Читать книгу "Барышня-певица, или наследство польской бабушки - Мари Князева"

- Нет, не согласилась, - ответила я со вздохом. Но и не сказала нет.

Почему мне так сложно ответить ему нет? Потому что я вижу в его глазах искреннее страдание. Может быть, я ошибаюсь, может быть, мы оба ошибаемся, и ему только кажется, что он влюблён, но как бросить человека в страдании? Тем более, такого молодого и красивого человека. Это особенно тяжело.

Я пропела ещё один блок программы, в течение которого старалась не смотреть на третий от сцены столик, но взгляд нет-нет да устремлялся туда, будто бы по собственной воле. Гаяр смотрел на меня, не отрываясь, будто пытался просверлить дырку в моей одежде, и моё сердечко взволнованно подскакивало всякий раз, как наши взгляды встречались. Затем я снова сбежала в подсобку и там, пьянея от собственной смелости, настрочила записку:

"Завтра в 2 пополудни в Центральном парке, лавочка у цветочного фонтана". - И передала её с официантом на столик в углу. Когда Гаяр прочёл мои корявые строчки, его лицо осветила счастливая, почти детская улыбка. Он демонстративно поцеловал клочок бумаги и сунул его во внутренний карман пиджака.

Пояснение к названию: да, в тот момент было ещё неизвестно, что бабушка Лайлы по папиной линии обладала великолпным голосом и именно им очаровала дедушку... но мы-то с вами уже в курсе ;) Кто нет - велкам в роман "Господин 3. Госпожа" - там об этом подробно рассказано!

Глава 1. Интересное предложение (Лайла)

Я люблю петь, это моё тайное наслаждение. Честно говоря, я не вижу в нём ничего постыдного, но мама всегда пресекала мои попытки исполнить что-либо на глазах у гостей и любых незнакомых или малознакомых людей, утверждая, что это неподходящее занятие для девушки из приличной семьи. Всё, что мне оставалось - петь для себя и своих многочисленных братьев и сестёр. Даже новой папиной жене поначалу воспрещалось слушать меня, но потом постепенно мы с нею сблизились, и она всегда поддерживала мои порывы спеть и сыграть на удде или гитаре. Я безумно любила такие вечера, когда Ева, отец и другие домашние садились послушать меня - казалось, сама душа моя пела и расширялась и заполняла всю комнату, а может быть, и дом...

Со временем младшая мачеха стала заговаривать со мной о том, не хочу ли я усилить свой талант занятиями с учителем. А я ни о чём так не мечтала и потому однажды сдалась. Дело в том, что уроки эти были тайными, так как я боялась, что узнав про них, матушка разозлится и совсем запретит мне петь, навсегда. Поэтому мы занимались с госпожой Сахим в покоях Евы, втихомолку, выбирая такое время, когда матушка была занята посещением родственников, подруг или иными делами.

Эти уроки подарили мне много счастливых часов. Я училась держать правильную осанку (оказалось, что и это важно для певца!), тренировала лёгкие и связки, часами гоняла по дому пёрышко, прячась от мамы; надувала большие плотные шары и пела, пела, пела без конца всякую свободную минуту. Это увлечение превратилось в идею-фикс. Кажется, я замучила своим талантом всех подруг, но однажды одна из них сделала мне подарок, изменивший всю мою жизнь.

Как-то вечером, когда Марьям пришла ко мне в гости, она уединилась со мной в моей спальне и прошептала на ухо:

- Я дала послушать твои записи своему двоюродному дяде Хасану!

- Мои записи?! - изумлённо переспросила я. - Но у меня нет никаких записей...

- Конечно! - фыркнула Марьям. - Мне пришлось сделать их самой..!

Мои пальцы похолодели, а в солнечном сплетении скрутился тяжёлый тугой комок.

- И зачем ты всё это сделала?

- Затем, что такой талант нельзя зарывать в землю! Это просто грешно! Господь не для того наградил тебя этим даром, чтобы ты пела братьям и подругам!

- А для чего? - растерянно поинтересовалась я.

- Чтобы нести его людям, глупая! - Марьям выразительно постучала себя кулачком по голове.

- То есть, твоему дяде? - скептически уточнила я.

- У него же музыкальный салон! - с гордостью заявила подруга. - Туда ходят люди, чтобы слушать музыку и общаться с друзьями. Правда, он только для мужчин, поэтому я никогда там не была, но слышала, что это замечательное место! Так вот, дядя послушал твою запись и хочет увидеть тебя вживую.

Я обмерла. Меня? Вживую? Незнакомый мужчина? Конечно, он в возрасте, но я никогда не виделась ни с кем наедине, кроме родственников...

- Ну чего ты перепугалась, как маленькая? - нахмурилась Марьям. - Он просто послушает твоё пение и, может быть, что-то предложит.

- Что, например?

- Например, выступать в его салоне!

- Но я не могу! Если мама узнает, она же... Нет-нет, мне нельзя!

- Да не паникуй ты раньше времени, глупая! Мама ничего не узнает, мы что-нибудь придумаем! Или ты хочешь остаток жизни кваситься дома вместе со своими талантами?

Кваситься я не хотела. Страшно было до ужаса, но спеть на публике - это моя давняя мечта, тайная настолько, что я прятала её даже от самой себя. В конце концов, я решила, что просто встречусь с дядей Хасаном, а там уже будет видно. Я ведь не обязана подписывать с ним договор...

Сказать, что я волновалась перед этой судьбоносной встречей - ничего не сказать. У меня буквально тряслись поджилки.

Дядя Хасан, однако, оказался совсем нестрашным - почти точь-в-точь похожим на моих дядюшек: пожилым, усатым и с добродушными манерами. Он выслушал моё дрожащее от волнения пение и спросил, испытующе глядя на меня:

- Ты знаешь, что за заведение я держу?

Я пожала плечами:

- Да. Марьям сказала, что у вас музыкальный салон... для мужчин.

- Что ж, можно и так выразиться...

Мне стало не по себе от это его фразы, но я постеснялась уточнить, как бы он сам аттестовал своё заведение.

- У тебя великолепный голос, - искренне похвалил дядя Хасан. - По правде говоря, я давно искал такую певицу, чтобы развлекать гостей, но всё было не то... Скажи-ка, дочка, можешь ли ты приходить выступать по вечерам? Родители тебя отпустят?

Я снова пожала плечами. Конечно, нет, но отчего-то и это мне было стыдно сказать.

- Насколько поздно вечером? - осторожно поинтересовалась я.

- Это зависит и от тебя. Моё заведение открывается в полдень, но концерты есть смысл устраивать часов с шести - не раньше. А лучше позже. В это время собирается публика, желающая расслабиться, отдохнуть, с удовольствием провести вечер в компании друзей. Пойдём, я покажу тебе зал...

Он провёл меня в большое просторное помещение, пустое по утреннему времени, заставленное столиками и мягкими стульями в европейском стиле. В одном углу возвышалась - всего на полметра - небольшая сцена, половину которой занимала разнообразная аудио и световая аппаратура. Я поднялась на подмостки, осторожно коснулась установленного там микрофона, оглядела зал, пытаясь представить его наполненным людьми. И все они смотрят на меня, внимают мне, аплодируют... Боже, неужели я и вправду могу выступать?!