Читать книгу "Призраки парка Эдем. Король бутлегеров, женщины, которые его преследовали, и убийство, которое потрясло Америку 1920-х - Карен Эбботт"

из видных городских адвокатов, а Имоджен – уборщицей, подметавшей полы и протиравшей его стол.

Она рассказала ему о своем разводе, тянувшемся уже несколько мучительных лет, поскольку они с мужем расставались десятки раз, прежде чем обратились наконец в суд. Здесь Римус мог посочувствовать. Он сам пережил семейные распри. Лилиан – его жена и мать его дочери Ромолы – однажды подала на развод, обвинив его в “жестокости”, “злонамеренности” и регулярных “возвращениях домой на рассвете”. Со временем супруги помирились, но союз их был хрупок.

Имоджен поняла, что это ее шанс.

Римус согласился считать ее своей клиенткой и немедленно влюбился. Он рассказывал ей обо всем, делясь глубоко похороненными историями из своего прошлого, странностями, комплексами и навязчивыми привычками, которые сформировали его нынешнего. Он в подробностях пересказал свои первые воспоминания: путешествие из Германии на остров Эллис[4] в 1883-м, куда в шесть лет от роду он прибыл с двумя сестрами и матерью, настолько затурканной, что, отвечая на вопросы иммиграционного офицера, она не смогла припомнить имена четырех своих умерших детей. В Америке они воссоединились с отцом Римуса Францем (теперь, на американский манер, Фрэнком) и поселились в Чикаго. Римус помнил, как отец возвращался навеселе из пивной на углу и как постепенно, неделя за неделей, превращался в жалкого и злобного алкоголика. Сам Римус поклялся, что никогда не возьмет в рот ни капли спиртного.

Когда Фрэнка скрутил ревматизм и он больше не мог работать, Римус бросил восьмой класс и нанялся в аптеку своего дяди в Вест-Сайде, за пять долларов в неделю. Вспышки отцовского гнева становились все страшнее, и Римус перебрался в аптеку, ночевал на раскладушке в кладовке и иногда месяцами не виделся с родителями и сестрами. Он называл себя “дьявольским отродьем аптекаря” – именно тогда его озарило: он может продать что угодно кому угодно на любых условиях, и неважно, насколько наглыми будут его требования или причудливыми его манеры.

Когда ему исполнилось девятнадцать, он выкупил аптеку у дядюшки за символические десять долларов и в последующие годы сумел всучить покупателям кучу всевозможных сомнительных зелий: “Слабительная эмульсия Римуса”, “Слабительные пилюли Римуса”, “Особое средство Римуса”, содержащее ртуть, “Тоник Лидии Пинкхем от Римуса” – без которого легендарный “коктейль Лидии” для облегчения менструальных болей якобы действовал недостаточно эффективно – и, наконец, его гордость, “Успокоительный тоник Римуса”, состоящий из жидкого экстракта петрушки, бромида натрия, ревеня и щепотки ядовитого галлюциногенного растения, известного как белена. Он так и не окончил курс в Чикагском фармацевтическом колледже, но требовал, чтобы покупатели называли его доктором Римусом.

Сменив профессию и став адвокатом, Римус привнес коммерческие навыки в свою практику. Он превращал зал суда в цирковой манеж, подпрыгивая, торжественно расхаживая, рыская и шныряя вдоль скамей присяжных. Во время перекрестных допросов своих клиентов он вцеплялся в остатки своей шевелюры, рыдая и самозабвенно завывая. Душераздирающие примеры из мировой истории постепенно подводили это действо к заключительному слову Римуса; однажды судья растрогался до слез, слушая описание невзгод Авраама Линкольна, когда тот работал барменом. Недоброжелатели наградили его презрительным прозвищем “Рыдающий нытик Римус”, почитатели именовали “Наполеоном чикагской адвокатуры”.

В одном громком деле Римус защищал мужа, обвиненного в отравлении жены. На протяжении всего процесса он держал пузырек с тем самым ядом у себя на столе, на виду у присяжных. Произнося заключительное слово, Римус медленно поднял пузырек над головой, чтобы присяжные смогли отчетливо разглядеть череп и кости на этикетке.

– На этом процессе много рассуждали о яде, – провозгласил он. – Но все эти разговоры – полный вздор. Смотрите!

Он залпом проглотил яд и продолжил свою речь. Присяжные ахнули, уверенные, что сейчас адвокат рухнет замертво. Но этого не произошло – и они вернулись из совещательной комнаты с оправдательным вердиктом. Впоследствии Римус раскрыл секрет: воспользовавшись своими познаниями в фармацевтике, он предварительно выпил настойку, нейтрализующую яд.

* * *

Примерно так же он “продал” себя Имоджен Холмс. Он устроил ее развод, и ей не пришлось выплачивать ему гонорар; более того, она бросила работу уборщицы и больше не заботилась о деньгах. Он оплатил ей аренду квартиры в Эванстоне, к северу от Чикаго, и проводил там больше времени, чем дома с женой. Он снабжал Имоджен деньгами, выписывая чеки по сто долларов на все, что она пожелает. Он “вытащил ее из канавы” и “сделал из нее настоящую леди”. Он обожал ее и был честен с нею. Он обещал защищать ее и ее одиннадцатилетнюю дочь Рут от всех скверных людей и обстоятельств.

Однажды весенним вечером 1919 года его обещания прошли проверку. Местный сантехник постучал в двери Имоджен, заявив, что нашел ее часы и готов вернуть их за пятнадцать долларов. Имоджен посчитала, что пяти будет вполне достаточно. Последовал скандал.

Римус любил скандалы и конфликты, как физические, так и интеллектуальные. Вопреки солидной комплекции – пять футов шесть дюймов роста и 205 фунтов веса[5], – он был подвижен, ловок и силен. Он хвастался, рассказывая, каким был отличным пловцом и как в юности установил рекорд стойкости и закалки, просидев шесть часов в ледяной воде озера Мичиган. В бытность фармацевтом он однажды сцепился с покупателем, который пришел с жалобой, что обжег грудь приобретенной у него мазью; Римус выволок его на улицу и уладил дело, врезав жалобщику по физиономии. Когда в аптеку заявилась группа теток, возмущенных его “ядовитыми снадобьями”, Римус плеснул на них нашатырем. Как адвокат он был известен тем, что набрасывался на оппонентов и затевал драки со свидетелями; порой доходило до потасовок прямо в зале суда. Его самонадеянность сдерживала только мысль, что кто-нибудь когда-нибудь сможет одержать над ним верх.

Вылетев из дверей квартиры Имоджен, Римус дал водопроводчику в глаз, расквасил ему нос, выбил зуб и – как был, в домашних шлепанцах, – погнал по газону.

Водопроводчик подал на него в суд. Римус защищался сам.

– Я действовал в рамках самообороны, как действовал бы любой настоящий мужчина, в котором есть хоть искра рыцарского духа, – утверждал он. – Этот бандит в стане водопроводчиков приставал к даме. Он буянил, скандалил, орал, вел себя непристойно, не реагировал на замечания, и я был просто вынужден применить абсолютно законные предписанные меры по выдворению его из дома.

Присяжные вернулись в зал через пять минут с вердиктом “невиновен”.

Его жена Лилиан подала на развод во второй и последний раз. В заявлении она вновь обвиняла Римуса в жестокости, утверждая, что бывали случаи, когда он бил ее, толкал, душил и пинал. Римус согласился на выплаты, отражавшие его успехи: $50 000 единовременно, $25 в неделю в качестве алиментов и $30 000 в