Читать книгу "Тени судьбы - Никита Гандер"

спросил Илья.

— Тебе не понравится.

— А, так ты раньше очнулся? Это уже хорошо! — продолжал бодриться Илья. — Так чего там? Напали? Нашли снова?

— Тебе не понравится.

— Слушай, бросай эти свои… — Илья развернулся к Тимофею, начиная закипать.

И снова наткнулся на его взгляд. Безжалостный, твердый. Пугающий. Илья поперхнулся своими словами и закашлялся.

— Ну, эээ… кхм… так чего там?

— Илья, я не смогу тебе рассказать все разом. Потребуется время. Много времени. Я и сам еще много не понимаю. Но, то что я знаю, тебе не понравится.

— Я понял уже, что мне не понравится, но ты молодец! — Илья изо всех сил старался быть бодрее, чтобы не заставлять мальчика пугаться и переживать. — Я тебе давно говорил, пора со мной на ты переходить! Молодец, да… О! А вот и вода!

Илья нашел рядом со столом пластиковую бутылку с прозрачной жидкостью. Открыл, понюхал — вроде вода. Глотнул. Действительно вода. Проковылял к мальчику и протянул ему бутылку. Тимофей сделал несколько глотков.

— Мне хоть и не понравится, но ты начни, — заискивающе сказал Громадин.

Несмотря на выпитую воду, голос Тима остался хриплым, низким и грубым:

— Все изменилось, Илья.

* * *

Илья соображал с трудом. Виной тому была непроходящая головная боль. От природы дураком он не был, но чувствовал себя сейчас именно им. Громадин перестал слоняться по комнате и уселся прямо на пол, перед диваном с Тимофеем. Тот, в свою очередь, сел на диване, опустил ноги на пол и уперся локтями в колени, сцепив руки в замок. Тимофей немного исподлобья смотрел на Илью и ждал.

Громадин не выдержал и прервал молчание:

— Тим, дружище, я сейчас не в том состоянии, чтобы играть в загадки! — взмолился он. — Я действительно ни черта не понимаю. Последнее, что я хорошо помню — как собирался уходить из лазарета. Очнулся уже здесь. Это, ведь, совершенно не то место?

Илья бросил эту глупую игру в уверенного взрослого, стремящегося не беспокоить ребенка. Он сдался и отчаяние ситуации все больше овладевало им.

— Да, Илья. Это не то место. Да и вообще… потом об этом. Ты должен будешь многое узнать. Я изменился, Семен и Владимир изменились, мир изменился. Все изменилось.

— Да ты задрал! — не выдержал Громадин. — Слушай, мальчик…

— Только ты не изменился, — перебил Тимофей. — Тебе будет трудно принять. Еще труднее будет понять.

Илья опустил голову на подставленные колени и крепко зажмурил глаза. Плевать! К черту! Если этот мерзкий мальчишка хочет играть в дурацкие игры — пусть. Илья был готов потерпеть и выслушать все его глупости. Вот только голос и интонация Тимофея не давали ему покоя. Слишком не похоже на себя он звучал. Илье пришел на ум старый фильм «Иди и смотри», он вспомнил мальчишку Флёру, который в конце фильма перестал быть ребенком. Флёра — мальчик с лицом и взглядом старика. Похожий взгляд был и у Тимофея. Только у Флёры боль была живая, еще не пережитая до конца. У Тимофея во взгляде было и смирение, было принятие. Со своими демонами он уже справился. Или научился жить.

— Хорошо. Я слушаю тебя. Слушаю внимательно. Я даже готов поверить всему, что ты скажешь, — голос Ильи звучит глухо, он только в самом конце фразы поднимает лицо.

— Илья, старого мира больше нет. Из хорошего — погони больше нет тоже, — Тимофей усмехается.

— Тим, старого мира для меня нет с того момента, как я не сдал вас с Сергием спецотряду!

— Не торопись. Ты не понял. ТОГО мира больше нет. Нет прошлого Семена, Владимира, отца Сергия, меня… Из прошлого только ты и мои воспоминания. У остальных нет даже этого.

Илья пристально смотрел на Тимофея, не перебивал. Он пытался уловить что-то в голосе Тимофея, что подскажет ему — это розыгрыш, переживать не надо! Это просто глупая шутка! Но Тимофей оставался серьезным. Он продолжал:

— Владимир был прав. В чем-то прав. Идея с гипнозом оказалась не столь удачной. Последствия наших решений настигли нас самым неожиданным образом, — Тимофей замолчал, собрался, будто перед решающим рывком.

На некоторое время повисло тягостное молчание. Илья не нарушал его, верный принятому решению не перебивать. Тимофей вздохнул, прокашлялся и, наконец, продолжил:

— Я прожил тысячу жизней. Может десять тысяч. Счет потерял. Сколько я был в этом состоянии?

— Чуть больше недели, — хрипло отозвался Илья.

— Нехило. Так вот, мальчика Тимофея больше нет. Он умер. Много раз. Разными смертями. Не все из них были легкими, еще меньше были достойными. Слава богу, не все из них я помню. Я жил долгие жизни и жил короткие. Я убивал, меня убивали. У меня были семьи, дети, жены… — Тимофей шумно сглотнул и втянул носом воздух. — Я воевал… много воевал, в разных жизнях. Иногда я упивался этим. Это страшно, Илья. Война убьет тебя, даже если ты вернешься живым.

Тимофей замолчал. Ему требовалось время, чтобы продолжить свой рассказ. Илья не перебивал. Что-то холодное поселилось у него внутри. Он бесповоротно осознал, что мальчик говорит правду. Или уже не мальчик?

— Это страшно, Илья, — неожиданно повторил Тимофей. Илья вздрогнул, вырванный из собственного транса. — Я не знаю в какой реальности мы сейчас, надеюсь, не в самой плохой из возможных.

— Подожди, — не выдержал Илья. — Откуда ты знаешь, что это не видение снова?

— Чувствую, — уверенно отозвался Тимофей. — Не знаю… Тогда все это было очень реальным, а сейчас немного по другому. Чувствую. Уверен. Ты же сам знаешь, что реально?

— Я бы тебе и в другой реальности так сказал! Правда?

— Да. Наверное — да. Но я уверен. Подожди… тогда я не помнил других жизней, а сейчас — помню. Вот ключ! Я помню их, помню слишком многое из них. Как собственные воспоминания. Нет, это не перепутать. Все по настоящему.

На секунду Илье показалось, что вернулся тот Тимофей из прошлой жизни, что-то такое проскользнуло в его голосе. Илья поднял взгляд, ловя глаза Тимофея, и наткнулся на тяжелый и колючий взор Тимофея нового.

— Я не знаю, как и почему это произошло. С этим надо будет разбираться. Если мы оба живы здесь — значит еще не самый плохой вариант реальности нам достался. А если здесь живы Семен, Владимир и Сергий — значит совсем неплохо. Еще побарахтаемся! — Голос Тимофея зазвучал ободряюще.

Громадин поднял удивленный взгляд на него. Вот дела! Теперь Громадина пытаются приободрить его же методами!

— Судя по всему, то, что ты находился рядом со мной, позволило тебе сохранить память. Не уверен, что это добавит тебе комфорта, но уж как есть… извини.

Казалось,