Читать книгу "Шпион с пеленок - Яна Мазай-Красовская"

звезда роддома. Самый здоровый, самый красивый, самый… Тобиас заглянул в белый сверток, да так и замер.

Малыш действительно был красив. Огромные темные глаза Эйлин смотрели на него с нежного личика, недлинные, но густые ресницы были доверчиво распахнуты, крошечный ротик улыбался (Ему! Отцу!!!), и Тобиас вдруг понял, что заровняет в асфальт любого, кто осмелится вызвать хотя бы слезинку из этих глаз. Мужчина ласково похлопал жену по спине, улыбнулся, забрал свертки с вещами, и, выслушав все восторги и напутствия старшей медсестры, Снейпы ушли.

Сына назвали Северус… Эйлин чувствовала, как подходит имя его маленькому, но такому серьезному личику, а отцу понравилось само звучание имени — строгое, мужское.

— Вылитая ты, — не без зависти говорил жене Тобиас.

— Значит, следующий наш малыш или малышка будет вылитый ты, — ответила ему жена.

— Ну уж нет, если девочка, то на меня быть похожей не стоит, — усмехнулся тот.

— Почему? — Эйлин возмутилась: — Я хочу, чтобы у девочки были такие густые волосы, как у тебя, и такие же глаза.

Тобиас вдруг почувствовал совершенно ему не свойственные радость и смущение. У него красивая, любящая жена и удивительный ребенок... Такой очаровательный. Спокойный. Дружелюбный. И умный, говорят.

— Я тут взял подработку, — сказал он жене. — Нам надо привести в порядок дом. Завтра уйду с утра и до ночи.

— Тоби, я могу чем-то помочь?

Тот пожал плечами. С одной стороны, ему не хотелось изменять своей «пивной компании», а с другой… Разве он не мужчина, чтобы создать своей семье условия получше? А еще жена — маг; он долго не мог смириться с этим, но, может быть, это поможет сэкономить? И он предложил ей заняться обстановкой дома.

Отчего-то Эйлин начала не с детской, не с гостиной и вообще не с комнат. Первый день, точнее, сутки, когда муж ушел на «двойную» работу, она посвятила кухне, ванной и прихожей. С помощью заклинаний она убрала пыль и пятна, с удивлением обнаружив под грязью неплохой паркет и отличного качества бежевую плитку. Оставалось лишь добавить им блеска и лоска, с чем она быстро справилась. А вот со стенами надо было что-то делать.

Трансфигурация, конечно, могла бы решить проблему, но беда в том, что в доме просто не было нужного количества бумаги или ткани, а магическое увеличение объема или площади слишком недолговечно.

Эйлин, спохватившись, всплеснула руками и побежала в детскую — точнее, в угол, отгороженный для малыша в гостиной, — и взяла его на руки. После кормления, подержав сына вертикально, чтобы срыгнул (строго по инструкции старшей медсестры!), она уложила его в кроватку, потому что в голову снова пришла гениальная мысль…

Эйлин собрала в судок нехитрый, но питательный обед и отправилась к мужу на фабрику.

"Тобиас еще ни разу так не удивлялся", — думала она, хихикая про себя, как маленькая девочка.

Тобиас был поражен. Ублажен. В общем, нереально доволен. Особенно поймав на себе завистливые взгляды своей компании после того, как его жена зашипела и отшила одного его приятеля. "Бывшего приятеля", — подумал он и проводил супругу к мастеру смены.

Мастер долго не раздумывал. То, что предложила эта женщина… Приведенные в порядок бракованные ткани можно прекрасно продать и положить все себе в карман!

В результате к дому Эйлин впервые в жизни подкатила на машине. Правда, грузовой. С полным кузовом. Пара рабочих выгрузила все и помогла ей разместить рулоны в кладовой, гостиной, чулане, коридоре и занять весь полуподвал. Хорошо хоть на чердак тащить не пришлось.

"Тут работы на пару недель", — подумала Эйлин и вдруг испугалась. Как же она могла оставить сына одного? Он же, наверное…

Она метнулась наверх, но, уже войдя к малышу, осознала, что при всех заботах все-таки отсутствовала даже меньше часа. Малыш спокойно спал, сухой и чистый. Эйлин перевела дух и занялась делами, периодически прислушиваясь к «детской».

________________________________________________________________________________________

Примечания:

Просвещенному вниманию мамочек, считающих, что их опыт — единственный и имеющих сообщить о том, что "так не бывает".

У автора детей двое (уже взрослых и здоровых), на подходе внуки, и абсолютно все написанное имело место быть в личном опыте. Нормальный (физиологически зрелый) новорожденный прекрасно умеет ползать (рефлекс Бауэра), замечательно может питаться с ложки (что нальют, главное — не соленое и не горькое), кости его прекрасно держат (иначе как их носят в слингах и пр.), и их отлично можно после кормления подержать над тазиком (горшком, главное, чтобы был большим), положив на собственные колени. Кто не согласен, пишите на форумы мамочек. Или хотя бы в интернете матчасть посмотрите. Единственное "упущение" автора, это то, что здесь не расписан рост и развитие ребенка по месяцам, по умолчанию проходящим в течение данной главы. Для этого есть масса другой литературы.

3. Грудничок

«М-м-м, ням-ням… Бывают же подарки в этой жизни», — думал мужчина в теле грудничка, лаская языком нежную ареолу.

Вот уже два месяца прошло этой «новой старой жизни», а его существование оставалось вполне комфортным во всех отношениях. Северус понимал, что, пока ему удается это тончайшее влияние на разум окружающих, он в безопасности. А потому продолжал осторожно оттачивать навык, позволяя себе формирование новых мыслей у матери не чаще одного раза в день-два, а у отца и того реже — один-два раза в неделю. Или вообще по обстоятельствам. Снейп был шпионом из будущего в собственном прошлом, лазутчиком в недрах своей семьи… И чрезвычайно приятно было при этом понимать, что в этот раз он работает исключительно на самого себя. Ну, еще в какой-то мере на мать, конечно.

Как он к ней относился?

О, он мог теперь трезво ее оценивать. Она была избалованной размазней, не любившей никого, кроме самой себя, жившей на всем готовом, воспитанной в традициях пренебрежения всеми, кто не входил в ее «высокий круг». Во многом это было виной не ее, а семьи, но…

Как она оказалась замужем за маглом, да еще ничего особенного собой не представлявшим, для сына оставалось загадкой, впрочем, как и для нее самой. Неконфликтная, мягкая, она совершенно не умела (и не хотела) ничему сопротивляться, но представляла собой мягкий воск… Из которого Северус легко лепил необходимое. Беда была в том, что постоянно приходилось следить, чтобы «скульптура» не оплывала: при возникновении любых затруднений Эйлин так и норовила растечься лужицей.

Но как бы ни был мягок воск, в конце концов и он застывает, а со временем