Читать книгу "Черные ножи – 2 - Игорь Александрович Шенгальц"

вошел в крутой штопор.

В ту же секунду от него отделилась человеческая фигура, почти сразу же расправился парашют, и пилот начал медленно снижаться, в то время как его машина на всем ходу врезалась в землю где-то впереди в лесу, озарив на мгновение небо огненным сполохом — видно, сдетонировали оставшиеся бомбы… а потом вновь стало темно.

Оставшийся бомбардировщик и преследующий его «Як» давно ушли из поля зрения.

— Летчик! Он живой! — лопоухий говорил очевидные вещи, и лучше бы помолчал, но способа закрыть ему рот я не видел — не применять же к своему боевому товарищу грубую физическую силу.

Мы, помогая друг другу, выбрались наверх из ямы, и тут же, как чертик из коробочки, откуда-то из тьмы на нас выскочил всклокоченный человек с безумным взглядом и пистолетом в руке. На плечах его были погоны майора.

— Бойцы! — сходу заявил он, крутя головой в поисках других красноармейцев. — Переходите в мое распоряжение!

— Да!

Видно, мы отбежали дальше остальных от состава, и теперь оказались ближе всех к сбитому самолету.

— Задача — взять живым летчика! Он, сука, где-то недалеко! Если промедлим — уйдет, тварь фашистская! Приказ понятен?

— Как первая страница букваря! — хмыкнул лопоухий. — Мама моет раму!

— Это кто тут у нас такой умный? — недобро прищурился майор. — Фамилия? Подразделение?

— Рядовой Перепрыга, 266-я ремонтная бригада! — вытянулся во фрунт парень, хлопая глазами и прижав винтовку к телу.

— Значит так, Перепрыга… давай-ка ты прыгай вперед и выполняй приказ. Этого гада надо взять! — тут он глянул на меня, а я как раз доставал из кобуры наградной ТТ, с которым никогда не расставался.

— Сделаем! — сказал я, и майор даже не поморщился, лишь кивнул, мол, двинули.

За прошедшие полгода я изрядно изменился — вымахал вверх и вширь, словно на стероидах, и теперь никак не походил на того несчастного романтичного задохлика, в теле которого в свое время оказался. Я не знал, что стало стимулом для столь быстрого роста организма, но массу я набирал, как на дрожжах, безо всяких дополнительных подпиток и при достаточно скудной рационе. Словно некая внешняя энергия наполняла мое тело силой, позволяло расти, но никаких прочих откликов от этого неизвестного мне стимулятора я не получал, и как им правильно пользоваться, не знал. Но спасибо и за то, что есть. Слабое сердце, ставшее причиной смерти прежнего владельца этого тела, меня за все время ни разу не побеспокоило. Прочими болезнями я тоже не страдал.

Мы втроем побежали по направлению к примерному месту падения летчика. Вокруг царил хаос. Что-то неподалеку горело и мерзко чадило во все стороны, громко кричали люди… но вроде бы наш состав с виду был цел. А если так, то, значит, скоро двинемся дальше.

Нестись по ночному лесу — та еще история. Ветви деревьев нещадно хлестали меня по лицу, не видно было ни зги, коряги под ногами то и дело пытались зацепить и уронить на землю. В общем, отвратительная история. Но мы все же продвигались в нужную сторону. У майора был нюх. Он уверенно, словно старый пес, вел группу вперед, иногда подрагивая головой, словно беря очередной ориентир.

Если моя чуйка не подводила, то мы были почти на месте. Самолет упал дальше, но вот летчика принесло ветром примерно в этот квадрат. По-хорошему, прочесать тут все с утра с парой сотен бойцов, а не слоняться по ночному лесу вслепую. Но у майора были свои мысли на этот счет.

— За мной! — скомандовал он и пошел дальше, держа пистолет стволом вверх. Супермен хренов, возомнил о себе невесть что, наверняка, думает отличиться перед начальством, взяв пилота, а мы так, для поддержки.

Перепрыга со своей винтовкой уже топал за ним следом. Его большие уши, как локаторы, ловили все посторонние звуки, периодически отвлекаясь то на пение птиц, то на далекий вой волков.

Я был недоволен ситуацией, но выполнял приказ. Мне казалось, что взять летчика — это ерунда, ненужное дело. Зачем он сдался? Это же не немецкий генерал с портфелем, полным секретных планов. Лучше бы мы остались и помогли как можно скорее отправить состав дальше.

Но нет, мы под началом майора премся и премся сквозь бурелом, и я вовсе не был уверен, что он взял правильный след.

— Тут он, ребята, я нюхом чую! — майор завертел головой влево и вправо, потом, наконец, выбрал нужное направление, и мы пошли за ним, буквально через минуту вывалившись на широкую поляну, в центре которой высилось одинокое могучее дерево.

И, конечно, по всем законам подлости, именно на кроне этого дерева зацепился купол парашюта, а немецкий летчик, одетый в темный комбинезон и защитный шлем, висел в десяти метрах над землей, яростно болтая ногами, обутыми в кожаные сапоги, схваченные у голенищ железными пряжками. Отцепить лямки и попросту спрыгнуть вниз он не мог — слишком высоко, но и до ближайших ветвей со своей позиции не дотягивался. Вот и трепыхался, подвешенный на стропах, как кукла в театре Карабаса Барабаса.

— Вот он, голубок! — довольно прошептал майор. — Пригвоздился!

Небо начало светлеть, и это сыграло на руку немцу. Едва мы показались с краю поляны, как он со своей высоты увидел нас, сбросил с рук перчатки и тут же открыл огонь из пистолета, высадив в нашу сторону весь магазин.

Стрелять с такой позиции ему было дико неудобно, и все пули прошли мимо, но Перепрыга на всякий случай залег в траве, прикрыв голову руками. Мы с майором переглянулись и синхронно кивнули друг другу.

Воспользовавшись моментом, когда немецкий летчик менял магазин, мы бросились к дереву и оказались вне досягаемости выстрелов. Крона и массивный ствол надежно укрывали нас от пуль, но и добраться до летчика мы не могли.

Я подумал было, не заговорить ли с фашистом по-немецки, но тут же отказался от этой идеи. Никто не знал, что я отлично владею языком врага, и делать этот факт достоянием общественности я не желал. По крайней мере, сейчас.

Оставался второй вариант.

— Полезу наверх, а вы ловите его внизу, когда упадет, — я сунул свой ТТ майору, а сам достал нож из ножен. Майор мельком взглянул на памятную гравировку, и глаза его стали размером с пятак. Еще бы, не каждый день видишь на именном пистолете фамилию самого Лаврентия Павловича Берии — Наркома Внутренних дел СССР.