Читать книгу "Сопряжение. Чернильный маг 2 - Эдуард Поляков"

Глава 1

За 8 часов до пожара…

От разговора с Антоном осталось двойственное послевкусие. Нервозность, печаль и страх. Наверное, я бы до конца дней " пережевывал» эту беседу, если бы не появление отца. Он ворвался в медблок словно буря, но не кричал и ругался, а с тихою яростью в голосе искал тех, с кого можно спросить за то, что я попал в такую ситуацию.

— Пап, успокойся, — попросил я его, но старик был тверд и желал крови.

— Успокоиться? Магнус, ты вчера едва не погиб! Вот скажи, будь на твоём месте не ты, а я, ты бы успокоился? — проговорил он сдержанно, но я прекрасно знал, что за этими выдержкой и хладнокровием бушевал шторм. — Мать уже летит домой. Сегодня мы забираем документы!

Я замер.

— Не надо, — произнес я, чувствуя, что вот так, легким росчерком пера родителей, могу лишиться всего, чего добился в академии.

— В смысле, не надо? Ты понимаешь, что вчера оказался одной ногой в могиле? Разорванная артерия — это не пара синяков после драки! Устраивать среди детей бойню и называть это состязанием академией? Да кому в голову пришло подобное?!

— Пап, ты сам говоришь, что дерьмо случается, — попытался успокоить его я. — Я пострадал не на играх, а из-за прорыва. Это были не учащиеся другой школы, а самый натуральный монстр. Ты же понимаешь, что прорыв из других планов мог произойти и у нас в квартире, и в обычной школе и в торговом центре?! Это просто случайность.

— Случайность?

— Да, случайность, — надавил я.

— Детский лепет! — не унимался отец. — А куда смотрела охрана и администрация?

— Туда и смотрела, — хмыкнул я. — На играх я был назначен офицером обороны. Так что можно сказать пошел по твоим стопам.

Отец усмехнулся при такой аналогии. Уйдя в армию безусым восемнадцатилетним парнем, в отчий дом он вернулся только спустя пять лет. Не соскучившимся по девчонкам и выпивке дембелем, а серьёзным контрактником в чине капитана, который перевелся из регулярных войск в частную военную контору. А дальше встретил маму, влюбился, сыграл скорую свадьбу и почти через год появился я.

Отец не любил рассказывать про службу, мама же объясняла это тем, что некоторые его воспоминания лучше забыть.

— Пятнадцать лет и уже офицер обороны целой академии? — сдержанно улыбнулся он, но было видно, что моему старику приятно.

— Ага. И мы вместе с Шараповым почти одолели чудовище. Как он там кстати? — попытался я съехать с темы.

— Плохо, — честно ответил отец, который работал телохранителем Семёна. — Его череп всю ночь собирали по кускам. Глаз, опять же, лишился. Но сейчас это не проблема. Через два часа еду в аэропорт сопровождать какого-то эльфа. Говорят он крутой игрок, который сможет на месте вырастить глаза для Сёмы.

— Передай ему, чтобы поправлялся, — улыбнулся я.

— Знаешь, — как бы невзначай произнес отец. — Я слышал, что с Семёном у тебя отношения не заладились.

— Ну да, — улыбнулся я. — Шарапов — мудак клановый. Но общий враг как бы объединяет. Тем более, если бы не он…

Отец кивнул, давая понять, что продолжать не стоит. В первые дни после сопряжения, человечество заплатило за прописную истину «Не геройствуй, иначе умрешь!» очень большую цену. Так что детям с детского сада вдалбливают наказ: «Если встретил чудовище — беги!».

Посидев еще около получаса возле моей кровати, отец засобирался на службу и едва не забыл про передачку. Но в пакете из ближайшего супермаркета лежали не апельсины или сок, а два школьных альбома, цветные карандаши и фломастеры.

От увиденной передачки у меня свело зубы. Цветные карандаши и двенадцатистраничный дешманский альбом с супергероями? Серьёзно? Мне что, пять лет? Но вместо того чтобы предъявить претензии, я поблагодарил отца. Конечно, он всегда знал, что я люблю рисовать, но не более. А потому, когда по телефону попросил у него принадлежности для рисования, он приобрёл то, что посчитал правильным. Ну хоть комплект простых карандашей есть. Жить можно.

Стоило отцу уйти, как у кровати тут же материализовалась любопытная Алиса, и посыпались вопросы. Кто он такой, чем занимается, и вообще… Отвечал я размыто, больше вдаваясь в процесс рисования, а не детали. Нет, ну серьёзно, не признаваться же мне, что мой отец возит Шарапова в школу! Не знаю почему, но мне было как-то стыдно рассказывать подобное девчонке, у которой есть собственный водитель.

Сразу после ужина пришла Вольга и, орудуя двусмысленными эпитетами, выгнала любопытную Алису. Алхимик-целитель скептически посмотрела на обложившегося фломастерами и карандашами меня и неодобрительно цокнула.

— Как дети малые, — закатила на глаза. — Короче, герой, Черноозерский раскошелится на медицинскую капсулу глубокого восстановления. Мне сказали подготовить тебя к пресс-конференции, так что сегодня ты ночуешь в ней.

Мда… В который раз за день у меня от удивления вновь отвалилась челюсть.

— Как-кой ещё пресс-конференции?

— Не знаю, Вадик придёт и всё расскажет, — отмахнулась женщина

Вадик? Это так по панибратски она отозвалась о директоре школы? Я конечно понимаю, что у Насти бабушка совсем непростая, но называть врождённого вампира просто «Вадик»?!.

Однако Вольге, кажется, было плевать на мои дилеммы о субординации. Бесцеремонно задрав мою распашонку, она принялась разглядывать шов сквозь прозрачный пластырь.

— Не чешется?

— Очень, — честно признался я.

— Это хорошо. Значит заживает. Если всё будет хорошо, то завтра попробуешь ходить с тросточкой.

Закончив с осмотром, который не занял и пары минут, Вольга удалилась, но только я вновь взялся за карандаш, как появился директор.

— Ты как? — участливо улыбнулся он.

Впрочем, как урождённый вампир не пытался проявить эмоции, на его мертвом лице они всё равно выглядели маской.

— Да нормально. Вольга сказала, что завтра можно будет попробовать встать.

— Это хорошо, — произнёс он и тактично перешёл к сути визита. — То, что произошло с вами — это нонсенс. Журналисты хотят крови, поэтому завтра будет дана официальная пресс-конференция.

Я закатил глаза. Почему-то журналисты любят называть себя акулами пера, хотя на самом деле являются помойными крысами, что питаются грязным бельем и людским горем. И моя семья в этом убедилась сполна.

— Я прекрасно понимаю, в каком ты состоянии, — деловито произнес Чересов. — Но академии нужно защитить репутацию, и надеюсь, ты нам в этом поможешь.

— Как именно? — прямо спросил я, давая ему понять, что не очень горю желанием.

Он положил на край кровати тонкую папку, на обложке которой красовалось «Магнус Ермолов. Спичрайт для пресс-конференции».

— Тебе нужно будет просто зачитать текст, — произнес он, указав тощим пальцем на папку. — Это официальная позиция академии и хотелось бы, чтобы она прозвучала от тебя, как от непосредственного участника. Здесь есть всё, в том числе ответы на вопросы, которые, скорее всего, прозвучат.