Читать книгу "Отступник - Михаил Кин"

убить вас. В первую очередь за то, что вы сдали меня, в то время как я вам доверял. Во вторую за вот это, — он распахнул край своей грязной хламиды показывая обугленное проклятое клеймо. — Но я больше не хочу быть похожим на вас. Поэтому я не буду вас убивать, и я считаю, что я отдал вам долг, ваша жизнь за мою. Отныне я больше не часть семьи, вы сами от меня отказались. Я один раз зайду в Нору, чтобы забрать свои вещи. И если вы все-таки решите свести счеты, послав за мной одного из тех, кого я раньше считал своими братьями и сестрами. Я вернусь еще раз, и тогда вы поймете, что парализующее не такой уж и плохой выбор. Так что?

— Я уже говорила, что ты смышленый парень Дарий, хорошо. Пусть будет так. — Леона пыталась выглядеть уверенной, но только один Всевидящий знает, чего ей это стоило. — Я не знаю, как ты это сделал, но из-за тебя я уже лишилась многих важных людей. Которых очень сложно заменить, они просто отказались дальше работать. И можешь не ходить за своими вещами, они у Карлотты, она тоже ушла из семьи, как и твой наставник. Я не буду тебя искать, лишь с одним условием, если ты не будешь вредить интересам гильдии, но должна тебя предупредить. Карло просто так тебя не отпустит, если ты действительно сбежал из тюрьмы. Он носом будет рыть землю в поисках тебя.

— Гильдия меня больше не интересует, а тем более все остальные банды, так что не переживайте. А что насчет дона Карло, я не собираюсь оставаться в городе, так что пусть ищет, если сможет найти я буду его ждать. Прощайте донна Леона!

И выйдя из комнаты, где жила самая опасная женщина этого огромного и перенаселенного города, я вздохнул. Я был свободен, ну насколько это было возможно, но у меня осталось еще несколько дел, нужно найти Клето, Карлотту и Мари. И проходя по коридору ее палаццо, на повороте к лестнице я наткнулся на зеркало, оно было большое, в богато украшенной раме, я помещался в нем в полный рост. И мельком взглянув в него, я не узнал то отражение, что оно показало. Я увидел в зеркале чью-то сгорбившуюся, готовую к прыжку фигуру, сжимающую острый меч. Грубое, ожесточившееся лицо с мертвыми полубезумными глазами. Я не сразу понял, что это я, у меня в памяти всплыло то отражение, что я видел в постоялом дворе у Ремая, когда я только приехал в город, это был уверенный и открытый, счастливый взгляд, полный наивных ожиданий, жаждущий приключений в новом мире.

Верующий в добро и справедливость.

Вспомнив то отражение, совершенно случайно отпечатавшееся в памяти, я пристально вгляделся в лживое зеркало напротив, я уставился на то, во что я позволил себе превратиться. Лицо в зеркале напротив выражало холодное безразличие и угрюмую решимость, а в глазах, глядящих на меня напротив, не было ни капли того мягкого и теплого, счастливого взгляда, там лишь отчетливо читалась холодная готовность убивать. Но ведь даже тогда я не был пушистым зайчиком, и если того требовали обстоятельства, я был готов драться и убивать. Меня так воспитали, я всегда был готов — слишком хорошо готов — воевать за то, что я любил и считал важным, против того, что ненавидел. Но как-то так получилось, что в итоге я сам стал олицетворением того, бороться против чего меня воспитывали изначально.

Я стал плохим парнем. Гнев скопившейся внутри меня был силен и тяжел, словно базальтовое надгробье, и я знал, что потребуются годы, чтобы он ослаб. Мое истинное я оказалось скрыто под этим гневом, который стал угрожающей оскаленной маской. Как и у многих парней с улиц Райлегга с похожей судьбой, мое лицо, да и все тело, выражало всегда лишь одно: «Не шути со мной». В итоге я научился так хорошо выражать эту мысль, что в конце концов вся моя жизнь превратилась в одно лишь воинственное предупреждение.

«Неужели я так сильно изменился?»

Но то отражение, что сейчас смотрело на меня из зеркала напротив, отчетливо это подтверждало. До такой степени, что я не мог выдержать взгляд собственных глаз. Взгляд животного, встретив который, нормальные люди старались закрыть собой детей, и поскорее перейти улицу, лишь бы не встречаться с этим взглядом.

Натянув поглубже капюшон и отвернувшись от лживого зеркала, показывающего совершенно чужого человека. Я пошел на выход, перешагивая через лежащих на полу и бешено вращающих от беспомощности глазами телохранителей. Я точно знал где искать Мари, примерно где можно найти Карлотту, и понятия не имел где может быть Клето.

Я теперь был изгой, сам по себе и между всеми сразу, а значит мне нужно было опасаться всего. Как и у любого, кто занимается чем либо противозаконным, а тем более если ты зарабатываешь тем, что убиваешь на заказ, причем людей которые не отличаются примерным поведением и сами вполне тебя могут отправить на свидание с Всепожирающей. У меня были несколько мест, где я мог отлеживаться если не хотел идти в Нору. У нас у всех были свои, и каждый старался скрыть их от других, ну определенные точно. У меня таких было две, в одной были даже немного монет и запасная одежда и оружие. Но про нее точно знали, и идти туда было попросту опасно, такие лежки были и у Мари и Карлотты, Клето тот вообще маньяк насчет этого вопроса. Он мог в некоторые заявиться только один раз, и точное их число по-моему не знал даже он.

Сейчас было уже утро, и Мари скорее всего уже сидит в Лагуне, а это прямая вотчина гильдии. Так что идти туда мне было опасно, и лучше всего встретить ее вечером, когда она пойдет в свою комнатушку, или прийти уже ночью, это было самым безопасным. Правда Мари не любила, если я приходил ночью и всегда бухтела, но сейчас не то обстоятельство, чтобы обращать на мелочи внимания. У Карлотты было всего две лежки, одна про которую знали лишь избранные, а другая про которую не знал никто, ну во всяком случае она так думает. Бешеный Брат была маниакально подозрительна и если шла туда, кружила кругами часа два. Высматривая не идет ли кто за ней, но ты можешь высматривать людей, а одну слишком непоседливую и страшно любознательную личность с огромным шилом в заднице, состоящую из теней, сложно заметить во мгле темных проулков.

Полночь давно мне рассказала про спрятанную берлогу Карлотты, и как раз туда то я и собирался пойти. Она находилась за рыбным рынком, в глубине лабиринта лепившихся к друг другу как попало куцых домиков нижнего города, там жили портовые рабочие, беженцы, мелкие мошенники и воришки, это были полулегальные трущобы. У них вроде как было побольше прав чем у трущоб где жил я, и домики тут были, а не четыре палки и навес из парусины с соломенными циновками вместо стен. Но общая запущенность и контингент соседей оставляли желать лучшего. Это была идеальная среда, если ты хочешь спрятаться. Вот пристройка на крыше одного такого домика и была мне нужна.

Так что кутаясь в свою объёмную хламиду я и пошел в сторону рыбного рынка. Им заведовала довольно колоритная женщина — тетушка Мими, также именуемая большая Мими. Она скупала у рыбаков товар оптом, зачастую за бесценок, потом перепродавая его уже городским торговцам и владельцам постоялых дворов и трактиров. Это была женщина очень внушительного вида, раза в два превосходившая своими габаритами любого нормального взрослого человека, настоящий великан. Только одна ее грудь была больше чем моя голова. В ее гневном взгляде причудливо сочетались желание содрать со всех побольше и полное презрение к мужскому полу, а улыбка напоминала оскал дикарей, что демонстрируют своим врагам для их устрашения. У нее были две дочери, близняшки Пина и Пира. По иронии судьбы это были девушки совершенно не похожие на свою маму, на год старше Дария, небольшие и угловатые смешливые сестры. Они любили одеваться в абсолютно одинаковую одежду и часто представлялись именем сестры. Вводя в полнейший ступор всех клиентов.

Большая Мими не была частью гильдии, но как и все ключевые торговцы платила свой процент в кассу, за спокойствие и защиту. Пару раз мы как-то ходили к ней, укорачивать хвосты обнаглевшим бандам, требовавшим с нее дань. Также я как-то ходил лечить одну из ее дочерей, когда та заболела. Так что она знала меня в лицо