Читать книгу "Попкорн - Брум Рене"

на собственных ногах. Новая жизнь — новая я. Я не инвалид. Я здорова.

Я осознала, что ужасное падение было для меня подарком.

Бог забирает все то, что мы чрезмерно любим. Все то, к чему мы сильно привязываемся.

Ведь, правда в том, что мы все гости этого мира. И наша миссия творить добро.

Возможно, именно моя доброта и забота о бабушке спасли меня и подарили мне счастье познать истину.

Я отпускаю свое прошлое. У меня нет страха перед будущим. Я живу в настоящем. Моя вера в Бога научила меня ценить и любить каждое мгновение своей жизни.

Нелюбовь

Любовь — это замечательно. Но достаточно ли только любви? Что на счет мира в доме? Уважения? А что, если тебе не нравиться его семья? Действительно ли он тебе дорог? Можешь ли ты быть свободной и честной с ним? А может ли он?

Она плакала, сидя на темно коричневом пуфике перед зеркалом. Она закрыла руками свое лицо, стараясь быть незаметной. В комнате матери был хаос. По всюду были разбросаны вещи: на огромной кровати лежали подарки и пряности. На полу валялись разные упаковочные материалы и пакеты. Эмме следовала бы радоваться, но слезы тихо покидали ее глаза. Ей было всего восемнадцать, когда ее родители решили выдать ее замуж.

Эмма носила короткие стрижки под мальчика. Она никогда не любила их укладывать. Ее жгуче-черные волосы казались мягкими как лепестки роз. Сияющий свет солнца мог заставить вас подумать, что цвет ее волос синий.

— Мама, прощу тебя откажи им. Я не хочу замуж.

— Это шутка? Мы уже объявили сватам, что готовим плов1. А это значит, что мы готовы сказать им да. Все решено. Где белая ткань? Надо ее вынести вместе с пловом и лепешками2 в знак согласия.

— Но ведь еще не вынесли к ним все это. Давай скажем нет, пожалуйста.

— Так нельзя, Эмма. Что они подумают о нас? Что мы несерьезные люди? Ты что в игрушки играешь?

Эмма подумала, где грань между тем чего мы хотим сами и тем, чего ждут от нас окружающие? Мама выдает меня замуж, потому что не хочет, чтобы о ней плохо подумали? Или она просто хочет избавиться от меня? Неужели ей нет дела до меня? Я уже, и сама в замешательстве, подумала она. Хочу ли я замуж или нет? Как понять себя, чего я хочу? Как распознать свою ноту среди тысяч мелодий?

Пока решалась судьба Эммы в другой комнате, она тем временем продолжала свой собственный внутренний диалог. Мы живем так, как считается правильным в обществе. Мы следуем правилам. Нас учат всему. В школе — математике, чтению, прописи. Почему нас не учат жизни? Почему нас не учат любить самого дорого человека? То есть себя…Почему нас не учат принимать себя такими какие мы есть? Неидеальными…

Родители Эммы и ее будущего супруга обговорили все детали. Назначили все даты свадебных торжеств.

Первое предсвадебное мероприятие. Сторона жениха закупила все продукты. Рано утром еще до рассвета, сторона невесты накрыла столы во дворе. Пришли гости, угоститься пловом. На улице под домом были расставлены столы и стулья для мужской половины гостей. А внутри дома — для женской части родственников. Играла музыка.

— Еда закончилась, что делать?

— Скорее отправляй наших мужчин на рынок за продуктами. Стороне невесты пришлось докупать угощения самим. Эмма: «Они даже не обеспечили нас всем необходимым…. Давайте отменим все это». Все, кто услышал ее речь, не отреагировали. Она чувствовала себя невидимкой.

Люди приходили. Ели плов. Пили чай. Уходили. Приходили другие. Потом следующие. И так до конца дня. На такие дворовые празднования могли забежать кто-угодно: соседи, родственники или вовсе малознакомые люди.

Далее была подготовка к обряду, когда сторона жениха привозит в дом невесты сундук3, наполненный новой одеждой и обувью для невесты. Сторона же невесты покупает также некоторую одежду для жениха, например, классический костюм, обувь, спортивный костюм и другое. Происходит такой некий обмен вещами. Обычно пока происходят все эти процессы, связанные со свадьбой, новые родственники хотя или нехотя начинают сплетничать друг о друге. Кто что сказал, кто что сделал, она не так посмотрела, он не так оделся. Все как будто следят друг за другом, чтобы потом злословить за спиной. Это как есть человеческое мясо. Невкусно, но ведь хочется.

Через неделю наступила самая основная часть — день свадьбы. С утра началась вся волокита и беготня. Дома у невесты накрыли стол. Снова. Все нарядились. Ждут жениха и его друзей. Подружки невесты вместе с невестой закрылись в комнате. По традициям, подруги невесты просят жениха заплатить за подругу определенную сумму. Иначе ее не отдадут. Жених приезжает со свадебным букетом в руках. Его друзья и он начинают вламываться в дверь комнаты. Девочки их не впускают. Мол, деньги вперед! В какой-то момент друг жениха заявляет: «Если не хотите отдавать невесту, тогда на нет и суда нет», он разворачивается обратно в направлении гостиной. Жених улыбается и вытаскивает еще денег.

Начинается давка, кто-то еще присоединяется к жениху, вытаскивает купюры и раздает подругам. Все смеются. Только после того, как девочки почти обчистили жениха, открывается дверь. Эмма в белом свадебном платье декольте. Ее наряд очень тонко подчеркивал ее узенькую талию. Сзади подол платья был обшит мелкими розочками белого цвета. На ногах обувь того же цвета на высоких каблуках. На голове диадема. Она выглядела словно принцесса. На шпильках она была чуть выше своего будущего супруга. Он был одет в светло серый костюм. Черный тонкий галстук. Белая рубашка. Он был так счастлив, что не мог удержать свою улыбку на лице. Вручил ей торжественно цветы. Поцеловал ее в щёчку. Она взяла его под руку. И они вместе вышли с комнаты под радостные возгласы друзей и родных.

В гостиной комнате, где был накрыт стол. В одном из углов — повесили сузани4. Невеста прошла внутрь за занавес. Жених остался вне сузани. И тут происходит самое интересное и веселое. Как только сузани открывается жених и невеста должны постараться наступить друг другу на ноги. Считается, что кто первым наступит на ногу другого — тот и будет главой новой семьи.

Бабушка едва ли успела приоткрыть сузани как невеста сразу же наступила на ногу жениха. Но жених смело подпрыгнул и сам наступил на ногу Эммы. Все засмеялись. И было решено, что все-таки он был