Читать книгу "Горькая истина. Записки и очерки - Леонид Николаевич Кутуков"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как журналист, он боролся словом. Как белый офицер, он приобщился к славе.
Г. Талалай, А. Г. Власенко
От составителей
Настоящее издание включает часть обширного творческого наследия литератора-эмигранта Леонида Николаевича Кутукова (С. — Петербург, 1897 — Ницца, 1983), писавшего под псевдонимом Николай Кремнев. До этого у него вышла одна небольшая книга: в 1953 г. в Буэнос-Айресе издательство «Наша страна» опубликовало под одной обложкой два его очерка — «Царские опричники (по свидетельствам революционеров)» и «Маркиз де Кюстин». Вне сомнения, автор мечтал о более полновесном издании своих трудов, и мы рады, что пусть даже и спустя годы после его кончины, это желание исполняется.
Сборник произведений Кутукова-Кремнева состоит из двух частей: первая, мемуарная, публикуется на основе неизданных архивных материалов; вторая — очерки, собранные нами из различных газет и журналов русского зарубежья.
Судьбу мемуаров Кутукова можно назвать счастливой — они не погибли и не затерялись, что легко могло произойти, так как автор скончался в одиночестве, уже вдовцом. Однако в Сан-Ремо у него были итальянские родственники — потомки его тети Анны Николаевны Кутуковой, в замужестве Сведомской, к которым и поступил архив Леонида Николаевича. Линия этих родственников (Мануэль-Джизмонди) тоже иссякла, но с ними долгие годы дружила исследовательница-русистка Марина Моретти, жительница Сан-Ремо, и архив литератора (точнее то, что от него осталось) попал в итоге к ней. Мы чрезвычайно признательны М. Моретти, что она сберегла бумаги и фотографии, и решила передать их нам для публикации.
Судя по всему, Леонид Николаевич приводил свой архив в порядок в конце 1970-х гг., и попавшие к нам мемуары и разного рода важные для автора тексты сшиты вместе в папку, которая сама по себе имеет вид книжного издания — с обложкой, корешком, с портретом автора на авантитуле. Папка открывается письмом к автору от Солженицына, некое «благословение» мемуарного труда Кутукова (после изгнания из СССР Солженицын обратился к российской эмиграции с призывом слать ему воспоминания).
Мемуары состоят из двух частей. В первой подробно рассказывается о трагическом падении российской монархии и о безответственности февралистов, предуготовивших дальнейший путь к большевистской диктатуре. Вторая — необыкновенный сюжет о белом подполье в красном Петрограде.
Кутуков вел в революционную эпоху подробный дневник, который спустя двадцать лет, уже будучи в Париже, он привел в литературную форму, структурировал и сделал машинопись (на старой орфографии, которую мы заменили на новую). Прошло еще три десятилетия и он, перечитав свой машинописный текст 1937 г., дописал от руки некоторые комментарии и дополнения. Собирая папку в форме «книги», автор подклеил в нужные места фотографии, вырезки из газет, письма, афиши и прочее: по сути дела, осуществил ценное руководство для исследователей его творчества и нас, публикаторов.
На титульном листе папки автор поставил техническое название — «Записки». Нам показалось возможным взять для названия нового сборника выражение из его небольшой собственной преамбулы, помещенной на следующем после титула листе: «… Вот уж, действительно, что называется „горькая истина“».
Вторая часть настоящего издания — это отобранные нами исторические и автобиографические очерки: повествование ведется от автора, и своими сюжетами и тональностью они как бы продолжают мемуары.
За рамками сборника «Горькая истина» остался значительный литературный материал, который еще ожидает встречи с читателем.
Записки
(Публикация М. Г. Талалая)
Первая часть
Февраль 1917 года
Мои записки не литературное произведение, а свидетельское показание: всё изложенное — сущая правда без выдумок, прикрас, или сгущения красок. Вот уж действительно, что называется «горькая истина».
Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный.
Мы, русские, не имеем сильно окрашенных систем воспитания. Нас не муштруют, из нас не вырабатывают будущих поборников и пропагандистов тех или других общественных основ, а просто оставляют расти, как крапива растет у забора.
Третья Петергофская школа прапорщиков
Конец 1916 года. Зима. Старый Петергоф.
В казармах Лейб-гвардейского Конно-Гренадерского полка помещается 3-я Петергофская школа прапорщиков[14].
Курсовой офицер нашего взвода ведет занятия полевым уставом со всей 3-й ротой. Юнкера, недавние студенты, скучают, разбираясь в походных движениях рот, батальонов, полков, бригад, дивизий и т. д.
Вдруг раздается команда — «Встать»! «Смирно!» Входит ротный командир Подполковник Марков, кавалер Георгиевского Оружия, многократно раненый в двух войнах.
— «Господа», — говорит он, «пришли вакансии в Запасный батальон Лейб-гвардии Московского полка. Прошу дворян встать».
Встает человек 6 из 150 присутствующих.
— «Если желаете воспользоваться вакансиями», обращаясь к вставшим продолжает ротный, — «заявите Вашему курсовому офицеру».
«Служба дозоров», октябрь 1916 г.
«Расчистка катка», декабрь 1916 г. В центре: полковник барон В. К. де Пеленберг, полковник Марков, поручик В. И. Платицын
Представление в Запасной батальон полка
Через несколько дней я еду представляться. Мне было очень неловко[15]. Медные пуговицы начищаю до блеска, много раз проверяю всё обмундирование, одеваю «собственные» сапоги. Стригусь под машинку. Меня освобождают от занятий и я, вместе с другими юнкерами, еду в Петроград.
К сожалению, наш курсовой офицер нам никогда не разъяснял, что такое Офицерское Собрание, каковы правила Собрания, традиции, и как принято там себя держать. Вообще нам никогда не объясняли, что такое офицер, каковы его права и обязанности, как офицер должен себя держать на службе, в Собрании, на улице, в театре, в ресторане и т. д.
Мы знали, что офицерская форма нас ко многому обязывает, но нам никто не разъяснял, что достойно офицера, что недостойно, как надо реагировать в случае оскорбления, в случае нападения и т. д.
Вообще обучали минимуму военных наук и вовсе в нас не воспитывали будущих офицеров. А на такой неподходящий материал, как студенты, надо бы было обратить внимание именно в этом отношении. Поэтому было очень страшно ехать представляться и впервые попасть в Офицерское Собрание, да еще Гвардейского полка.
Добираемся до казарм полка и через ворота входим на полковой плац[16]. Останавливаемся как вкопанные. Есть чему подивиться. Мороз градусов 15, ветер. На плацу происходит учение. Целые роты рослых молодцов, лихо держа винтовки на плече, под барабан отбивают шаг на
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Горькая истина. Записки и очерки - Леонид Николаевич Кутуков», после закрытия браузера.
