Читать книгу "Холодное Сердце Казановы - Л. Дж. Шэн"

боссом в течение следующих двух недель. Зная ее, она запятнала бы мое имя во всех новостных агентствах Нью-Йорка, если бы я перечила ей сейчас.

С неохотой я взяла мобильный и позвонила Би Джею.

Моему бывшему парню, Би Джею. Тому самому Би Джею, с которым я рассталась сегодня вечером. Да, тот самый придурок.

— Даффи! — В его голосе звучали и восторг, и самодовольство. А почему бы и нет? На прощание я сказала, что больше не хочу с ним разговаривать. И это было сорок пять минут назад. — Передумала, да? Почему бы мне не вызвать тебе Убер, и ты сможешь приехать ко мне и все обсудить?

— Вообще-то, мне нужна твоя помощь. — Смелое предположение, однако. — Это срочно. У тебя есть знакомые в магазине игрушек или кто-то, кто мог бы потянуть за ниточки, чтобы открыть его в это время ночи?

Единственная причина, по которой я чувствовала себя комфортно, прося его об одолжении, заключалась в том, что за эти годы я выручила Би Джея из множества неприятностей. Я написала всю его диссертацию, когда мы оба учились в Кембридже, в последнюю минуту приготовила торты на день рождения для членов его семьи и однажды физически удалила гланды пожилого йоркширского терьера его мамы.

— Взрослые игрушки или игрушки-игрушки? — спросил он.

— Последнее. — Я откинула голову назад и нахмурилась на телефон. — Покупка вибратора обычно не является экстренной.

Он хмыкнул.

— Опять Гретхен? — Мы действительно вели обычный разговор, как будто он не говорил мне ранее, что уезжает в Катманду, Непал, в течение следующих нескольких дней, как будто мы не провели вместе последние полдесятка лет?

— У Лирик завтра день рождения, — подтвердила я.

— Дай мне несколько минут. Я тебя подключу.

— Твое здоровье.

Брендан Рональд-младший был Эбботтом, а это означало, что привилегии лились из его ушей, так уж ему повезло. Эбботты были известной семьей в Нью-Йорке. Их фамилия открывала двери… и кошельки. Связи Би Джея придавали ему блеск, который я видела только в телешоу. Я выросла в муниципальной квартире на Тутинг-Бродвее, а мои родители только недавно переехали в двухквартирный дом в квартале от того места, где мы выросли. Когда я впервые встретила его в Кембридже все эти годы — я на полном пансионе, он с библиотечной секцией под фамилией — все, о чем я могла думать, это как удержать его. Сделать его удачу своей. В прямом и переносном смысле.

Мой отчим владел закусочной, а мама была домохозяйкой. Мы были полной противоположностью влиятельных людей. Как бы это называлось? Влиятельными. Мама покупала картошку со скидкой в португальском магазине внизу и постоянно пыталась найти купоны Lidl, чтобы купить молоко и хлеб.

Через три минуты мой мобильный завибрировал.

Я провела пальцем по экрану.

— Да?

— Полночь. FAO Schwarz. Женщина по имени Кейли собирается открыть для тебя магазин. Но у тебя всего десять минут, и свет не будет гореть, — неохотно сказал Би Джей. Должно быть, он злился, что я не упала к его ногам.

— Да ладно, Даффи. Ты же знаешь, что последние несколько лет я вкалывал как проклятый. Я заслужил этот отпуск. И это всего на шесть месяцев. Я собираюсь потусоваться с монахами. Научусь медитировать. — В моей памяти всплыли обрывки нашего разговора о расставании, который состоялся в нашем любимом ресторане.

— Это больше, чем мне нужно. Спасибо.

— Ты обещал, Би Джей. Ты сказал, что задашь вопрос. Я рассчитывала на тебя. Вот почему я осталась. Моя виза истекает через две недели. Ты не можешь так поступить со мной.

— Так… — Би Джей, казалось, не хотел вешать трубку. — Я чувствую, что ты все еще злишься на меня. Ты когда-нибудь выслушаешь меня?

— Господи, Дафф, ты говоришь о том, что давишь на меня. Неудивительно, что я сомневаюсь в нашей помолвке. Я чувствую себя как ходячий, говорящий талон на еду. Кроме того, ты всегда можешь поехать со мной в Непал.

— Нет, я не могу. Я не могу уехать из США, если хочу остаться, ты, придурок.

— Я слышала тебя в ресторане, — отрезала я. — Честно говоря, я бы отбелила себе уши, если бы это означало, что я не услышу некоторые из тех вещей, которые ты сказал.

— Если все, что тебя волнует, это чертова виза, просто найди себе другого лоха, чтобы жениться, Дафф. То, что ты и моя мама давите на меня, еще не значит, что я готов к браку. Знаю, я говорил, что готов, но люди меняют свое мнение. Это называется взрослением.

— Я не был язвительным. Я знаю, как сильно ты любишь этот город. Это должно показать тебе, насколько мне не все равно! — запротестовал он. — Я разрешил тебе сделать то, что причинит мне сильную боль, чтобы ты смогла полностью раскрыть свой потенциал. Это высшая жертва. Ты выходишь замуж за другого.

Разрешил. Кто-то должен купить этому человеку календарь. И подсказку. Мы больше не жили в девятнадцатом веке.

— Еще раз спасибо за помощь, Би Джей. Хорошей ночи.

— Значит, мы даже не перепихнемся перед моим отъездом? В последний раз за поездку?

Я повесила трубку, тряся кулаком у потолка своей квартиры на Мэдисон-авеню площадью пятьсот квадратных футов.

Бог подвел меня. Он вполне мог забыть о том, что я когда-нибудь снова буду держать Великий пост.

Было уже полпервого ночи, когда я добралась на такси от "FAO Schwarz " до шикарной квартиры Гретхен в Верхнем Ист-Сайде. Если мне повезет, что, как можно было заподозрить по тому, как разворачивался этот вечер, мне не свойственно, она будет крепко спать, и я смогу спокойно избавиться от завернутых подарков.

— Должно быть, именинница особенная, раз получила столько подарков. — Таксист посмотрел на меня в зеркало заднего вида. Я была усыпана коробками пастельных тонов — анатомически правильными куклами-младенцами, платьями для Барби, единорогом на колесах и кенгуру в натуральную величину. (Цивилизация когда-нибудь затронет вопрос о том, что кенгуру — агрессивные засранцы, а не милашки? Мне нужен был их пиарщик).

— Не правда ли, — пробормотала я, глядя в окно на проносящиеся мимо небоскребы. Манхэттен был особенно прекрасен ночью. Элегантный, суровый, пронизанный обещаниями и возможностями. — Швырять деньги на детей — это не любовь. Это признание своей вины.

Такси остановилось у обочины. Я отдала честь Терренсу, швейцару, проскочив мимо него. Он привык к тому, что я прихожу и ухожу в любое время суток. Потренировавшись в осознанном дыхании и сказав себе, что худшая часть ночи уже позади, я запихнула себя и миллион подарков