Читать книгу "Егерь Императрицы. Мы вернемся! - Андрей Булычев"

Серёгу враз отпустило, и он на всю Бухарестскую площадь громко заорал:

— Благодарю покорно, вашвысокоблагородие! Служу матушке нашей, всемилостивейшей императрице и всея российской державе!

— Ну то-то же, вот сейчас я вроде как вижу, что рад! — усмехнулся барон. — Ступай в строй, голубчик, а вот офицерский шарф ты уже и сам себе, чай, прикупишь да наденешь, как и полагается.

Затем он опять оглядел солдатский строй и, сделав уставное лицо, вновь выкрикнул команду:

— Капрал Милорадович! Ко мне!

Из строя вышел высокий, чернобровый, с орлиным носом на красивом и чуть смуглым лице Живан и чётко доложился о своём прибытии старшему штаб-офицеру.

— Вам, Милорадович, тем же указом, что и у Гусева, также присваивается первое обер-офицерское звание прапорщика! Но вот боюсь, что тебе до чинов твоего двоюродного дядюшки Андрея Степановича добираться гораздо тяжелее будет, чем вон тому же Гусеву. Но ты всё-таки не журись, господин прапорщик, коли и он до бригадирства дошёл, так чем ты, со своей сербской отчаянной отвагой, хуже его будешь?!

Новоиспечённый офицер громко прокричал благодарность, традиционную здравницу императрице и по приказу полковника встал в строй с того правого фланга, где теперь уже стоял прапорщик Гусев.

Фон Оффенберг медленно прошёлся вдоль строя.

— Командование армии ценит вашу доблесть и ваше высокое рвение в службе егеря! Вы своими громкими делами по праву заслужили эту высокую оценку. Поверьте, впереди ещё много боёв и трудов воинских, и пусть вас даже не смущает этот тягучий год шаткого перемирия. Победу над османами мы всё равно будем добывать своей меткой пулей и грозным ударом штыка, но никак не скрипом перьев о писчую бумагу. Готовьтесь к новым походам и к баталиям, братцы! А перед тем вам предстоит собрать и так подготовить свою новосозданную особую роту, чтобы она ничем не уступала теперь уже прежней егерской команде, а только лишь превосходила её во всём!

Барон обернулся к Егорову.

— Набирайте новых людей, поручик! В любых полках и в отдельных батальонах приглядывайте для себя годных солдат! Учите их своим егерским хитростям и премудростям, сбивайте в свои плутонги и десятки и ставьте над ними умелых унтеров да капралов. Время у вас, я полагаю, до весны ещё есть, а потом будет вам дело!

* * *

Словно бы только вчера это всё было, а вот ведь уже миновала дождливая осень, за ней пролетела снежная зима, и теперь всё больше власти над природой забирает эта ранняя, южная, валашская весна. Подходило то время, когда подготовленной роте егерей будут поручены главным квартирмейстерством армии новые горячие дела. И, по всей видимости, уже совсем скоро нужно будет ждать боевого приказа. Долгие мирные переговоры в середине февраля 1773 года завершились, не поставив точку в этой войне, и османская делегация, покинув их, убыла за Дунай на свою сторону.

Всё, пора вставать! Ноги, обутые в короткие кожаные сапожки уже успели немного отдохнуть, и теперь нужно было бежать дальше. Если сейчас дать себе и своим людям слабинку и пролежать здесь хотя бы ещё с полчаса, то тело совсем остынет, и тогда уже вставать и двигаться дальше будет гораздо труднее. Лёшка с усилием приподнялся со своего полога и оглядел место привала. Всюду, куда бы он сейчас ни посмотрел, были видны фигурки егерей, лежащие так же, как и их командир: под спиной непромокаемое вощаное полотно, ноги приподняты вверх, а личное оружие бережно прижато к груди.

— Рота, подъём! Всем быстрая оправка, и снова вперёд! Дозор может уже сейчас уходить! Боковые звенья и заслонный десяток пока те же! — и Егоров, закинув за спину отцовский штуцер, начал первым сворачивать свой полог. Через десять минут только лишь вдавленные в серый сырой снег ямки указывали на то, что тут только что совсем недавно была большая сотня людей. И вновь потянулись вёрсты пути по пересечённой и труднопроходимой лесной местности.

— Внимание! Кавалерия с тыла! Заслон вырублен, а на нас идёт лава! Меня рядом нет, действуйте! — выкрикнул вдруг вводную Лёшка и чуть отступил в сторону, придирчиво оценивая действия своих подчинённых.

Милорадович, резко подобравшись, осмотрелся вокруг. Да-а, командир коварен, вон он какое неудобное для обороны место им выбрал! Задача, поставленная поручиком, осложнялась ещё тем, что рота сейчас бежала по большой лесной поляне. Удобных буераков или русла речки, плохо проходимых для конницы, поблизости не было, а вот места, где ей можно было сейчас разгуляться, виднелось вокруг в избытке. И оценив обстановку, Живан резко поднял руку вверх.

— Внимание, рота! Принимаю командование на себя! Всем надеть на ружья штыки! Прапорщик Гусев, ведите второй, третий и четвёртый плутонги к ближайшей опушке колонной! — Живан махнул рукой в сторону леса, указывая направление. — Пионеры первого и четвёртого плутонгов, ко мне! Достать осколочные фугасы! Первый плутонг, в две шеренги становись, отходим вслед за ротой, пятясь! Быть готовыми прикрыть своим огнём пионеров! Пионеры, осколочные фугасы с замедлением на двадцать секунд ставь!

Рота стремительно, блестя штыками, отходила сомкнутым строем к лесу. Четыре одиночные фигурки, вытащив из наплечных кожаных мешков фугасы, быстро устанавливали их перед пятящимся заслонным плутонгом.

— Фугасы не подрывать, задача учебная! — снова подал команду Егоров. — От опушки раздался залп османских лесовиков арнаутов, Милорадович и ещё пятеро егерей тяжело ранены. Действуйте!

— Внимание, рота, беру командование на себя! — рявкнул Гусев. — Лекарь, к командиру, всех раненых в центр колонны! Рота, вперёд! Первые две шеренги бить гренадами, всем в штыки! Выбить албанцев с опушки! В атаку! Ура!

— Ура-а-а! — разнёсся рёв сотен глоток. Егеря пошли на прорыв.

* * *

Солнце задело своим краешком за вершинки букового леса. Ещё пара десятков минут — оно вовсе скроется, и под пологом этих деревьев станет совсем темно.

Алексей подозвал к себе ротного вестового, весёлого неунывающего парня:

— Афоня, бери с собой вестового из первой полуроты, пробегите с ним вперёд, предупредите дозорных, чтобы там хорошенько огляделись да искали нам место для ночлега. Ну, всё, давай, вперёд!

Незнающему человеку найти ротный лагерь было сложно. Спрятан он был со всем старанием и с уже отточенным егерским искусством. В лесной чаще у небольшого ручейка отгораживался он от случайных взглядов внешним кольцом пологов, грел хитрыми бездымными кострами разведчиков его хозяев, и не выдавал их он ни искрой, взлетевшей от сгорающих дров, ни отблеском от пламени и ни запахом гари.

Ужин сообразили быстро, все устали, и наваривать кулеш желания ни у кого уже не было. В ход шёл привычный талкан, быстро заваренный из муки крупного помола от обжаренного ячменя, сдобренный для вкуса топлёным маслом, душистыми пряными травами и солью. Некоторые егеря добавляли в него ещё кусочки вяленого мяса или копчёной колбасы. Молодые солдаты, такие как ротный барабанщик Лёнька, предпочитали докладывать в него орехи и мёд. В любом случае был он всегда очень сытным и питательным.