Читать книгу "Секрет механической птицы - Флёр Хичкок"

– Как чайка, похищающая обед?

– Да, – смеётся он. – Как чайка, роняющая на головы свой «сюрприз», только сюрприз этот будет бомбами из серы и дёгтя, которые подожгут городские крыши! Что ты скажешь тогда?

– Но мы ведь можем доверять нашу птицу только хорошим людям, чтобы они творили добро с её помощью.

– Именно. Вот потому-то и стоит соблюдать осторожность и не болтать лишнего.

Я слушаю, как мистер Чэнь насвистывает странную мелодию, и пытаюсь запомнить последовательность его действий. С того самого дня, как он появился в наших краях прошлой зимой, в дождливый промозглый день, со своими ящиками и бутылками, пестротой, шумом и смехом, я пытался учиться у него. До тех пор никто не умудрялся обучить меня хоть чему-либо, но мистер Чэнь – другое дело. Мне казалось, что он знает всё на свете – что, зачем и почему, правду о мире. Он сразу не понравился бабке тем, что знал больше, чем она, что умел объяснять разные явления, показывать интересные механизмы и смеялся над её суевериями.

Она пришла в ярость. Скрестила руки на груди и заявила, что он дьявол.

Но дьявол выбрал меня. Я слез с крыши прямо у него под носом, он заглянул мне в глаза и проговорил:

– Ты подойдёшь. Ты-то мне и нужен.

С того момента он загружал меня работой и неплохо платил.

– Превосходно, – бормочет мистер Чэнь, хлопнув в ладоши. – А теперь, мой мальчик, попробуем ещё разок.

– Мы же не сломаем ничего в мамином доме, правда?

Он качает головой, припоминая, как разъярилась мама в прошлый вторник, когда он разрушил курятник. Я уж думал, мама его ударит – учитывая, что она вдвое больше моего тщедушного учителя.

– Язык у неё хорошо подвешен, – смеётся он. – Но на сей раз всё должно пойти гладко, а если что-нибудь всё ж таки приключится, мы откупимся от неё бананами. Так, Атан, а теперь доставай большой двигатель.

Я открываю шкаф и, покопавшись, достаю конструкцию, состоящую из медных трубок, прикреплённых к колёсам. Она тяжёлая, но не настолько, насколько кажется, потому что внутри эта штука по большей части пустая. Я ставлю её на стол, отвинчиваю от неё стеклянную банку, которая служит нам баком с горючим, и наливаю внутрь немного прозрачной жидкости из просмолённого бочонка, а затем привинчиваю банку на место.

– Бананы, – тем временем говорит мистер Чэнь, сгибая кусок проволоки, – это нечто особенное, как и наука. – Он аккуратно вставляет проволоку в трубки. – Сегодня наука также отличается громкостью. Вот, заткни-ка уши.

Он протягивает мне два клочка ваты, и мы садимся на корточки за столом.

И тогда он соединяет два провода.

БАБАХ.

БАБАХ.

БАБАХ.

БАБАХ.

БАБАХ.

БАБАХ.

БАБАХ.

БАБАХ.

БАБАХ.

Двигатель стучит и грохочет, урчит и вибрирует так, что у меня чуть глаза из орбит не вылезают. Всё быстрее и быстрее, всё ровнее и равномерней его перестуки. Взрывы раздаются всё чаще и делаются всё тише, всё ритмичней, постепенно превращаясь в глухой гул.

– Лопасть! – Он протягивает руку, берёт точёное деревянное крыло и пытается вставить его стержень в отверстие в двигателе.

Но вентилятор зацепляется, вырывается из его руки, летит через всю комнату мимо нас прямо в открытое окно, отскакивает от мостовой и исчезает в темноте. Я прислушиваюсь, вытаскиваю вату из ушей, дожидаясь звука удара.

Дзынь!

Стекло.

Наше окно!

Мистер Чэнь, близоруко щурясь, смотрит в окно на лавку напротив. Три секции большой витрины разбиты вдребезги. Два платья висят на манекенах, открытые всем ветрам, посреди груды блестящих осколков.

– Ну что ж, придётся пустить в ход мои драгоценные бананы, – говорит он, протягивая мне корзину с жёлтыми фруктами. – И, быть может, твой добрый дядя соблаговолит починить разбитое и прислать мне счёт.

– Доброй ночи, мистер Чэнь, – отвечаю я. – Спасибо за фрукты.

– Спасибо за помощь. – Он снимает мешочек с пояса и запускает в него руку. – Вот, возьми. – Мне в ладонь ложатся четыре золотые монеты.

– Но я столько не заработал, – возражаю я, глядя на отражение монет в толстом стекле его очков.

– Бери, – говорит он. – Это на всякий случай.

Неожиданно у него делается очень усталый вид, и он отпускает меня домой взмахом руки.

Глава 2

Во сне я лечу. Рядом со мной – мистер Чэнь. Он направляет мою руку, и летающая машина послушно парит над городом. От реки к реке, над крышами, среди крикливых чаек. Мы то кружим, то взмываем вверх, то ровно летим навстречу луне, моё сердце рвётся из груди, душа ликует от чувства небывалой свободы, в ушах звенит смех старика. А потом я просыпаюсь.

Некоторое время я лежу, бездумно глядя на пустые окна дома напротив, всё ещё цепляясь за обрывки сна, пока не слышу, как меня зовут.

– Атан, мне очень надо вниз! Атан! Пожалуйста, отнеси меня!

…Ещё пара мгновений, и я наконец соображаю, где я и что происходит, и до меня доходит, что из комнаты наверху меня зовёт Битти. Босиком, как есть, не до конца одевшись, я поднимаюсь к ней. Она сидит в кровати, как птичка в гнезде, закутавшись в красное одеяло, худые плечи торчат из его складок, а яркие глаза нетерпеливо поблёскивают. Стоит мне войти, и на лице её расцветает широкая улыбка, и сестричка тянет ко мне руки.

Птенчик, которому не суждено покинуть гнездо.

– Атан. Скажи-ка, чего это мама так злится?

– А она злится?

– С утра так и топочет по всему дому, пылая яростью. Аж покраснела от злости. – Битти сморщилась. – Хотя нет, ещё того хуже. Она побелела от злости! И дело не только в окнах.

– Значит, она совсем раскипятилась? – спрашиваю я, падая духом.

– Так что её взбесило? – кивает сестрица. – Атан, скажи честно!

В кухне, как всегда, сумрачно. Освещает её единственная тусклая лампа, и хотя давно рассвело, здесь царит полумрак.

– Посади меня, Атан, – просит Битти, цепляясь тоненькими пальцами за мой воротник.

Я устраиваю её вместе с одеялом на табурете у плиты и подношу руки к остывшей топке. Почти холодная. Сверху стоит горшок с застывшей овсянкой, должно быть, не один час.

Я сую руку в корзину с щепой для растопки.

Пусто.

Битти дрожит от холода, стараясь поплотнее завернуться в красное одеяло.