Читать книгу "Анархизм. Сочинения одного из лидеров мирового анархического движения начала ХХ века - Эмма Гольдман"

своего тринадцатилетия. Первые годы в этой среде не относятся к числу ее самых счастливых воспоминаний. Бабушка действительно была очень добра, но многочисленные тетушки в доме были озабочены скорее духом практического, нежели чистого разума, а категорический императив применялся слишком часто. Ситуация изменилась, когда в Кёнигсберг перебрались ее родители, и маленькая Эмма освободилась от роли Золушки. Теперь она регулярно посещала государственную школу, а также пользовалась преимуществами частного обучения, обычного в жизни среднего класса; важную роль в учебной программе играли уроки французского и музыки. Будущая переводчица Ибсена и Шоу была тогда маленькой немкой Гретхен, которая чувствовала себя в немецкой атмосфере как дома. Ее особым литературным пристрастием были сентиментальные романы Марлитты, она была большой поклонницей доброй королевы Луизы, с которой плохой Наполеон Бонапарт обращался со столь явным отсутствием рыцарского благородства. Каково было бы ее дальнейшее развитие, останься она в этой среде? Судьба – или экономическая необходимость? – пожелала иначе. Ее родители решили поселиться в Санкт-Петербурге, столице всемогущего царя, и там заняться бизнесом. Именно здесь в жизни юной мечтательницы произошла большая перемена.

Это был богатый событиями период – 1882 год, – когда Эмма Гольдман, которой тогда было 13 лет, приехала в Петербург. Борьба не на жизнь, а на смерть между самодержавием и русской интеллигенцией охватила всю страну. Александр II пал годом ранее. Софья Перовская, Желябов, Гриневицкий, Рысаков, Кибальчич, Михайлов, героические исполнители смертного приговора тирану, вошли тогда в Валгаллу бессмертия. Геся Гельфман, единственная цареубийца, жизнь которой правительство неохотно сохранило из-за беременности, последовала за бесчисленными русскими мучениками в сибирские этапы. Это был самый героический период в великой освободительной битве, битва за свободу, равной которой мир еще не видел. Имена мучеников-нигилистов были у всех на устах, и тысячи людей с энтузиазмом последовали их примеру. Вся интеллигенция России была проникнута нелегальным духом: революционные настроения проникли в каждый дом, от особняка до лачуги, пропитывая военных, чиновников, фабричных рабочих и крестьян. Эта атмосфера пронизывала самые казематы царского дворца. У молодежи зародились новые идеи. Разница полов была забыта. Мужчины и женщины сражались плечом к плечу. Русская женщина! Кто когда-нибудь сможет воздать должное или достойно изобразить ее героизм и самопожертвование, ее верность и преданность? Тургенев в своем великом стихотворении в прозе «Порог» называет ее святой.

Юная мечтательница из Кёнигсберга неизбежно втянулась в водоворот. Оставаться вне круга свободных идей означало прозябание, смерть. Не следует удивляться ее юному возрасту. Молодые энтузиасты не были тогда редким явлением в России. Изучение русского языка вскоре познакомило юную Эмму Гольдман с революционными студентами и новыми идеями. Место Марлитты заняли Некрасов и Чернышевский. Былая поклонница доброй королевы Луизы превратилась в пылкую поборницу свободы, решив, как и тысячи других, посвятить жизнь освобождению народа.

Борьба поколений теперь происходила в семье Гольдман. Родители не могли понять, какой интерес может найти их дочь в новых идеях, которые они сами считали фантастическими утопиями. Они старались отговорить девушку от этих химер, результатом чего стали ежедневно повторяющиеся душераздирающие споры. Лишь у одного члена семьи юная идеалистка нашла понимание – у старшей сестры Хелены, с которой она впоследствии эмигрировала в Америку и любовь и сочувствие которой никогда не подводили ее. Даже в самые мрачные часы последующих преследований Эмма Гольдман всегда находила убежище в доме этой верной сестры.

Эмма Гольдман наконец решила добиться независимости. Она видела, как сотни мужчин и женщин жертвовали блестящей карьерой, чтобы идти в народ. Она последовала их примеру. Она стала фабричной работницей, сначала делала корсеты, а затем и перчатки. Ей было 17 лет, и она гордилась тем, что зарабатывает себе на жизнь. Останься она в России, вероятно, рано или поздно разделила бы судьбу тысяч погребенных в сибирских снегах. Но для нее должна была начаться новая глава жизни. Сестра Хелена решила эмигрировать в Америку, где уже поселилась другая сестра. Эмма уговорила Хелену разрешить к ней присоединиться, и вместе они отправились в Америку, полные радостной надежды на великую свободную страну, славную республику.

Америка! Какое волшебное слово. Тоска порабощенных, земля обетованная угнетенных, цель всех стремлений к прогрессу. Здесь нашли свое воплощение человеческие идеалы: ни царя, ни казаков, ни чиновников. Республика! Славный синоним равенства, свободы, братства.

Так думали две девушки, переезжая в 1886 году из Нью-Йорка в Рочестер. Скоро, слишком скоро их ждало разочарование. Идеальные представления об Америке пошатнулись еще в Касл-Гарденс и вскоре лопнули как мыльный пузырь. Здесь Эмма Гольдман стала свидетельницей зрелищ, напомнивших ей ужасные сцены ее детства в Курляндии. Бесчеловечность и унижения, которым подвергали будущих граждан великой республики на борту корабля, в более жестокой и отягчающей форме повторили в Касл-Гарденс официальные лица демократии. И какое последовало горькое разочарование, когда юная идеалистка стала знакомиться с условиями жизни новой страны! Вместо одного царя она нашла их десятки; на смену казаку пришел полисмен с дубинкой, а вместо русского чиновника — гораздо более бесчеловечный фабричный надсмотрщик.

Эмма Гольдман вскоре получила работу в пошивочном цеху «Гарсон К°». Заработная плата составляла два с половиной доллара в неделю. В то время фабрики не были моторизованы, и бедным швеям приходилось толкать колеса ногами, с раннего утра до поздней ночи. Это был страшно изнурительный труд, без единого лучика света, каторжная работа долгого дня велась в полном молчании – русский обычай дружеской беседы за работой в свободной стране был непозволителен. Но эксплуатация девушек была не только экономической – бригадиры и начальники смотрели на бедных наемных рабочих как на сексуальный товар. Если девушку возмущали ухаживания «начальства», она быстро оказывалась на улице как нежелательный элемент на фабрике. В добровольных жертвах на ее место недостатка не было: предложение всегда превышало спрос.

Ужасные условия делались еще невыносимее вследствие страшной скуки жизни в маленьком американском городке. Пуританский дух подавляет малейшее проявление радости, мертвящая тупость омрачает душу, невозможно никакое интеллектуальное вдохновение, никакой обмен мыслями между родственными духами. В этой атмосфере Эмма Гольдман чуть не задохнулась. Больше всего она жаждала идеального окружения, дружбы и понимания, товарищества родственных душ. Мысленно она по-прежнему жила в России. Незнакомая с языком и жизнью страны, она больше пребывала в прошлом, чем в настоящем. Именно в этот период она познакомилась с молодым человеком, говорившим по-русски. С большой радостью завязалось знакомство. Наконец-то появился человек, с которым она могла разговаривать, кто мог помочь ей преодолеть скуку узкого существования. Дружба постепенно крепла и в конце концов завершилась свадьбой.

Эмме Гольдман тоже пришлось пройти печальный путь супружеской жизни, она тоже должна была познать на горьком