Читать книгу "Давшая клятву - Одри Грей"

удовольствием познакомит его с изящным луком и стрелами с железными наконечниками, которые носила на спине. Или с четырьмя свисающими с пояса клинками, каждый из которых покрывали разные рунные заклятия.

Стон деревьев усиливался. Следовало поторопиться.

Едва не потеряв шляпу, Хейвен сместилась немного в сторону, и холодный ветер остудил ее затылок. Острая ветка оцарапала щеку.

Защищая лицо рукой, Хейвен углубилась в гнездо из листвы.

Вот оно. Обрамленные изогнутой веткой, на полотне темно-синего неба мерцали звезды.

– Есть! – Но лишь когда у Хейвен на ладони оказался мешочек, спрятанный ею в ветвях почти десять лет назад и надежно защищенный заклятием невидимости, она почувствовала облегчение и расслабила плечи.

Хейвен уже с трудом могла вспомнить, как тогда взбиралась на древний ясень или как потом вырезала защитную руну на сером стволе, чтобы укрыть от чужих глаз свое сокровище и самой найти его позже. Не то чтобы оно нуждалось здесь в особой защите.

В то время она планировала сбежать от короля Горация и оплатить рунными камнями свое путешествие по морю. Все надежды и мечты Хейвен узнать что-то о семье и доме, откуда ее украли, покоились в мешочке, висевшем теперь у нее на руке.

Очередной стон пронзил тишину, от его схожести с человеческим голосом по позвоночнику Хейвен пробежал холодок, и она вспомнила, почему даже браконьеры отказывались входить в Мьюрвудский лес.

Игнорируя нарастающее беспокойство, Хейвен сосредоточилась на сокровище в руке. Стоило ей развязать невидимую ленту, как заклинание ослабло и появился блекло-зеленый кошелек. Если не считать трех неглубоких царапин на коже, кошель выглядел нетронутым.

Спасибо тебе, жуткий зачарованный лес.

Хейвен заставила себя дышать спокойно и просунула руку внутрь. В момент, когда кончики ее пальцев коснулись бархатной ткани, в которую был завернут каждый рунный камень, грудь наполнилась сладким чувством. Она буквально ощущала свою потребность в них. Потребность прикоснуться к ним. Подержать в руке.

Владеть ими.

Когда-то у Хейвен была привычка перекатывать в пальцах полированные рунные камни, наслаждаясь ощущением гладких граней. Глубоко внутри таилась их бурлящая сила, умоляя об освобождении.

Когда-то Хейвен и мысли не допускала о том, чтобы с ними расстаться.

Но это осталось в прошлом, и она отторгла эмоции, игнорируя притяжение камней. Каждый взывал к ней по-своему, в своей особой манере. Восемь из двадцати камней принадлежали Девяти Домам Смертных.

Не хватало лишь руны Халворширда – самого редкого рунного камня. За все то время, пока Хейвен охотилась за рунными камнями в разрушенных городах на территории Погибели, никто так и не явил миру настоящую руну Халворширда.

Хейвен вздохнула сквозь зубы, нащупав кончиками пальцев камень Белла.

Он казался самым маленьким. Плоский мутный опал, потрескавшийся и потускневший от времени, не был ни самым красивым из камней, ни самым гладким. Ему мог дать фору потрясающий рунный камень из чистого янтаря или большой яйцевидный нефрит с элегантной руной Дома Болевик, глубоко врезанной в поверхность.

Но самые красивые камни обычно самые слабые.

Положив в карман рунный камень Белла, Хейвен завязала ленту, и кошелек вновь стал невидимым. Рунные камни могли бы уже давно купить ей свободу – и даже больше.

Гораздо больше.

Ветка над головой Хейвен закачалась, когда она повесила обратно свое невидимое сокровище.

Надежно спрятав камни, она провела пальцем по приколотому к верхней части ее перевязи черному георгину – знаку отличия, положенному ей как личному телохранителю принца.

Верность Беллу важнее свободы. Не забывай об этом.

Осторожно спускаясь по дереву, Хейвен повторила клятву. Эти слова уже стали ее мантрой. Невозможно сосчитать, сколько ночей Хейвен уговаривала себя не уезжать из Пенрифа, и клятва, данная Беллу, удерживала ее на месте подобно цепи.

Обещание служить ему было сильнее тоски по дому, терзаний и одиночества, которые бесконечно растравляли рану в ее груди. Хейвен так хотелось узнать, откуда она родом, кто ее близкие!

Узнать, где ее дом… если он вообще существует.

Выдохнув, она запретила себе об этом думать и приготовилась спускаться по трудному участку пути. Ствол дерева был слишком толстым, чтобы легко соскользнуть по нему, а ветви – слишком тонкими, чтобы выдержать вес девушки.

Хейвен еще размышляла над тем, как лучше спуститься, когда в лесу раздался крик. Она замерла, вслушиваясь в стенания леса, пока ветер срывал с нее шляпу, раскачивал ветви и превращал окутавший землю туман в беснующуюся массу цвета слоновой кости.

Хейвен ощутила, как крохотные волоски на затылке встают дыбом.

Не дергайся. Страх охватил ее целиком, пьянящий и сильный. Победить его можно было, лишь осознав и прочувствовав до конца.

Девушка подождала, пока страх утихнет, а затем заложила в тетиву лука красную стрелу с жасминовым наконечником.

Нет, эта сломается.

Выбрав другую, пропитанную олеандром зеленую стрелу, Хейвен выдохнула и прицелилась вниз, в лесную чащу, выискивая малейшее движение в тумане.

– Выходи, выходи, где бы ты ни был, – выдохнула она.

Внизу хрустнула ветка.

Ее грудь сжалась до боли. Прижимаясь спиной к стволу дерева для большей устойчивости, Хейвен резко поворачивалась то в одну сторону, то в другую, подыскивая удобное место для выстрела в переплетении ветвей. Затем девушка натянула тетиву и стала ждать.

В тишине раздалось чье-то сопение. Такие же звуки издавали королевские охотничьи собаки, идущие по следу.

Обычно, приходя в эти леса поохотиться, Хейвен старалась держаться с подветренной стороны. Но сегодня… сегодня ей не терпелось найти подарок для Белла. Она вела себя рассеянно.

Непростительный грех в ночном лесу.

В клубах тумана появились две массивные фигуры. Первой шла тварь размером с быка, такая высокая, что задевала спиной нижние ветви деревьев. Длинный черный мех торчал пучками. Запах шерсти мокрой собаки и сырого мяса, словно из мясной лавки на рынке, ударил в нос Хейвен и чуть не заставил задохнуться.

Чудовище уставилось на девушку глазами, похожими на раскаленные угли. Непривычный слуху звук – наполовину визг, наполовину вой – вырвался из его приоткрытых челюстей, лунный свет отражался от неровных рядов белых зубов.

Дерево затряслось, когда тварь встала на задние лапы и положила огромную лапу на ствол. Черные когти глубоко вонзились в кору, и дерево задрожало и застонало.

Второе существо бесшумно скользило сквозь туман, кралось по-кошачьи несмотря на то, что под его шкурой перекатывались массивные мышцы.

В памяти Хейвен всплыли рисунки, увиденные в одном из любимых фолиантов Белла под названием «Твари Преисподней». Но даже на жестких, пожелтевших страницах книги она не встречала описания этих ужасающих, похожих на быков тварей.

Неестественный крик пронзил тишину. Во рту у Хейвен пересохло, лук задрожал в руках.

Ей не требовалось перечитывать книгу, чтобы понять,