Читать книгу "Золотая клетка - Диана Ибрагимова"

Он помолчал немного и спросил уже тише: – Как ты думаешь, надолго их хватит?

– Уверен, они сдадутся быстро, – произнес Рамин, и в его бесцветном голосе прозвучала неожиданная твердость. – Скоро этот дворец будет заполнен подданными, готовыми превозносить вас, Ваше Величество. Скоро все ваши страдания и жертвы окупятся.

Король Аскар ухмыльнулся. Еще какое-то время он посидел на неудобном троне, потом резко встал, чертыхаясь.

– Проклятый склеп! Пусть тут все переделают как можно скорее!

Глава 1

По ту сторону Ветродуя

«Это же иллюзия?» – подумала Рина, разглядывая золотистые холмы вдалеке.

Прямо перед ней стояла Букашка. Такая же целая и блестящая, какой Рина видела ее совсем недавно – в зеркальном крыле Ветродуя. Только тут не было навеса с гирляндами и раскладной мебели. И не было никого из родных. А еще ветра… Ветра тоже не было. Рина так привыкла выискивать всюду Проводников, что сразу это заметила. – Мама! Пап! Альберт!

Образ брата, запускающего бумажного змея, все еще стоял перед глазами, и Рина была уверена: Альберт вот-вот выскочит откуда-нибудь, звонко смеясь. Но ей снова никто не ответил, и это вызвало пугающее чувство дежавю.

«Наверняка все вокруг ненастоящее. Я так и осталась на плато, иначе разве бы чувствовала свое тело? Нога до сих пор болит…»

Осторожно обернувшись, Рина увидела за спиной апельсиновое зеркально-гладкое море, в котором отражались облака, похожие на далекие горы. Пахло вечерней прохладой, илом и едва заметно копченостями. Рина стояла почти на краю высокого берега, но боялась отойти от него.

«Это может быть обманка, – рассуждала она. – Что, если все, как в тот раз? Ветродуй на самом деле позади меня, а впереди – обрыв? Если я пойду к Букашке, могу упасть со скалы. Может, попробовать выйти обратно? А вдруг получится?»

Но прыгнуть в море, пусть даже в иллюзорное, было страшновато.

«Так нарочно устроено, – подумала Рина. – Это чтобы я боялась вернуться назад. Чтобы осталась в ловушке».

Недолго думая, чтобы не спугнуть храбрость, все еще бурлившую в жилах, она сделала шаг вперед. Опора под ногами исчезла. Рина вскрикнула, беспомощно взмахнув руками, и полетела в оранжевую воду.

Падение показалось ей бесконечным, время словно растянулось желтой патокой. Но вот раздался всплеск. Рина запоздало ощутила боль, хлестнувшую по спине, которой ударилась плашмя о поверхность. Потом прохладу, сомкнувшуюся над головой. Когда она уперлась ногами в дно – к счастью, у берега было неглубоко – оттолкнулась и вынырнула, то почувствовала, как раны щиплет от соли. Рина закашлялась, сплевывая горечь и судорожно убирая волосы, залепившие глаза.

Пару минут она так и стояла по горло в воде, оцепенев, но быстро начала замерзать, да и боль усиливалась. Пришлось идти к берегу, разводя руками неподвижную воду. Он был слишком крутым в том месте, где Рина с него спрыгнула, так что она выбралась на мелководье и побрела, прихрамывая, туда, где склон становился пологим.

Впереди темнели мостки, к которым были привязаны лодки, скоро открылся и вид на деревню, и Рина заметила то, чего не увидела в первые секунды, потому что все вокруг было залито по-вечернему золотистым сиянием. Рина думала, что это закатное небо отражается в стеклах домов, но, похоже, свет шел изнутри. Тут и там поднимался темными столбиками дым от коптилен. И сараи у берега не были наполовину утопленными в воду и гнилыми. И доски на пирсе казались крепкими и твердыми. И пришвартованные лодки выглядели так, будто с них только что сошли рыбаки.

Пока Рина разглядывала Рыбоводье, прямо перед ней раздался шлепок, и она вскрикнула. Над водой показалась голова темноволосого мальчишки лет десяти. Он выплюнул соленую горечь и весело забарахтался, поднимая вокруг себя пенные волны.

– Ты бестолочь, Радмир! – крикнула ему с причала пухленькая босая девочка в разноцветной, как плетеные коврики, которыми торговали деревенские женщины, накидке. – Мама тебя убьет! Вода уже холодная!

– Ничего не холодная! – заявил мальчишка, сделав кувырок. – Она вон плавает! – Он указал пальцем на ошеломленную Рину. – Мама сказала, что плавать нельзя, если никто уже не плавает, а она плавает!

– У тебя уже губы темные! Вылезай! – настаивала девочка. – Домой пора!

«Она имела в виду синие?» – подумала Рина, но губы мальчика, и правда, потемнели, а не посинели. Выглядело довольно жутко.

– Ну вот и иди домой сама, а я еще поплаваю!

– Мама меня накажет, если я тебя тут оставлю одного! Вот утонешь и пойдешь на корм рыбам!

– Не дождешься, дурочка-Сарочка! – Радмир продолжал плескаться в воде, крикливо распевая: – Сарочка-дурочка! Толстая, как бочка! Вышла темной ночкой в поле без сорочки! Дурочка-Сарочка! Женихов искала! Сарочка-дурочка! Всех пораспугала!

Девочка расплакалась, и Рину это словно бы пробудило. Она решительно подгребла к мальчишке, схватила его за руку и невольно вздрогнула, ощутив, какая она теплая.

– Ты чего? – удивился тот, отплевываясь.

– А ну марш на берег! – потребовала Рина.

Обычно, когда она пыталась вот так командовать Альбертом, он только сильнее раззадоривался, но этот мальчишка явно испугался. Может, что-то во взгляде Рины, или в ее виде, или в цепкой хватке напугало его, и он торопливо поплыл к берегу. Девочка перестала плакать, подбежала к брату и стала суетливо растирать его своей пестрой накидкой. Глядя на них, Рина ощутила сильный укол тоски по Альберту. Она, прихрамывая, вышла следом, все еще с тревогой размышляя, иллюзия вокруг нее или нет.

– Пошли отсюда, – буркнул Радмир, поднимая свою одежду. – Она странная какая-то.

Он схватил сестру за руку, и они вдвоем побежали к деревне. Рина осталась смотреть им вслед, стуча зубами от холода.

– Так, ладно, – пробормотала она вслух. – Будем рассуждать логически. Я не выбралась назад, но хотя бы не провалилась в какую-нибудь шахту Ветродуя – уже хорошо. И чувствую себя так, будто я все еще в своем теле. Еще тут есть люди. Они живые и теплые. На холме стоит Букашка. И все такое… нормальное… Что, если я умудрилась снять проклятье, и мир вернулся в нормальное состояние? Ну а вдруг!

Нервно оглядываясь по сторонам и стараясь беречь больную ногу, Рина стала огибать холм, чтобы выйти к его пологому склону, когда услышала вдалеке знакомый звук велосипедного звонка.

«Не может быть!»

Она забыла об осторожности и понеслась к дороге, игнорируя боль, мелкие камни под босой ступней и кусты колючки. Выбежав на торговый тракт и посмотрев на холмы, Рина, и правда, увидела знакомый велосипед. На этот раз он не крутил колесами сам по себе: на нем ехал Клим с рюкзаком за плечами. Он гнал коз домой, зажав в зубах