Читать книгу "Ты мой яд, я твоё проклятие - Анна Мичи"

— Чей это дом? — спросила я как бы невзначай.

— Простите, нейди, мне не дозволено отвечать на ваши вопросы.

Что ж, я не особо-то и надеялась.

Наш путь завершился в маленькой столовой: высокий длинный стол, рассчитанный персон на десять, в конце зала камин, над которым тускло сияет зеркало. А у окна, заложив руки за спину, стоит одетый по последнему слову моды высокий широкоплечий мужчина.

Услышав наши шаги, он обернулся. Я сразу отметила чувственный, изогнутый очерк верхней губы — и контрастирующий с этой чувственной мягкостью холодный, злой, презрительный взгляд. Мужчина был хорош собой, но взгляд пригвождал и резал с ледяной бесстрастностью учёного. На миг мне показалось, что ветер донёс запах болота и тошнотворно-притягивающий аромат адолеев — ядовитых цветов Лавранта. Я тут же мысленно обругала себя: какой ветер в закрытом помещении?

— Можешь идти, — сказал он служанке.

Я ждала, что он позволит мне сесть (опуститься на стул самой стало бы однозначным вызовом хозяину дома, пусть он и похититель) — но он смотрел на меня молча, чуть раздувая ноздри. Наконец сказал свысока, как будто оценил меня, измерил и вынес вердикт:

— Вот, значит, каких шлюх теперь предпочитает Рейборн? Знакомый типаж. Но я не ожидал, что он опустится до настолько молоденьких. Сколько тебе? Семнадцать? Шестнадцать?

Поначалу его слова хлестнули меня, как плетью. Меня никогда не называли подобным словом, я даже представить себе не могла. Но потом — потом я обрадовалась.

Он считает меня любовницей отца, а не дочерью. Осталось убедить его в том, что отец ничуть не дорожит мной. Подумаешь, любовницы — их по десятку на медяк.

И с моим возрастом он сильно промахнулся. Мне уже двадцать, хотя лицо и правда немного детское. Но это тоже на руку: чем младше я выгляжу, тем менее опасной меня будут считать.

Я промолчала. В его глазах что-то изменилось. Он окинул взглядом мою фигуру, вернулся к лицу. Сделал несколько шагов и опустился на стул во главе стола. Я продолжала стоять, расправив плечи.

Он молчал, рассматривая меня — не так, как принято в обществе, а так, как мужчины рассматривают гулящих женщин. Пристально, свысока, но с хищным блеском в глазах. Я почувствовала, как вспыхнули щёки. Раскрыла рот:

— Что вам нужно от меня?

— Давно ли ты спишь с Рейборном? Можешь сесть.

— Я не хочу отвечать на ваши вопросы. Тем более такого рода.

Приглашение сесть я тем не менее приняла. Неприятно было стоять перед ним навытяжку, под этим его наглым, ощупывающим взглядом.

Мужчина неожиданно рассмеялся. У него был странный «кхакающий» смех — с ярко выраженной «к» в начале, что-то вроде: «Кха-ха-ха». Почему-то этот смех мне понравился. Я мысленно упрекнула себя в беспечности.

Мой похититель вскочил, подошёл ко мне и встал сзади. По коже побежали мурашки от ощущения его присутствия. И странный запах вблизи стал заметнее. Не показалось. Этот запах был не то что неприятен — от него подпирало горло. Разум твердил: опасность. Я смотрела прямо перед собой и напряжённо ждала, что мне скажут.

— В твоих интересах, девочка, ответить на любой вопрос любого рода. Если ты хочешь жить, — сильные пальцы больно впились в плечо.

Я невольно бросила взгляд на его руку. Крупные пальцы, широкие костяшки, извивающиеся змеями вены… а на среднем пальце большой сапфир. В глубине его переливалась чёрная дымка, заманивая и увлекая.

На миг у меня потемнело в глазах. Ядовитый запах адолеев стал сильнее, закружилась голова, мне показалось, я стремительно падаю в чёрную бездну. Пришлось изо всех сил впиться ногтями в мякоть ладоней, чтобы хоть немного прийти в себя.

Что это? Это не обычная человеческая магия… это что-то потустороннее, чужое. Как будто… демоническое. Боги, неужели он продал душу чёрной магии?

Мне стало легче, когда он отошёл. С быстро бьющимся сердцем я следила за его высокой фигурой. Судя по всему, я оказалась права: он враг отца. И если мои предчувствия хоть чего-то стоят, действительно опасный враг. Надеюсь, отец что-нибудь придумает.

Вернувшись на место, мужчина снова устремил на меня ледяной взгляд. Спросил:

— Как часто он к тебе приходит?

Я сделала небольшую паузу, а потом заговорила, стараясь создать образ запуганной провинциалки:

— Он не предупреждает заранее. Это всегда внезапно. Он очень занятой человек. Обычно мне приходит послание, и если я свободна, я отвечаю да. Но даже тогда он может прийти, а может и не прийти.

Мужчина нахмурился:

— Не заговаривай зубы. Я спрашиваю, как часто это происходит.

— Нет никакой определённой частоты, — я смело взглянула ему в лицо. — Он может не появляться месяц, а может навестить меня два дня подряд.

Он выругался сквозь зубы. Потом добавил:

— Вызови его сама.

За внутренности словно ледяная рука схватила. А вот это уже беда. Отказаться они не позволят, надо каким-то образом предупредить отца.

— Я… я могу это сделать, но я не знаю, придёт ли он…

Мужчина ощерился, снова засмеялся своим странным кашляющим смехом:

— Можешь и сделаешь. Остальное не твоего ума дело. И если ты думаешь, что сможешь каким-то образом предупредить его, вынужден огорчить. Я навешу на тебя амулет подчинения.

— Вы с ума сошли?!

Боги, да к кому я попала? Он преступник, мятежник, убийца?! Это запретные чары. Мало того что они заставляют человека поступать так, как надо хозяину, так ещё и разрушают личность, превращают человека в идиота. Пусть не сразу, но… где гарантия того, что они его с меня снимут?

— Вы… вы думаете, мой… — я вздрогнула, опомнившись. Бросило в жар. Я чуть было не сказала «отец». Вот это был бы финт. — Вы думаете, такой сильный маг, как граф Рейборн, не заметит, что я под заклятием подчинения? Вы его недооцениваете.

Мой ответ явно зародил в нём сомнение. Глаза недобро сузились, он положил руку на стол, опёрся подбородком и не сводил с меня холодного взгляда. Солнечный свет падал ему на волосы, и они отливали настоящим золотом.

Красив. Не как картинка, а как мужчина — сильный, мощный, опасный, как дикий зверь. И какие губы… редко у кого встречается такой чувственно-порочный изгиб.

Боги Авендаса, Тинна! Приди в себя. Ты в беде, а занимаешься тем, что рассматриваешь похитителя. Шантажиста. Врага отца. Что с тобой вообще такое?

Или… он воздействует на меня?

Вполне может быть. И даже наверняка — использует направленную магию, заставляет поддаться его ауре.

Я сделала под столом жест отрицания. Этот мужчина видит во мне безмозглую куклу, содержанку отца, и не подозревает, что у меня тоже есть дар, пусть и небольшой, мирный и домашний. Но защитить себя на минимальном уровне я могу. Вот только надо притвориться, что его магия на меня действует.