Читать книгу "Верь, люби, живи! - Нонна Кухина"

Так маленький Влад вернулся домой, успев попрощаться со своей любимой мамочкой – через несколько месяцев ее не стало. Началась совсем другая жизнь...

Глава 2

Николай Александрович возвращался домой, обдумывая, как сейчас будет говорить с сыном. «Владу скоро будет восемнадцать лет, – думал отец, сидя в служебной машине, – а значит, он будет призван в армию. Правда, у отпрыска, по-моему, совсем другие планы на жизнь, но ничего, он еще слишком мал, чтобы самостоятельно принимать решения. Пусть послужит, как все нормальные ребята, может, мужиком наконец станет. А то просто противно смотреть – английский учит, книги читает, всегда чистый, опрятный, умытый, словно девица какая-нибудь. Нет, я заставлю его пойти служить – хоть в этом настою на своем. Нины нет, никто не встанет теперь поперек моей воли, а этот щенок вообще только слезы пускать умеет, так что я его скручу в бараний рог! Нет, он пойдет у меня служить!»

Разговаривая сам с собой, генерал все больше и больше распалялся – ему не терпелось высказать все то, что терзало его военную душу. Когда шофер остановил машину возле подъезда дома на Патриарших прудах, Никольский уже еле сдерживался...

Влад читал книгу, лежа на диване. Возле него стояла нетронутая тарелка с ужином. Молодой человек уже привык к тому, что отца дома почти никогда не бывает: то командировки, то учения, а то и просто необъяснимые отлучки на ночь. Сначала, после смерти матери, которую 12-летний мальчик переживал очень долго и мучительно, Влад потянулся к отцу, желая получить от него хоть толику тепла и нежности, но наткнулся на стену холодного молчания. «Неужели папа совсем меня не любит? – думал несчастный ребенок. – Неужели я настолько разочаровал его, что теперь он никогда не испытает ко мне нежных чувств? Как же мне плохо без моей мамочки! Как мне хочется, чтобы кто-нибудь меня обнял и прошептал тихонько, что любит меня! Почему же папа отвергает меня? Мне же больно!» Эти мысли почти ежедневно одолевали сына, однако положение не менялось – отец все больше и больше отдалялся от ребенка, и со временем Влад смирился. В принципе все было не так уж плохо: деньги на карманные расходы генерал выделял сыну каждую неделю, репетиторов английского языка, к которому у мальчика были способности, оплачивал, не скупился на одежду, которую часто привозил сыну из командировок, дома всегда была вкусная еда. Но Владу было одиноко, и свою жажду общения он утолял литературой...

Ключ в двери повернулся, и молодой человек поднял голову – он не ожидал увидеть отца так рано. Николай Александрович влетел в комнату к сыну и без предисловия начал:

– Значит, так, ни в какой институт ты поступать не будешь, так что отложи свои книги!

Влад удивленно поднял глаза на отца: «Какая муха его укусила?»

– Ты меня слушаешь вообще? – закричал мужчина и рванул сына за руку, стараясь поднять его с дивана.

Влад впервые за все время общения с отцом почувствовал в себе силы противостоять необъяснимому гневу родителя. Он вырвался:

– Что ты себе позволяешь?

– Это мой дом, поэтому позволить могу себе все, что угодно! А ты мой сын, и будешь делать то, что я сказал!

– Это и мой дом тоже! – закричал Влад, еле сдерживаясь.

– И что же ты делаешь в этом доме? – язвительно поинтересовался отец. – Может, ты работаешь? Может, ты кормишь меня? Может, именно благодаря тебе мы тут шикуем?

– Ты хочешь, чтобы я пошел работать? – в тон ему ответил молодой человек.

– Нет, я хочу, чтобы ты пошел в армию!

– А я не хочу идти в армию! – закричал Влад. – Ты меня достал своей армией! Я никогда не буду таким, как ты!

– Хватит позорить меня! Где это видано, что у генерала-полковника сын не будет служить в войсках?!

– Я позорю тебя?! – вскричал младший Никольский.

– Да, именно позоришь! Мне противно смотреть, как ты, словно кисейная барышня, читаешь на диванчике книжки и льешь слезы по любому поводу!

– Тебе противно смотреть на меня?! – От услышанных слов Влад даже не знал, что отвечать, поэтому в оцепенении повторял за отцом:

– Противно! Ты ничтожное создание, которое не может абсолютно ничего! Ты не мужик и никогда им не станешь!

– И это только потому, что я не пойду в армию?!

– Именно! Потому что только в армии можно стать настоящим человеком. А пока ты – ничто!

– Знаешь что, – вдруг тихо сказал сын. – Это ты для меня ничто и никто. Я не пойду в армию. А раз тебе так противно на меня смотреть, значит, ты меня больше никогда не увидишь.

На этом молодой человек повернулся спиной к отцу и начал кидать вещи, которые попадались ему под руку, в дорожную сумку. Ошеломленный генерал молча наблюдал за происходящим, а потом плюнул на пол в комнате сына и вышел. Влад даже не оглянулся: он залез в письменный стол, достал из ящика паспорт и отложенные деньги, выдаваемые ему отцом на карманные расходы, сунул свое богатство в карман куртки и огляделся. Комната была знакома с детства, но тем не менее она стала чужой и холодной – с маминой смертью из нее ушло тепло и любовь. «Нет, здесь меня больше ничто не держит, – подумал про себя молодой человек, – здесь я никому не нужен».

Хлопнула входная дверь, и Влад спустился вниз. На улице он еще раз оглянулся на окна квартиры: где-то в глубине души ему хотелось, чтобы отец сейчас выбежал за ним, остановил его, прижал к себе или хотя бы похлопал по плечу, по-мужски, но ничего не происходило. Тяжело вздохнув и проглотив слезы, душащие его, он пошел в сторону улицы Горького. Что делать, он пока не знал, как и не знал, куда пойти, – ни друзей, ни родных у него не было, а значит, в этом городе ему никто помочь не мог.

«Винница! – вдруг вспомнил Влад. – Мы были с мамой когда-то в Виннице. Маленький украинский городок, где мы проводили лето. Я там бегал по теплому асфальту, а мама кормила меня свежими ягодами. Мне там было хорошо... Надо поехать туда».

Глава 3

Поезд подошел к перрону украинского городка Винница, и Влад осторожно вышел на платформу. Ему было немного страшно встретиться лицом к лицу с городом счастливых детских воспоминаний – он понимал, что с тех пор многое могло поменяться. Но нет, город остался таким же, как и раньше, только он сам изменился: из маленького мальчика, отдыхающего с мамой, он превратился в юношу-сироту, у которого нет никого и ничего, а значит, и мир вокруг стал совсем другим. Туда-сюда ходили одинаково одетые люди с одинаковыми выражениями лиц, словно роботы, у которых нет чувств, желаний, стремлений, словно у них уже все было и ничего больше им не требовалось. Молодой человек, выросший на классической литературе, знавший английский язык на очень хорошем уровне и читавший зарубежную прозу в оригинале, очень отличался от серой безликой толпы.

Сердце защемило от тоски по дому, по детству, однако пути назад уже не было. Пытаясь вспомнить хоть какие-то подробности о городе, Влад пошел вдоль домов и стал заглядывать в окна. Очень хотелось есть и спать, однако расслабляться было рано – надо было решить, где жить.