Читать книгу "Противостояние - Александр Чернов"

При этом во время похода проводились стрельбы, учения, и по многим показателям боевой подготовки догоняющий отряд превзошел основные силы. Небогатов, хорошо знавший театр боевых действий, – он три года провел в этих водах, командуя броненосным крейсером «Адмирал Нахимов», – разработал план похода вокруг Японии, на случай если бы он не смог найти Рожественского. И не произойди встреча их эскадр у Индокитая, он до Владивостока, скорее всего, дошел бы. Увы, судьба распорядилась иначе. Эскадры встретились…

За несколько недель Зиновий Петрович подавил всяческую инициативу своего младшего флагмана, заставив того строго и неукоснительно следовать его приказам. Преданы забвению были и удачный опыт стрельб его «догоняющего отряда», и регулярные сверки дальномеров. Вместо однотонной, пепельно-серой, почти черной «боевой» окраски, которая должна была «прятать» от обнаружения врагом его корабли ночью и в сумерках – в это время суток Небогатов и планировал проходить наиболее опасные в смысле обнаружения места, – узости проливов, а также помогать им визуально теряться на фоне дыма в бою и тумана, его вновь прибывшие броненосцы и крейсер были перекрашены под идиотский дресс-код Второй тихоокеанской эскадры Рожественского[1].

В сражении у Цусимы Небогатов никак себя не проявил, не отдал ни одного приказа по своему отряду и строго выполнял приказ Рожественского, слепо «следуя за головным». После дневного боя и ночных минных атак он оказался во главе остатков эскадры: двух броненосцев, двух броненосцев береговой обороны и бронепалубного крейсера «Изумруд». По его приказу они сдались японцам, когда их окружили одиннадцать японских кораблей линии и несколько крейсерских отрядов. Лишь «Изумруд» не выполнил преступного распоряжения своего флагмана. И, благодаря высокой скорости, сумел выскользнуть из кольца всего японского флота и уйти к Владивостоку. К сожалению, до базы он так и не добрался, выскочив в тумане на камни в заливе Владимира…

Однако, кроме известной склонности не идти до конца в безнадежной ситуации, у контр-адмирала Небогатова было одно положительное качество, которым не обладало подавляющее большинство адмиралов русского флота, если «вынести за скобки» Макарова и Чухнина. Николай Иванович умел учить людей не зверея, не подавляя их воли, самостоятельности и инициативы. Не запугивая, не доводя подчиненных до нервного срыва. Поэтому, когда Руднев задумался, кому поручить командование броненосной частью ВОКа, а себя любимого в грядущем эскадренном бою Петрович видел исключительно на быстроходном бронепалубном крейсере, он предпочел Небогатова…

А незадолго до его приезда на отряде объявился и полный антипод Николая Ивановича в плане «как поступать, когда все потеряно и никаких шансов нет». После отказа капитана транспорта «Сунгари» от командования тогда еще, как он предполагал, одноименным крейсером, Руднев вытребовал из Питера каперанга Владимира Николаевича Миклуху[2]. Он принял «Витязь».

Когда же, наконец, прибыли все моряки для команд трофейных крейсеров, собранные как с кораблей Балтики, так и с Черного моря, Петровичу оставалось лишь уповать на каждодневную учебу и еженедельные выходы эскадры в море на совместное маневрирование. Если повезет, они приведут корабли в боеспособное состояние раньше, чем им придется принимать участие в бою. А если не успеют, то доучиваться придется экстерном, под вражескими снарядами.

* * *

Во время учебных эволюций отряда на «Корейце» от неумелого обращения заклинило рулевое управление. С пути неудержимо катящегося на циркуляции крейсера каким-то чудом успел убраться «Громобой». Разбор полетов показал, что нежные итальянские механизмы не привычны к резкому русскому обращению. И вдобавок еще один милый пустячок-бонус: таблички «право» и «лево» на вспомогательной рулевой машине были приклепаны наоборот…

Рассвирепевший Руднев, свалив всю неблагодарную работу по обучению команд новых броненосных крейсеров на Небогатова, сам от греха подальше убрался в море на «Варяге», прихватив для компании и «Богатыря». Намедни ему вспомнилась одна из гадостей для самураев, множество которых задним числом было придумано на Цусимском форуме в его времени. Поэтому на «Богатыре» водолазы готовились к погружениям для поиска подводного кабеля, а на «Варяге» минеры под чутким руководством самого адмирала мастерили по эскизам Василия Балка гидростатический взрыватель.

Места, где подводные телеграфные кабели, по которым в Японию шли сообщения из Европы и с театра боевых действия, выходили на берег острова Цусима, были русским известны. Кроме того, Руднев знал, что в составе японского флота был и мобилизованный кабелеукладчик. Просто порвать кабель – значит оставить японцев без связи на неделю, не больше[3]. Но Рудневу хотелось убить двух зайцев одним выстрелом.

Когда десантная партия с «Варяга» завершила работу на берегу, на «Богатырь» катером доволокли отрубленный конец кабеля, так что его водолазам даже спускаться под воду не пришлось. Закрепив на корме крейсера, его отволокли на пять миль в море и уже там утопили, предварительно снабдив неким, весьма объемным сюрпризом…