Читать книгу "Влюбиться в лучшего друга - Галина Куликова"

— И давно ты в себе это копил? — спросила она ничего не выражающим тоном, хотя все в ней дрожало мелкой противной дрожью.

— Ну… Если честно, я не хотел вываливать на тебя информацию прямо сразу, но ты тут затеяла всякие уборки-перестановки, а это совершенно ни к чему! Прости, если нагрубил, но сегодня жутко жарко, и у меня неприятности на работе, и вообще…

Таня по привычке хотела спросить, какие у него неприятности, но прикусила язык. Кажется, теперь это не ее дело. До сих пор было ее, а теперь его собственное, потаповское. Черт побери, почему она не чувствовала, что он собирается ее бросить?! Даже сомнение ни разу не закралось в ее сердце.

— У тебя кто-то есть? — не удержалась она от вопроса.

Конечно, надо было удержаться, но это было слишком важно, чтобы пойти на поводу у своей гордости.

— Какая разница? Все это имеет отношение только к нам двоим — к тебе и ко мне.

— Если у тебя никого нет, наверное, можно попытаться что-то изменить, — выдавила из себя Таня. Слова приходилось с силой выталкивать из себя, потому что произносить их стало невероятно тяжело.

— Что изменить? — сердито откликнулся Виктор. — Ничего уже не изменится! Если мы сейчас все замнем, ты начнешь суетиться, как наседка возле кладки. Накупишь ароматических свечей, как советуют твои дурацкие журнальчики, будешь готовить мне пенные ванны и надевать перед моим приходом шелковые халатики… Я точно знаю, Волгина, сколько у тебя халатов. Три штуки. Даже если ты купишь еще три, их хватит только на неделю. А потом мне снова все надоест. Кроме того, ты ведь поняла, что дело не в этом. В постели у нас с тобой все нормально.

— Тогда в чем не нормально? — Таня не сводила глаз с Виктора, который остановился возле окна.

Впервые в жизни она смотрела на него как на постороннего мужчину. Крепкий, уверенный в себе, с богатой мимикой и дерзкой улыбкой. У него были широко расставленные светло-зеленые глаза, взгляд которых сейчас ранил ее так жестоко.

— Я тебе все уже объяснил. Мы устали друг от друга, нашим отношениям не хватает воздуха. Я с тобой под одной крышей просто задыхаюсь!

— И что же ты предлагаешь? — спросила Таня, не веря, что вот сейчас он снова повторит слова, которые разрушат все. Но он действительно их повторил.

— Разъехаться, — пожал плечами Виктор. — Расстаться. Разойтись. Не понимаю, что тебе непонятно. И, кстати, да — у меня кто-то есть.

Таня вздрогнула. Острая боль вошла в ее сердце холодной иглой. Тысячами игл! Несколько секунд сердце висело в пустоте, замерев, словно новорожденный, которому предстоит осваиваться в незнакомом мире. Скоро оно закричит — громко и испуганно.

— Ты разозлился на то, что я уехала? И стал изменять просто мне назло?

Таня все еще пыталась нащупать почву под ногами. Но почвы не было. Была лишь бесконечная топь, и всякая спасительная кочка подло ускользала, проваливалась в бездну.

— Чушь какая! — фыркнул Виктор. — Я никогда ничего не делаю назло. Ты же знаешь меня как облупленного.

Это было правдой. Таня действительно знала его как облупленного. Друзья детства — особая каста. Но если сейчас они разойдутся, их дружбе тоже конец!

— А Олегу ты сказал?

— Да никому я ничего не сказал! — в сердцах бросил Виктор. — И что мне было говорить до нашего с тобой объяснения?!

Олег Скворцов был одной из составляющих их неразлучной троицы. То, что касалось одного из них, касалось и двух остальных… До тех пор, пока речь не зашла о любви. В тот момент, когда Потапов на первом курсе института сделал свое признание, Олег впервые за все эти годы неожиданно сделался третьим лишним.

Самое забавное состояло в том, что именно Олег с детства был тайно и безоглядно влюблен в Таню. Она это довольно быстро поняла и относилась к его симпатии благосклонно. Однако тот держал чувства при себе. Ни бурных ухаживаний, ни комплиментов, ни вымоленных поцелуев — ничего не было! Тане же, как всякой женщине, хотелось эмоций, да так, чтобы через край. Но — увы! — поклонник ей попался замкнутый и чертовски безынициативный. Потапов же до самого института флиртовал направо и налево, ни разу не попытавшись приударить за лучшей подружкой. Но как только они все втроем поступили на первый курс, он вдруг словно прозрел. Возможно, потому, что Таня стала пользоваться популярностью у будущих художников и архитекторов. Как бы то ни было, совершенно неожиданно Потапов начал любовный штурм, который закончился его блистательной победой. В отличие от Олега он был понятен и сразу же открыл свое сердце. Ухаживание оказалось феерическим, клятвы жаркими… Ну как тут было устоять?

Олег же так и остался другом — по-прежнему преданным и по-прежнему сдержанным. Кажется, у него за все пять лет учебы не было ни одного серьезного увлечения. Конечно, из-за Тани! Вот в его-то любви она была совершенно уверена! Но, увы, не Олег интересовал ее, а Виктор. Ей все говорили о его непостоянстве, о том, что он — увлекающаяся натура… Она никого не слушала. Как всякой влюбленной женщине, ей казалось, что уж с ней-то Потапов будет шелковым!

— Ну, и кто же она? — спросила Таня голосом, набрякшим от слез. — Кто-нибудь с твоей работы?

— Тань, ну тебе-то что до этого! — Виктор с опаской посмотрел на нее, вероятно ожидая бурного проявления чувств. — Надеюсь, мы обойдемся без крушения мебели и метания сервизов. Потом, попозже, завтра… Когда мы оба успокоимся… Мы еще поговорим, обещаю. Я отвечу на все твои вопросы.

— Я тебе не клиент, заказывающий проект виллы! — бросила Таня, резко махнув рукой. — Не нужно меня… обволакивать! И вопросов у меня к тебе больше нет!

Опасаясь, что сейчас все-таки разрыдается — громко, бессмысленно и унизительно, — Таня бросилась к шкафу и там, за распахнутой дверцей, лихорадочно натянула на себя брюки и свитер, больно ударившись сначала локтем, а потом плечом. После чего принялась безжалостно выдирать из шкафа одежду, швыряя ее вместе с вешалками на диван.

— Тань, ну что ты делаешь? — устало спросил Виктор.

— Ухожу. Ты ведь этого хотел?!

— Я так и думал.

— Что ты думал?

— Что ты сорвешься и по квартире начнут летать твои шмотки.

— Ну, я же предсказуемая, чего удивляться? — язвительно бросила Таня.

Она специально пыталась разбудить в себе гнев, негодование, злость, но ничего не получалось. Обида была такой сильной, что поглощала все остальные эмоции. Обида и ревность!

— Можешь взять из этой квартиры все, что тебе хочется, — сказал Виктор отвратительным покровительственным тоном. — Вдруг тебе здесь что-то дорого?

Таня в упор посмотрела на него, и он наконец-то смутился. Впрочем, ненадолго.

— Если честно, я надеялся, что мы расстанемся по-человечески. И наша дружба будет продолжаться как раньше. Что ты на это скажешь?

— Скажу, чтобы ты катился к чертовой бабушке! — звонко ответила Таня, резко застегнув «молнию» на чемодане. Та взвизгнула, словно кошка, которой отдавили хвост.