядя Быстрый Барс, стоял со стеклянными глазами, сжимая в руке лук.

Но что он может, простой охотник против воли богов? Шаман племени, Пахучий Гриф долго бил в бубен, обтянутый шкурой Волоокого Зайца и произнёс пророчество: если Быстрая Форель не родит дитя от вождя, то всю деревню ждут пять голодных сезонов.

Оттого-то вся деревня радовалась и устроила праздник в честь взятия наложницы. Это событие отмечали едва ли не как свадьбу.

А потом Быстрая Форель умерла, не дожив до конца пира. Блестящий Камень сразу заметил, что кроме него и родителей его подруги есть ещё одна недовольная: ревнивая жена вождя. Она тоже заметила в толпе злой взгляд парня, и когда Быстрая Форель, схватилась за горло, с хрипом выпуская вспенившуюся слюну, женщина указала на того, кто весь пир сидел мрачнее тучи, уставившись на счастливую наложницу:

— Схватите его! Это он отравил Быструю Форель! Он обрёк деревню на голод.

Блестящий Камень хотел выкрикнуть, что он не при чём, что к еде его подруги был доступ только у вождя и его жены, раз они сидят за одним столом. Только как это сделать, если тебя постоянно бьют?

В следующем образе он увидел как к нему, связанному у дерева и дожидающегося решения шамана, подходит его друг, Пятнистый Койот.

— Скажи им, что я не виноват, друг! Расскажи, что я не мог отравить Быструю Форель! Ты же знаешь, Волчонок, — Блестящий Камень использовал детское прозвище, которое очень злило повзрослевшего Койота после того, как они вместе прошли обряд посвящения в охотники, — какие чувства я испытывал… Она же подруга! Была…

— Знаю, друг Камушек, — ответил тот. — Только сам подумай, разве это не усилит подозрений? Скажут, что ты ревнивец…

— Я… Друг! Скажи им что…

— Камушек, — улыбнулся Койот и улыбка его не предвещала ничего хорошего. — Я здесь чтобы отвести тебя на центральную площадь. Ты не волнуйся, друг, — обращение прозвучало с явной издёвкой. — Я позабочусь о твоей сестрёнке. И о доме позабочусь. И о железном копье, что досталось тебе от отца. Я позабочусь обо всём, что он нашёл на поле битвы Первых Людей!

Глаза Пятнистого Койота сверкнули алчностью.

— Друг! Что ты такое говоришь! Боги тебе такого не простят!

— Так пожалуйся им лично. Скоро ты встретишься с ними! Слышишь, шаман уже бьёт в бубен?

На этом видения закончились, потому что в нос ударил резкий запах.

— Очнись, Камешек, — это Пятнистый Койот разбудил уже привязанного к столбу парня. — Боги сказали шаману, что хотят услышать твои крики. Признаться, я и сам, как и вся деревня, будем рады послушать как ты орёшь!

«Друг» злобно и самодовольно захохотал.

— Не волнуйся, я очень хорошо подожгу дрова. Ты будешь долго радовать своей последней песней!

Безумие на мгновение охватило Блестящего Камня. Ярость помутила рассудок. Разве может быть такой воля праведных богов? Разве такова справедливость?

Конечно, ему и в голову не могло прийти, что никто из богов не знает, что происходит в маленькой деревеньке одного не самого сильного племени, проживающего на окраине мира. Что богам нет смысла говорить со смертными, что тот, кто назвал себя шаманом может вовсе не пересказывать их слова, а просто прикрываться ими чтобы реализовывать свои нечистоплотные желания.

— Вы несправедливы, боги! — заорал Блестящий Камень что было мочи. — Если такова ваша справедливость, я отрекаюсь от вас! Я клянусь Не-Мёртвому Богу, прячущемуся в Подземном мире, что буду почитать его и стану ему слугой!

А дальше случилось то, что никто не ожидал: тело, к ногам которого уже начали подбираться языки пламени, просто исчезло.

Вся деревня погрузилась в молчание. Казалось, что даже несмолкающие песни птиц в лесу и жужжание насекомых исчезло на какое-то время. Хотя, на самом деле от шока у всех зазвенело в ушах.

— Дура! Доигралась?! — звонкая пощёчина и вопль вождя снова вернул миру звуки.

Мощная пощёчина. Вождь — мужчина крупный, рука у него тяжёлая. Пот, выступивший от зноя, несмотря на почти полную наготу всех жителей деревни, включая самых высокопоставленных, мощным потоком окатил стоящих рядом. Без крови — она потекла из разбитой губы уже потом.

А потом уже был вой его жены со свёрнутой набок челюстью, успокаивающие крики шамана, вопящие звери и прочая будничная суета обычной дикарской деревни охотников-собирателей.