Читать книгу "История Натаниэля Хаймана - Арм Коста"

произнёс посетитель.

Внешность у него была запоминающаяся: высокий статный брюнет с карими, немного припухшими глазами и острыми чертами лица. Не вставая с места, он подвинул кресло ближе ко мне.

— Слушаю вас, — повторил я настойчиво. — Чем могу быть полезен?

— В прошлом разговоре, мсье Рууд, я рассказал вам, что проживаю ту же историю, которая случилась с героем романа одного писателя.

— Какого именно романа и какого писателя? Почему вы решили пожаловать именно ко мне? Как я могу вам помочь? — возмутился я.

— Не торопитесь, пожалуйста, мсье Рууд, и не нервничайте. Нервы — слишком дорогая валюта, которая ещё пригодится вам в жизни. Позвольте, я расскажу вам всё по порядку.

Этот человек оказался не робкого десятка. Мне пришлось прикусить язык, чтобы не ляпнуть каких-то глупостей. Я не нашёл, что сказать, и лишь улыбнулся, хотя сделать это было нелегко: все мышцы лица застыли в напряжении. Помолчав немного под пристальным взглядом незнакомца, который поглядывал на меня, будто оценивая мои способности, я огрызнулся:

— Никуда я не тороплюсь! Но вам не кажется странным и неуместным ваше появление в редакции, в моём кабинете и то, что вы говорите мне сейчас какие-то несуразные вещи, ни капли не похожие на правду? Они скорее попахивают какой-то нездоровой фантазией! Даже не так — откровенным бредом! Довольно с меня ваших загадок и ребусов!

Сам не знаю, что на меня нашло и почему я высказал в лицо этому невозмутимому человеку всё, что думаю о его истории. Я был уверен, что на такой минорной ноте наша встреча закончится, но посетитель не торопился уходить. Более того, он почувствовал себя ещё увереннее и свободнее.

Незнакомец сдержанно отнёсся к моему эмоциональному всплеску, продолжая изучать меня своим глубоким и пронзительным взглядом.

— Мои слова кажутся вам неправдой, а история, которой я с вами поделился, — плодом нездоровой фантазии?

— Совершенно верно, — сердито ответил я.

— И вы считаете всё это бредом?

Я молча кивнул, боясь показаться смешным, а сам чувствовал внутри странное волнение и дикую неловкость. Впервые в жизни я слышал начало странной и, быть может, таинственной истории из первых уст, от прилично одетого человека, совсем непохожего на душевнобольного, но вселяющего некоторые опасения. Я люблю необычные истории, в конце концов, я сам их выдумываю, но сейчас…

— Да, мне очень мало верится в правдивость вашей истории. И весь наш разговор кажется мне на редкость глупым.

— А как же ваши рассказы, которые вы пишете в ежемесячной газете от вашей редакции? Они тоже кажутся кому-то лживыми, глупыми и нелепыми, однако некоторые люди верят в то, что выходит из-под вашего пера, — с лёгкой усмешкой произнёс незнакомец.

— Так это всего лишь рассказы, не имеющие ничего общего с действительностью! — парировал я, привычным жестом приглаживая волосы.

Мне опостылел нелепый допрос от человека, которого я видел второй раз в жизни.

— Я мастер воображения и письма, мне легко удаётся записывать выдуманные истории, и читатели, конечно же, верят в правдивость глупостей, сочинённых мною. Возможно, этого я и хочу: чтобы ряды поклонников моего творчества постоянно росли, чтобы как можно больше людей читали мои тексты и верили в них. Но сам-то я в них не верю!

Лицо мужчины, сидящего напротив, оцепенело при звуках моего серьёзного, раздражённого голоса. Мне страшно хотелось покончить с пустословием и перейти вплотную к делу, если оно имеется. Невольно я выпалил: «Зачем вы пришли ко мне?», но ответа на резкий вопрос не последовало.

Посетитель поспешно поднялся с кресла, разгладил и без того безупречную ткань своих элегантных брюк, но уходить не спешил. Мне казалось, что он подогревает мой интерес к его персоне и истории, планирует втянуть меня в какую-то авантюру. Наш разговор продолжался уже полчаса, и у меня сложилось впечатление, что этот человек — и манипулятор, и блистательный переговорщик, и, возможно, толковый человек. Бестолковые не одеваются с таким вкусом и лоском.

— Наверное, я ошибся в вас, мсье Рууд. Так бывает. К сожалению, вы не тот, кто может мне помочь. Вы красиво и правдиво пишете, у вас талант. И на минуту мне показалось, что вы от всего сердца верите в то, о чём пишете. Досадно, что это не так. Оказывается, рассказы для вас просто источник заработка и славы. Я ошибся в вас. Ошибся.

Тот, кто даже не назвал мне своего имени, подошёл ближе ко мне с полнейшим равнодушием на лице и попросил посмотреть ему в глаза. Он оценил в моём кабинете всё, от авторучки до цвета моего галстука. Но лишь одного, видимо, не уловил — моего скептического взгляда.

— Я оставлю вам свою визитку на всякий случай. Вдруг вы передумаете и изъявите желание ответить на мою просьбу.

Я неохотно посмотрел на маленькую прямоугольную карточку на моём столе. Не было никакого желания читать, что на ней написано.

— Не знаю, чем вам помочь. Скажу честно и без лукавства, давайте остановимся на этой, не слишком радостной ноте и вы покинете мой кабинет, — произнёс я с непреклонной решительностью и выразительно взглянул на дверь. — Вам лучше уйти.

— Да, конечно. Я вас оставлю.

Он протянул мне руку в знак прощания, я ответил тем же и снова встретился глазами с незнакомцем. Он смотрел на меня обречённым взглядом, как мне показалось, полным отчаяния и боли. Его холодная рука по-мужски крепко ударила по моей, заставив меня вздрогнуть, жутковатое ощущение пробежало по всему моему телу и добралось до самого сердца. Взгляд странного визитёра не отрывался от моего лица. Казалось, воздух в кабинете был наэлектризован напряжением и недосказанностью.

Быстро высвободив руку из его ледяной ладони, я сорвался со стула и поспешил к двери, снова намекая посетителю, что время визита истекло и ему пора уходить.

Незнакомец оправился от неудачного разговора и, не проронив ни слова, вышел.

Я выдохнул с облегчением, радуясь, что неловкая ситуация закончилась. Не винил себя, не стыдил за то, что был резок и грубоват с незнакомцем. Что поделаешь, такова жизнь! Не всегда же мне приручать всех людей и блистать шикарными манерами.

Я вернулся за рабочий стол и погрузился в раздумья. Небольшая карточка, лежавшая на столе лицевой стороной вниз, скоро отправилась в тот шкафчик, куда я бросал ненужные вещи и бумаги. В конце концов я решил немедленно приняться за работу и прекратить думать о всяких глупостях.

— Ну же, Доминик, надо работать! — сказал я самому себе. — Хватит валять дурака!

Я положил перед собой чистый лист бумаги и взял ручку. Прежде чем написать очередную историю и выпустить её в свет, я обычно набрасываю черновик, перечитываю