Читать книгу "Наказан играть – 1 - Евгений Александрович Осьминожкин"

и повернулась к плите.

   Я закрыл глаза и попытался успокоиться. Крики на улице не прекращались. Посмотрел на Танечку. Родной человечек доверилась мне, а могла выбрать любого другого, за которым как за каменной стеной. Но нет, выбрала меня, первые годы мы приравнивали свою жизнь к студенческой, затем к малообеспеченной, но вот спустя 6 лет, мне удалось устроиться на нормальный оклад. И Таня доверилась второй раз, решили завести ребенка. Нашей крохе всего полгода. Я нервно посмотрел через окно на улице, где под одним из фонарей собралось пятеро мужчин, злые решительные лица не предвещали ничего хорошего. О причине суматохи мне ли не знать. Осталось лишь ждать пронесет или нет. Что будет если не пронесет, даже не хочу и думать. Одно дело оказаться тварью для других и совсем другое для родных, которые полностью от тебя зависят.

   Заставил себя почерпнуть ложкой суп, громкий стук в дверь как ошпарил, ложка выпала и разлила содержимое по скатерти.

– Пойду открою, – сказала Таня и сделала шаг в сторону выхода.

– Нет, – вскрикнул я и затем спокойно добавил, – я сам.

   Вылез из-за стола, сильная дрожь стала бить по коленям, топнул одной ногой, затем другой, вроде бы немного стало лучше. Громкий стук в дверь повторился и затем раздался раздраженный крик: "Открывай, а не то выломаю".

   Перед входной дверью я закрыл глаза и тяжело вздохнул, попытался привести себя в чувство, но нервы не дали полностью успокоиться.

   Я открыл дверь и увидел передо мной нашего участкового по поселку. Заспанный взгляд, взъерошенные волосы и наспех надетая форма говорили, что его выдернули из постели.

– Да, – сказал я и натянул приторную улыбку.

– Егор Владимирович, – с хрипотцой начал участковый, прокашлялся, – Вы не видели тут каких-либо проезжающих машин?

– Нет, – честно ответил я, с усилием удерживая улыбку.

– Вы недавно приехали? – спросил участковый и недовольно отпихнул плечом напирающего на него сзади мужчину.

– Пусть машину покажет, – заорал напирающий мужчина. Его безумный взгляд требовал крови.

   Я попытался проигнорировать требование возбужденного мужчины, но увидел за ними еще десяток не менее возбужденных людей.

   Я тяжело вздохнул.

– Егор Вла …

   Я обернулся к супруге, попросил жестом ее отойти. Она обиженно на меня посмотрела, но послушалась.

   Я повернулся и встретился взглядом с добрым, но опытным участковым. Он медленно и незаметно кивнул, я опустил взгляд и тоже кивнул.

– Это ОН, – заорал мужчина за спиной участкового, меня обдало веером слюней.

   Длинные руки попытались в меня вцепиться, но коренастый участковый сильным толчком плеча откинул напирающего назад и резко обернулся. По лицам рассерженных и возбужденных пробежала волна, делая их безумными. Задние стали напирать, а передние буквально перелезать через участкового, но тот их мощно оттолкнул, что чуть все не завалились на спины. Посыпались маты, брызжа слюной. Один из задних перелез через маленький заборчик и через палисадник побежал ко мне. Я мельком глянул и понял, что другие могут и через окно полезть, а там мои родные. Захлопнул за спиной дверь, чтобы в дом не было смысла лезть. Но как бы силен участковый не был, трое разъяренных мужиков его буквально приподняли.

– ВСЕМ СТОЯТЬ! – заорал участковый.

   Но никто не обратил внимание. До меня удалось кому-то добраться и мощный удар в голову откинул меня назад, больно ударился затылком. Раздался треск и участковый рухнул на сломанный заборчик вместе с тремя напиравшими на него. Задние увидели меня более четко и через ноги друзей шагнули ко мне. Я прикрыл лицо руками и чуть согнулся. Град ударов отовсюду посыпался по голове, плечам, ногам, ребрам.

   Раздался выстрел и шум как отрезало. Все замерло. Я раскрыл руки и увидел слева поднятую руку участкового с пистолетом направленным вверх из дула которого вьется слабый дымок. Участковый бесцеремонно встал, наступая на руки и ноги мужчин, послышался хруст.

– ВСЕМ СТОЯТЬ! – крикнул участковый и нехотя убрал пистолет обратно в кобуру, что спрятана под курткой.

   Я краем глаза заметил шевеление справа от толпы. Мужчина в спортивном костюме яркой раскраски замахнулся и через мгновение я ощутил боль в голове. Голова закружилась, силы резко покинули, ощутил щекой холод бетонной дорожки, все поплыло, погасло.

   +++

   +++

   Проснулся я на узкой кровати, бегло осмотрелся. У ног вместо стены из стальных прутьев решетка, справа в метре от меня противоположная стена, также быстро нашел умывальник и унитаз. Потрогал лоб, огромная шишка отозвалась болью. Тусклый свет камеры дополнил картину моего нового жилища, вряд ли уже тюрьма, скорее всего камера предварительного заключения. Не стали в обезьянник сажать, ведь там люди, а я теперь числюсь убийцей.

   Вставать, звать и выяснять где я же нахожусь не захотелось. Придет время сами придут и все скажут, в таких местах обычно не требуют, а дожидаются.

   Полежал на спине закинув руки за голову, мысли медленно ворочаются, как неповоротливые черепахи. Радужных надежд на то, что все обойдется не появилось. Скорее всего сразу же осмотрели машину и нашли неопровержимые доказательства моей вины. Буду надеяться, что дадут написать явку с повинной, может участковый заступится и поможет, вдруг этим получится хоть как-то скостить срок.

   Жизнь странная штука. Еще вчера я был на работе, ощущал себя загнанным зверем, за которым мчится стая охотников. Много лет бежал, бежал, всё куда-то торопился. Даже на свидания и то пару раз опаздывал, все некогда было. Зато теперь времени будет уйма. Можно сказать жизнь поменяла плюс на минус, раньше надо было куда-то бежать и успеть что-то сделать, а теперь главное найти себе занятие, а времени будет хоть отбавляй.

   Жаль только дочка будет расти без отца. Танюшку как не хочется, но придется отпустить, дать свободу, ведь у нее еще есть шанс найти себе другого мужика, который сможет о ней позаботиться, раз я не смог. Но Мариночка доченька она уже по любому пострадала, рядом нет отца. Не верю я, что отчим может стать настоящим отцом, ведь кровь не вода даст о себе знать. Эх, доченька подвел я тебя больше всех.

   Где-то далеко лязгнул железный затвор и со скрипом открылась тяжелая железная дверь. Шаги двух человек, одни тяжелые в сапогах, а вторые тихие, явно женские.

– Егор, – услышал я голос супруги.

   Рядом с ней оказался наш участковый. Открыл камеру и Таня юркнула в приоткрытую дверь.

   Я рывком сел, супруга присела рядом, обняла и зарыдала.

– У вас один час, – твердым голосом сказал участковый и запер камеру.

– Как ты тут? – запричитала Таня. – Жив? Ничего не болит.

– Все нормально, – соврал я. – Сама то как? И что вообще происходит?