Читать книгу "Игра в имитацию - Мила Гусева"

но аргумент достаточно весомый. Она молчит с минуту, мысленно взвешивая все «за» и «против» — и приходит к закономерному выводу, что лучше вытерпеть час-другой, нежели минимум неделю.

Помимо всех прочих недостатков, Синклер всегда отличалась излишней ветреностью по части романтических связей. А значит, есть немалая вероятность, что на вечеринке она отыщет новый объект воздыханий, и страдания по Оттингеру хоть ненадолго прекратятся.

— Два часа и ни минутой больше, — твёрдо заявляет Уэнсдэй, недовольно поджав губы.

Энид принимается воодушевлённо кивать, всеми силами выражая своё согласие.

Её бестолковый энтузиазм изрядно раздражает — но всё же это лучше бурной истерики.

Похоже, стадии депрессии и торга блондинка благополучно перескочила. Неплохо.

В последний раз окинув захудалую забегаловку презрительным взглядом и мысленно пообещав себе никогда больше сюда не заглядывать, Аддамс решительно направляется к выходу.

Хвалёная вечеринка явно в самом разгаре — когда чёрный Мазерати сворачивает к двухэтажному дому, под колёса буквально вываливается вусмерть пьяное подобие человека. Уэнсдэй едва успевает ударить по тормозам. Колодки жалобно скрипят, и автомобиль останавливается как вкопанный в нескольких миллиметрах от потенциального суицидника.

У Аддамс невольно вырывается вздох облегчения — для полного счастья не хватает ещё поцарапать свежеотполированный капот.

Мысленно проклиная Синклер и её гениальные идеи, она паркует машину на значительном расстоянии от дома. Блондинка нетерпеливо ёрзает на пассажирском сиденье, поминутно прикладываясь к крафтовому стаканчику, в котором налит вовсе не кофе.

Просторный двухэтажный дом, выкрашенный уродливой голубой краской, заполнен людьми, оглушительными басами техно и стойким алкогольным амбре. Уэнсдэй лавирует в толпе, брезгливо скривив губы — окружающая вакханалия не вызывает ничего, кроме омерзения и раздражения. Энид теряется из виду практически сразу, ещё с порога завидев новых друзей — за неделю в кампусе она успела познакомиться с доброй половиной студентов. Её гиперобщительность всегда была за гранью понимания Аддамс.

Длинный коридор приводит на кухню.

Гранитный островок завален грязной посудой и пустыми коробками из-под фастфуда.

Машинально расправляя несуществующие складки на платье, Уэнсдэй подходит ближе и осматривается в поисках пригодной выпивки.

Выбор алкоголя крайне невелик — дешёвое пиво в зеленых стеклянных бутылках, белое вино неизвестной марки и явно сомнительного качества… И водка.

Шестерёнки в голове стремительно вращаются, производя нехитрые математические вычисления. Сто грамм крепкого алкоголя эквивалентно значению 0,5 промилле в крови. Максимально допустимое для вождения — не более 0,8.

Один стакан не повредит.

И однозначно поможет пережить окружающее мракобесие.

Смешав в красном пластиковом стаканчике водку пополам со спрайтом, Уэнсдэй возвращается в гостиную и с ногами взбирается на подоконник. Немигающий взгляд угольных глаз скучающе скользит по шумной толпе — никого из присутствующих она не знает, да и не хочет знать. Большинство людей скучны.

Обычно надменного выражения лица оказывается достаточно, чтобы отпугнуть окружающих, но не в этот раз.

Алкоголь явно притупляет базовые инстинкты самосохранения — уже через несколько минут от шумной компании на диване отделяется парень в тёмной футболке. Судя по тому, как сильно хлопковая ткань обтягивает рельеф мышц, он намеренно выбрал меньший размер, чем полагается.

— Привет, красотка, — парень усаживается на подоконник рядом с ней, сохраняя минимальную дистанцию. — Не хочешь к нам присоединиться? Кстати, меня зовут Кент, а тебя?

Уэнсдэй обводит его внимательным немигающим взором. Сканирует с хирургической пристальностью, отмечая про себя несколько характерных черт. Излишняя самоуверенность в сочетании с типичной внешностью качка. Судя по нахальной улыбочке, интеллект в данном случае — признак скорее рудиментарный.

Слишком примитивно.

Слишком скучно.

И явно ниже её достоинства.

— Проваливай, Кент, — она выносит непоколебимый вердикт с абсолютно равнодушным выражением лица.

— Вот так сразу? — парень явно не привык к категоричным отказам. Тем хуже для него. Кент придвигается ещё ближе и осторожно тянет руку, словно намереваясь дотронуться до её колена. — Может, передумаешь?

— Я знаю минимум три способа сломать тебе палец, — Аддамс выразительно изгибает бровь и понижает голос до вкрадчивого шепота. — Какой продемонстрировать?

— Рехнулась, что ли? — он отдёргивает руку так поспешно, словно коснулся открытого огня.

Уэнсдэй награждает его самым уничижительным взглядом из всех возможных. Кент торопливо подскакивает на ноги и удаляется обратно к дивану, бормоча себе под нос непечатные выражения.

Она едва заметно усмехается и делает небольшой глоток из пластикового стаканчика — слабо разбавленная водка обжигает горло своей крепостью.

Скользнув безразличным взглядом по пёстрой и одновременно безликой толпе, Аддамс пытается отыскать глазами Синклер, но безуспешно. Неугомонную блондинку словно ветром сдуло. В лучшем случае, она предаётся страстному грехопадению из чувства мести Оттингеру. А в худшем… Даже вообразить сложно. Особым благоразумием Энид не отличалась никогда.

Но как только она решает отправиться на поиски соседки, пропажа обнаруживается сама. Синклер выскальзывает из чулана под лестницей и нетвёрдой походкой направляется к Аддамс, опасливо озираясь по сторонам.

Судя по растрёпанным белокурым локонам и не до конца застёгнутому платью, грехопадение всё же имело место быть.

Впрочем, отчитывать блондинку за случайные половые связи Уэнсдэй вовсе не намерена.

Даже наоборот. Пуританские взгляды — архаизм, а биологические потребности есть у каждого — и для их удовлетворения вовсе необязательно ввязываться в сомнительную авантюру под названием «отношения».

— Смотри, что у меня есть… — запыхавшаяся, но довольная Энид усаживается рядом с ней на подоконник и украдкой протягивает руку. На ладони лежат три розоватые таблетки в маленьком пакетике. — Один парень дал мне попробовать. Это настоящий экстази, представляешь?

Аддамс резко вскидывает голову, встречаясь с соседкой глазами — к немалому облегчению, зрачок в центре голубой радужки не расширен.

По крайней мере, ей хватило мозгов посоветоваться, прежде чем глотать неизвестную дурь.

Зная Синклер, это почти подвиг.

— Дай сюда, — Уэнсдэй решительно забирает пакетик и прячет в плотно сжатом кулаке.

— Что ты делаешь? — Энид возмущённо округляет глаза. — Я сотню баксов заплатила!

— Тебе противопоказано употреблять наркотики, — отрезает Аддамс ледяным тоном, не терпящим возражений. — В твоём мозгу и без того катастрофически мало нейронных связей. Жди меня здесь.

Ей категорически претит слоняться по дому в поисках туалета, чтобы спустить в унитаз сомнительные вещества — и за неимением других вариантов Уэнсдэй снова возвращается на кухню. Обойдя островок, она останавливается возле раковины и вытряхивает на столешницу таблетки в форме сердечка.

Розовая химическая пыль взвивается в воздух.

— Жаль, что Нэнси Рейган больше не проводит собраний, — низкий насмешливый голос позади заставляет её невольно вздрогнуть. — Ну знаешь… Просто скажи «нет» и всё в таком духе.{?}[Социальная кампания, часть американской программы «Война с наркотиками» получила широкое распространение в 1980-х и в начале 1990-х годов. Слоган был придуман и использован первой леди Нэнси Рейган в годы президентства её мужа.]

Аддамс резко оборачивается.