Читать книгу "Тайник - Мария Карташева"

Когда Егор Николаевич вернулся в кабинет, он задумчиво подошёл к карте, где жирной линией был выделен район Никольска и его окрестности. Поводил взглядом и, набрав номер телефона, стал ждать ответа:

– Алло, Иван Гаврилович, привет. Ну, неделю я нам выиграл, так что давай скидывай на почту всё, будем думать.

***

Утро, расцветающее за горизонтом, внезапно заплакало. Тучи, стремительно набегающие с востока, перечеркнули даже намёк на ясную погоду. Лиза утомлённо потёрла виски, захлопнула ноутбук и, подойдя к кофеварке, вставила капсулу в приёмник. Девушка бросила взгляд на своё отражение, чуть искажённое зеркальной поверхностью холодильника. Для своих тридцати она выглядела довольно юной; у Лизы был спокойный взгляд карих глаз, доставшихся от папы, и копна волос шоколадного цвета, всю роскошь которых она унаследовала от мамы.

Лиза услышала тяжёлые шаги матери, и тонкая стрелка морщины пересекла лоб, девушка подхватила наполнившуюся густым эспрессо чашку и присела за стол. Она любила уходить до того, как дородная фигура Антонины появлялась на просторах кухни, и с присущим матери оптимизмом день начинался с плача о Лизиной безвозвратно утерянной юности. И о том, что привычка работать по ночам крадёт время отдыха. И ещё много о чём в том же духе. Однако для Лизы это было спасение от суеты и не давало возможности бесплотным воспоминаниям тереться о зазубрины прошлого, высекая искры памяти. Тем более, в выходной день можно было выспаться при свете дня, когда ничего не угрожало ночными кошмарами, приобретёнными в то время, о котором девушка почему-то ничего не помнила.

И сейчас Лиза очень хотела избежать очередного монолога. Иногда ей удавалось озадачивать мать дурацкими вопросами прямо с порога, и тогда боевой настрой оседал, и женщина забывала о воинственных намерениях.

– Мама, а что такое меланхолия? – Спросила Лиза, как только Антонина, пылая золотыми розами на синем шёлковом халате, зашла на кухню.

– И тебе доброго утра, – последовал ответ, сопровождаемый тяжёлым вздохом. – Меланхолия – это когда тебе почти тридцать, а ты в шесть утра даже не думала ложиться спать. – Антонина помолчала, делая круглые глаза. – И не из-за того, что где-то веселилась или ребёнка укачивала. А потому что, кроме своей работы, ничего вокруг не видишь.

– Ох, Антонина Алексеевна, что-то вы проснулись не в духе, – улыбка скользнула по лицу девушки. – Мама, ты должна быть счастлива! Твоя дочь не беспокоит тебя проблемами, не кутит до утра, а ведёт тихую жизнь «ботаника».

– Это-то меня и пугает. – Женщина запахнула полы длинного халата. – Утешает одно, что ты хотя бы знаешь о таком понятии как «личная жизнь». – Мать покосилась на кофемашину. – Опять всю ночь кофе пила?

– Нет. Только чашечку с утра. – Лиза поднялась из-за стола и сполоснув чашку в раковине, повернулась к Антонине. – Мама, ты не поверишь, я даже иногда хожу на свидания. – Она чмокнула женщину в щеку. – Ну всё, я спать.

– А куда это ты собралась? – Изумилась Антонина.

– На боковую. – Лиза повернулась к матери уже на пороге кухни.

– Да ладно. – С улыбкой протянула женщина. – А как же твоё вчерашнее обещание?

– Мам, ты это о чём? – Лиза нахмурилась. Она смутно вспоминала, что Антонина ей вчера часа полтора о чём-то рассказывала.

– Ну как же. – Хитро улыбаясь женщина присела за стол. – Красуцкие купили дом. Какую-то старую усадьбу. И сегодня что-то вроде приёма. И там ещё торжество намечается, но я забыла спросить какое.

– Мама, я спать хочу. – Категорично заявила Лиза. – В чём суть?

Настроение, которое и так всегда балансировало на отметке «плохое», уже стремительно скатывалось в красную опасную зону. Лиза раздражённо стучала носком тапка по полу.

– Я сказала, что мы приедем.

– Мама, возьми такси или вызови водителя. – Выдохнула она.

– Лиза, ты мне обещала. – В голосе матери начали вибрировать обиженные нотки.

– У меня на днях важная конференция! – Лиза нахмурилась. – И я не могла дать тебе такое обещание. Наверное, я читала или была занята ещё чем-то.

– Да ты всё время то читаешь, то пишешь, то на работе. Что же мне теперь с тобой, не общаться? – Антонина отвернулась к окну и замерла, чуть вздрагивая плечами и всхлипывая.

– Мама, хватит. – Лиза поняла, что придётся соглашаться, иначе целая неделя горестного молчания со стороны родительницы будет обеспечена.

Девушка обняла мать, пересилив себя; нежность не была её сильной стороной. Она неловко клюнула женщину в щёку и проговорила:

– Посплю два-три часа и поедем.

Когда Лиза скрылась в спальне, женщина выпрямила плечи, протёрла абсолютно сухие глаза и, мурлыкая песенку, пошла к холодильнику. Заваривая кофе, Антонина вынула из кармана телефон, набрала последний номер и проговорила:

– Юленька, привет! Это Тоня. Да, Лизавету удалось вытащить из дома. Приедем обязательно.

***

Природа вокруг усадьбы дышала спокойствием. Начавший рано редеть лес шумел, поспешно скидывая листву, и она кружила между стволов, падала, заканчивая полёт в серых водах водоёма, видного из окон старого дома. Красуцкие выкупили это место почти за бесценок, когда оно продавалось наследниками в спешном порядке. Здание было в аварийном состоянии, но Анатолий Красуцкий загорелся идеей жизни в отшельничестве, хотя знакомые смеялись над ним, понимая, что это своеобразное арт-отшельничество с чередой гостей, обслуживающим персоналом и бесконечными праздниками. Но пока половина дома пребывала в состоянии разрухи, то на другой, пригодной для жизни, не умевший долго оставаться в одиночестве Анатолий Викторович собирал близких друзей, чтобы как-то разнообразить будни.

Владение алкогольной компанией, за многие годы разросшейся до размеров монополиста, сделали возможным создать себе и близким неспешную загородную жизнь. Красуцкий теперь с удовольствием и энтузиазмом занимался облагораживанием нового места, строил винный погреб, без конца лазил по лабиринтам подвалов и придирчиво изучал предложения архитекторов и дизайнеров.

Молодая жена Красуцкого, Юля, была в восторге от их загородной жизни. Она в отличие от жён друзей мужа любила уединение. Поговорив с Антониной, девушка поправила перед зеркалом светлые локоны, смахнула видимую только одной ей морщинку с высокого лба и, улыбнувшись сама себе, поспешила со второго этажа вниз. Её лёгкие шаги почти неслышно пересекали пустые комнаты, где даже не везде ещё стояла мебель. Красуцкий много раз менял решение об интерьере и никак не мог определиться со стилем всего дома в целом. Она ещё издали услышала возбуждённый голос мужа:

– А я в третий раз повторяю, что плачу деньги не за то, чтобы вы мне снесли здесь всё и построили заново. Новодел меня не интересует! Мне вас рекомендовали как надёжных исполнителей. – Рявкнул обычно спокойный и добродушный Анатолий Викторович и стал напряжённо слушать ответ.

Юля вошла в кабинет и невольно залюбовалась мужчиной. В свои пятьдесят Красуцкий был подтянут, природная худощавость дополнялась постоянными тренировками и пробежками. И Анатолий Викторович был несколько склонен к лёгкому нарциссизму, поэтому всегда надевал тонкие джемпера, которые подчёркивали линии тела.