Читать книгу "Синий туман - Татьяна Владимировна Солодкова"

стоило.

Все, можно выдыхать: пассажиры лайнера уже в катере, который вот-вот доставит их с орбиты.

— Стив, приготовься! — командую оператору.

Линда сует мне микрофон-наушник, цепляю на голову. Вообще, я предпочитаю держать микрофоны в руках. Так солиднее: сразу видно, кто тут репортер, а кто жертва допроса. Но с этим типом лучше не рисковать — вдруг придется ловить или руками начнет размахивать. Было у меня такое, синяк со щеки сходил две недели — микрофоном и прилетело. Издержки профессии, ага.

Ну давай, давай… Притопываю перед табло. Сейчас откроются вон те двустворчатые двери. Главное, не упустить момент и поймать мистера Дерро за… За горло, естественно. Результаты изысканий моей команды уже у полиции, его возьмут в ближайшее время — никуда не денется. Гораздо важнее запечатлеть на камеру момент, когда он поймет, что его песенка спета. Люди любят эмоции.

«Кайя Вейбер, «Пятый канал». Мистер Дерро, скажите, что вы…» — репетирую про себя.

Сейчас… сейчас…

И вдруг табло гаснет. Ошалело пялюсь в серую пластиковую стену, перед которой только что переливался разными цветами голоэкран. Что за?..

Кто-то кричит. Что-то бахает.

Выстрел? Серьезно?!

Автоматически приседаю на корточки. Стив так вообще падает на пол, закрыв голову руками. Зараза такая — камера вдребезги!

Линда, тоже на корточках, как и я, в полуприсяде отодвигается к стене, втянув голову в плечи. Вопли раздаются то там, то тут. Еще один выстрел.

Что это? Теракт? На Альфа Крите? В Центральном космопорте? Больше похоже на бред.

Или — на сенсацию!

Суета происходит у другого выхода. Кажется, это выход на посадку. Какая-то дамочка визжит так, что даже у меня закладывает уши, хотя мы вообще в другом конце зала.

К черту Дерро! Мне нужно туда!

Крик резко обрывается, будто истеричке заткнули рот или наконец вырубили ударом по голове чем-нибудь тяжелым. Нельзя же так визжать в общественном месте, в самом-то деле. Тут, между прочим, старики и дети имеются, незачем так пугать.

— Кайя! — хватает меня за рукав Стив.

Поняв, что обстрела в этой части помещения не предвидится, наш героический оператор привстает и пытается меня удержать.

— Ждите здесь, — шиплю на него, одновременно стаскивая с головы наушники, сую их Стиву в руки и вскакиваю на ноги.

Там что-то происходит. Что-то, что я должна видеть.

Шум только в той стороне. Тут у нас тишина, народ, как и моя команда, кто распластался по полу, кто врос в сиденья, кто просто сидит и боится лишний раз вздохнуть. Это, конечно, правильно, мы на Альфа Крите — кашлянешь не вовремя, скажут, что препятствовал правосудию. Но у меня международное журналистское удостоверение — максимум выпишут штраф и погрозят пальцем. Ну, или визу закроют. Переживу.

Сдергиваю с себя туфли и бегу босиком, чтобы не наделать шума. Туфли прижимаю к груди. Новые, дорогие — фигушки я их брошу.

Мой рост в кои-то веки играет мне на руку — была бы выше, пришлось бы ползти на четвереньках. А так — ничего, присела и бегу за рядом сидений с высокими спинками. Шанс заполучить внезапную сенсацию манит меня и придает сил.

Вот она, толпа. Тут никто не прячется — люди стоят полукругом, окружая какое-то пустое пространство.

Ничего себе — взятие в заложники! Улет!

Разворачиваю над запястьем голографический экран, врубаю запись и одновременно онлайн-трансляцию.

— Кайя Вейбер, «Пятый канал», — шепчу в микрофон комма, — для вас в прямом эфире с места событий.

В этом пространстве наверняка тоже полно наших подписчиков, дальше пустить придется попозже, но первенство у меня уже никто не отнимет.

Протискиваюсь между людьми к первому ряду оцепления. Там уже маячат ребята в форме службы безопасности космопорта, полиции еще нет, а, если не ошибаюсь, у местных нет с собой ничего круче парализаторов. Плохо дело.

— Девушка! — шипит на меня седовласая женщина, которой я случайно заезжаю локтем в бок — рука-то с коммуникатором приподнята, чтобы поймать картинку.

— Простите, — шепчу, по-идиотски улыбаясь и прокладывая себе путь вперед. — Ой… И вы простите…

Вид у меня сейчас, должно быть, тот еще. Девушка полтора метра ростом, в порванных на коленке колготках (это я каблуком зацепила, когда разувалась), прижимающая к груди туфли с гигантскими каблуками и ведущая запись происходящего на свой комм. Подозреваю, выражение лица у меня тоже соответствует образу — адреналин, азарт.

Дайте мне сенсацию, я в ней очень нуждаюсь!

Я не ошиблась: это захват заложника. Какой-то верзила держит в сгибе локтя горло девочки-подростка (морщу нос: ребенка — вот гад) и вжимает ей в висок явно запрещенный законом ствол. Ни черта отсюда не вижу — кажется, это плазматический пистолет. Трижды гад. Зато ясно, чем так воняет — предупреждающий выстрел был сделан в потолок, и плазма оплавила обшивку.

Моя камера выхватывает лежащую чуть в отдалении женщину. Крови нет, подпалин тоже. Похоже, это она голосила и… что? Бухнулась в обморок? Или бандит, как и я, чуть не оглох и стукнул ее, чтобы помолчала. Что более вероятно. Дышит ровно — живая, и на том спасибо.

Однако я отвлеклась. Ей поможет «скорая», женщина без сознания мне сенсацию и новую награду не принесет. А вот тип со зверской рожей, держащий девочку, и его помощник, спрятавшийся у него за плечом, — очень даже может быть.

Оба мужчины одеты в комбинезоны без каких-либо опознавательных знаков. У нас на канале такие носят уборщики, только у них они цвета детской неожиданности, а у этих черные. Тот, кто наставил пушку на девочку, крупный, перекачанный даже, шея бычья, глаза навыкат, челюсть квадратная — хоть сейчас бери на роль в какой-нибудь криминальный фильм. Впрочем, он и есть криминальный элемент. Классический такой, как по учебнику.

А вот второй на бандита не похож. Молодой, лет двадцать пять, максимум тридцать. Среднего роста, спортивный, подтянутый, жилистый, форма на нем сидит как влитая.

Чуть веду рукой в сторону, меняя угол обзора камеры. Да, симпатичный у криминального элемента сообщник — вид в профиль просто великолепен: такими ягодицами можно любоваться вечно.

И на лицо очень даже: темноволосый и темноглазый, то ли загорелый, то ли смуглый от природы, впалые щеки с четко очерченными скулами покрыты темной по меньшей мере трехдневной щетиной. Запоминающийся мальчик, яркий, и если первого можно смело брать в криминальную драму, то этого в пор… В историю любви, я хотела сказать. Даже жаль, что преступник.

Эй, копы, где вы?

Кручу головой по сторонам, но полиции поблизости не